Криминальный Усть-Сысольскъ

Детективы в стиле ретро пользуются неизменным спросом у читателей и кинозрителей. Приключения Шерлока Холмса и Эраста Фандорина стали уже классикой. Но действия всех детективных романов и фильмов проходят где-то вдали от Коми края. Кажется, что на севере все было тихо и спокойно, не грабили, не убивали, не воровали. Оказалось, что нет. О том, какие роковые страсти кипели в позапрошлом веке в провинциальном городке, узнали сыктывкарцы, побывавшие на октябрьских «Прогулках по Усть-Сысольску». Историк Вадим Сморгунов посвятил свою экскурсию криминальным страницам столицы Коми края.

Кровавый май

Рассказ Вадима Сморгунова был посвящен исключительно событиям конца восемнадцатого и начала девятнадцатого столетия. Но в Усть-Сысольске преступления совершались и раньше. Поэтому дополним его экскурсию своими расследованиями и напомним о том, как погибли в Усть-Сысольске атаман Шипича и Ванька-Каин.

История Сыктывкара неразрывно связана с историей самого древнего местного купеческого рода Сухановых. Первое известное историкам упоминание о Сухановых в устье Сысолы датируется 1608 годом. Первая каменная церковь и первые каменные дома здесь были возведены Сухановыми. Получение Усть-Сысольском статуса города было отмечено 10 сентября 1780 года в доме купца Афанасия Суханова. А единственная «именная» улица на первом утвержденном плане города была Сухановская. История семьи таит немало интересного, в том числе связанного с криминалом. Богатство купцов не давало покоя лихим людишкам во все времена.

Это случилось 10 мая 1739 года, когда погост в устье Сысолы насчитывал уже двести дворов и более 900 лиц «мужескаго пола». Свидетелей смертоубийства купеческой семьи было много, но главным для историков оказался сын Ивана Суханова Елисей. Сам он свидетелем нападения не был, так как находился в отъезде по торговым делам, а записал все со слов очевидцев. В своей челобитной, отправленной 4 июня того же года на имя императрицы Анны Иоанновны, он рассказал об учиненном в родовом гнезде разбое:

«В нынешнем 1739 году мая 10 приплыли сверху Вычегдою рекою воровские люди и обступили наш двор внезапу страшным разбоем. И, увидя их многолюдственный разбой, отец мой Иван и дядя Петр Сухановы, с домашними своими и с прилучившимися посторонними людьми во дворе запершись, из ружей по ворам палили… Оные разбойники дом наш зажгли огнем. Вышли они в ограду свою, где разбойники, помянутых отца моего Ивана и дядю Петра схвативши, били кистенями и копьями, колом и ножами своими резали, от которых тяжких ран отец мой Иван в тот же день к вечеру и умре, а дядя мой Петр лежит весьма болен при смерти».

Кроме Ивана Суханова и двух его племянниц – дочерей Петра Любавы и Александры, погибли тогда при нападении и «прилучившиеся в доме» бурмистр Исак Чюкомин, купец Софрон Шешуков, «визингской волости бобыль» Константин Маюров, работница Сухановых Фимка Мальцева и учитель сухановских детей, крестьянин из Межадора Семен Остапов. Кого-то разбойники «копьями кололи и ножами резали», а другие погибли при пожаре.

Несмотря на то что двор Сухановых был укреплен и имелся целый арсенал для обороны (пистолеты, мушкеты, луки, шпаги, копья и даже три небольшие пушки), шайка головорезов под предводительством Петра Клакунова сумела взять эту крепость и завладеть богатыми трофеями. Елисей Суханов со свойственной купцу щепетильностью перечислил в челобитной императрице похищенное добро. Помимо двора и дома был разгромлен и сожжен принадлежавший семье винокуренный завод на реке Човъю со всеми подсобными помещениями, оборудованием и припасами.

Реальная история гибели Ивана Суханова стала основой легенды об атамане Шипиче. По одной из версий, всю жизнь он провел в борьбе с новгородскими ушкуйниками, грабившими местных жителей. По другой – Шипича сам был разбойником, который, состарившись, укрылся с награбленным добром от своих бывших дружков. Шипича был могучим колдуном-памом и мог путешествовать под водой, передвигаясь на сотни километров. Нырнув в колодец, он на значительном расстоянии от него выходил из обрыва у реки. Дома у Шипичи стоял чан с водой, в котором он прятался от врагов. Мог менять направление течения реки и управлять лесными духами. Но когда на его дом напали разбойники, в чудесном чане не оказалось воды, и колдун-атаман погиб. Над его могилой на берегу Сысолы позже был сооружен Троицкий собор. В предании говорится: когда река подмоет под храмом берег и храм рухнет, тогда Шипича встанет из гроба, а для всего коми народа наступит счастливая жизнь. Троицкий собор вскоре после революции снесли.

Действительно, после учиненного над ними разбоя Сухановы, чтобы обезопасить себя от лихих людей, стали сооружать под своими усадьбами многочисленные подземные ходы и прятать в землю богатства. Подземные ходы Сухановых привлекали внимание дореволюционных исследователей. Пик же интереса к сухановскому подземелью пришелся на середину 1920-х годов. Газета «Югыд туй» от 17 июля 1925 года в статье «Подземный ход Суханова» сообщала: «При проводке канавы по Набережной улице Усть-Сысольска 4 июля 1925 года рабочие наткнулись на остатки знаменитого хода Сухановых, ведущего от двора здания партшколы к реке. Судя по вынутым доскам, он был обшит тесом, который был хорошо просмолен…» Позднее в этой же газете появилась статья профессора Грена. Он, ссылаясь на «руководителя над уличными работами товарища Турьева», подтверждает, что «при раскопке рабочими подземного хода Сухановых был обнаружен вполне сохранившийся свод со столбами-подпорками, так что этот остаток древности вполне доступен исследованию». Увы, более сведений об этом «остатке древности» не появлялось.

Смерть Ваньки-Каина

Закат Сухановых связан с появлением в городе более удачливых купцов. Купцы Сухановы «опустились» до третьей гильдии, а затем, к 1830-м годам, и вовсе «переквалифицировались» в мещан. К этому периоду относится еще одна криминальная история, связанная с Сухановыми. Иван Дмитриевич Суханов, известный при жизни под прозвищем Ванька-Каин, прожил всего 36 лет. Родился он в один год с Александром Пушкиным, а погиб в 1835 году. А причиной его смерти стал не бандитский нож или кистень, а обычный рундук (так называется возвышение со ступеньками на крыльце или большой ларь-скамья). Впрочем, момент его смерти никто не видел, и тайна гибели осталась в веках. О ней журналисту «Республики» когда-то рассказал потомок рода – геолог Николай Суханов, ушедший из жизни несколько лет назад.

Отец Ивана Дмитрий умер в возрасте 28 лет, поэтому всему семейству пришлось рано включаться во взрослую жизнь. Иван уже в шестнадцать лет получил от яренского купца Степана Варенцова доверенность на торговлю пушниной, лосиными и другими шкурами на шесть тысяч рублей. Со временем и сам Иван Дмитриевич стал купцом третьей гильдии. Но характером Иван был буйный, да и пил по-купечески. В 1831 году на него было заведено уголовное дело за буйство в своем доме. Тогда его сестра Афанасия вышла замуж, и нужно было отдавать приданое – полторы тысячи рублей деньгами и два векселя на 600 рублей. Иван не на шутку осерчал, напился, побил свою мать Меланью Степановну, топором разбил сундук с приданым и обругал вызванного городничего. За это купца поместили в кутузку на двое суток – на хлеб и воду. Примерным поведением Иван не отличался и в дальнейшем. А погиб он 1 января 1835 года. Под вечер он отправился к знакомому чиновнику Аркадию Соколову, чтобы пригласить того на прогулку. Около часа они посидели у Соколова на квартире, которую чиновник снимал на втором этаже каменного дома, принадлежавшего Алексею Суханову. После чая и пунша на коньяке (свой стакан Иван так и не допил) гость вышел из квартиры, а хозяин замешкался. Когда Аркадий Соколов спустился на первый этаж, то обнаружил Ивана лежащим без сознания на крылечном рундуке. Тотчас было послано за городничим и лекарем, а заодно и в городской магистрат. Но все попытки привести в чувство и спасти Ивана не увенчались успехом. В заведенном уголовным деле сохранилось описание того, как он выглядел и во что был одет в последний день своей жизни. Роста он был около 172 сантиметров. На нем был полушубок овчинный, покрытый черным сукном, кушак шелковый, жилет и штаны суконные черные, на шее галстук черный шелковый, рубашка и портки белые, на ногах сапоги кожаные и чулки шерстяные. Его шапка и рукавица валялись в прихожей перед входной дверью.

Вскрытие показало, что смерть наступила в результате закрытой черепно-мозговой травмы. Было проведено тщательное расследование, продолжавшееся более года. Но ни соседи, ни «сопричастные люди» ничего не видели. В конце концов, чтобы закрыть «глухарь», написали, что это был несчастный случай: упал Иван Суханов с лестницы головой на рундук и помер. Мать и сестра к тому же указали на то, что у Ивана мог быть припадок.

Первая дуэль и жена казначея

Во время экскурсии Вадим Сморгунов начал свой рассказ с первой известной дуэли в Усть-Сысольске. Дворян в уездном городе проживало немного, поэтому дуэли, если таковые и случались, были редко.

– Летом 1806 года местный купец позвал городской «высший свет» покататься на лодке, – начал рассказ историк. – Отплывали от пристани, которая располагалась в районе нынешнего Кировского парка. Многие поехали с женами, и одна из дам стала причиной конфликта.

Вальдмейстер (лесничий) указал своему родственнику – стряпчему (судебный чиновник) на недопустимое поведение его жены. И даже решил лично продемонстрировать, как она должна себя вести. Интересно, что могла делать плохого провинциальная барышня? Стряпчий не на шутку осерчал, устроил потасовку и выхватил из ножен шпагу. Задиру высадили на берег. Но после прогулки стряпчий нагнал вальд-
мейстера и устроил потасовку на шпагах, которую можно прозвать дуэлью. Хотя какая это дуэль? Ни вызова, ни барьера, ни секундантов. Впрочем, видимо, это и спасло провинциальных бретеров. Поскольку они считались чиновниками, то фактически совершили уголовное преступление. Незадолго до этого Екатерина II выпустила «Манифест о поединках», приравнивавший убийство на дуэли к уголовному преступлению, зачинщиков поединков пожизненно ссылали в Сибирь.

В итоге вальдмейстер получил рану груди, нападавший – травму головы. К счастью, оба остались живы. Посреди ночи были разбужены городничий и лекарский ученик, который осмотрел раны потерпевшего. Любопытно, что глубину пореза измерили булавкой. Дело закончилось через два года примирением сторон.

– Интересно, что практически во всех преступлениях в Усть-Сысольске были виноваты русские, – отметил любопытную деталь историк. – На весь город их тогда было всего несколько десятков человек, и, похоже, что делать им было нечего. Один из первых городских казначеев – отставной прапорщик Родичев – был достаточно хулиганистой личностью. В архиве сохранилось около пяти дел, где описано, как его пытались побить либо он пытался кого-то побить.

Как-то в 1783 году в приемную суда вбежала Катерина Дмитриевна Сергеева, которую все знали как жену этого самого казначея. Она взволнованно сообщила, что она не жена этому извергу, который ее обманом привез в Усть-Сысольск, а теперь мучит и избивает. Оказалось, что Родичев во время службы соблазнил и увез с собой купеческую жену, а в Усть-Сысольске подделал церковные документы. А по законам того времени это считалось преступлением. Возвращаться Катерина Сергеева к казначею отказалась и осталась жить в здании суда, но ревнивый казначей и там ее преследовал. Это надоело судье Козлову, и он забрал даму к себе домой.

– Но однажды темной ноябрьской ночью в дом судьи ворвался городничий с полицией, – продолжил рассказ историк. – Повод был странный: будто судья обманул мещанина Лыткина на 1 рубль 23 копейки вещами. Поэтому городничий пришел с обыском. По невероятному стечению обстоятельств с ними оказался тот самый казначей. Судья побежал в управу и вернулся с поддержкой. Но его дом опечатали на два дня. В суматохе Катерина Сергеева убежала со своим ложным мужем. Только через пару месяцев судье удалось вернуть ее обратно. Во время следствия Родичев избил судью Козлова. Но конфликт был погашен, и казначею все-таки вернули его любимую.

Но в тот год в казначействе проводилась ревизия, в ходе которой обнаружилась гигантская недостача в пятьсот рублей. Ра-
зумеется, казначей сбежал. В рапорте городничего было указано, что скрылся казначей в неизвестном направлении, а без разрешения суда остановить его не решились. А Катерину Сергееву он бросил на произвол судьбы в Усть-Сысольске.

Уездная «бытовуха»

Но таких роковых страстей было все-таки немного. А в основном полиция и суды занимались «бытовухой». В октябре 1799 года в здание полиции вбежал протоиерей собора и взволнованно сообщил, что на площади замерзает купец, который в изрядном подпитии вышел из кабака, а посему на ногах почти не держится. Купца занесли в тепло, он пошумел-побуянил, но к утру проспался. Все бы хорошо, но через три дня купец обратился в полицию с заявлением, что в питейном заведении он опознал свою пятирублевку из пропавшего портмоне. Пять рублей по тому времени была сумма немалая. Для примера: в 1790 году пшеничную муку продавали по 30-40 копеек за пуд.

Расследование показало, что, когда купца раздевали в полицейском участке, один из крестьян, работавший в полиции по договору, вытащил у пьяного бумажник с двумя пятидесятирублевыми купюрами и одной пятирублевой. Пятирублевая была сразу же пропита в кабаке, а пятидесятирублевые крестьянин-полицейский потерял с пьяных глаз. Выяснилось, что одну из купюр он утопил в сортире, а вторую просто выронил на крыльце дома.

– Украл большую сумму, а как он распорядился деньгами? Просто посеял сто рублей, – заключил экскурсовод. – А кошелек, чтобы замести следы, зарыл в снегу на том месте, откуда купца забирали.

А вот совсем другая история. В 1782 году в окрестностях Усть-Сысольска двое крестьян украли четырнадцатилетнюю девочку. Они приплыли на реке к месту, где девушки собирали ягоды и грибы, как-то заманили подростка в лодку и силой увезли. Только через восемь недель жертва смогла вырваться и вернулась в город. Стали разбираться и выяснили, что один крестьянин из Пермской губернии приехал в гости к родственнику и спьяну закручинился и посетовал, что жены у него нет. Родственник решил подсобить холостяку. Мужики сели в лодку и похитили первую попавшуюся красотку. Жених напоил малолетнюю девушку и увез ее в Чердынский уезд. Похищенная невеста сбежала. Преступника из Усть-Сысольского уезда наказали и забрили в солдаты. Как наказали жениха и попа, который венчал пьяную девушку, не известно – их дело рассматривалось в Пермской губернии.

Полиция в Усть-Сысольске появилась тогда, когда столица зырянского края обрела статус города – в 1780 году. В 1837 году появились сельские полицейские – становые приставы. В Усть-Сысольске имелась своя тюрьма на тридцать мест, половина которых обычно пустовала.

За соблюдением порядка в Усть-Сысольске следили также солдаты штатной воинской команды. Она состояла из отставных по здоровью или возрасту солдат. В их обязанности входила и охрана тюрьмы. Но среди охранников в основном были пожилые и больные служаки, поэтому случались побеги. К тому же, когда припасы в тюрьме заканчивались, заключенным разрешалось выходить и просить милостыню. В тюрьме сидели не более трех заключенных одновременно. И вот однажды один из арестантов просто ушел. Но любой незнакомый человек (особенно в кандалах) тогда был на виду, и беглеца быстро вернули в камеру.

Как-то житель Усть-Сысольска купил у некоего солдата сало, но заподозрил неладное и написал заявление в полицию, что сало, возможно, человеческое. Продавец при допросе сказал, что сало купил у другого солдата. А тот уже скончался. Поэтому выяснить правду так и не удалось. Сало, видимо, так и сгинуло в вещдоках.

Историк рассказал подробности еще одной «бытовухи» – две женщины залезли к купцу в амбар и выпили бочку спирта. Неудивительно, что от такой дозы спиртного одна из преступниц умерла от отравления на месте.

В 1807 году на строящемся канале нашли труп мужчины с проломленным черепом. Но кто и при каких обстоятельствах его убил, в полиции так и не выяснили.

Помимо всего прочего в обязанности полиции входил надзор за проститутками. В 1881 году в Усть-Сысольске было официально зарегистрировано пятнадцать «жриц любви» в возрасте от 20 до 34 лет. Все незамужние, в основном крестьянки, но были и горожанки, и солдатские дочки. Стаж работы у самых опытных достигал четырнадцати лет. Жили они на съемных квартирах. В 1891 году в городе числилось шесть женщин вольного поведения, а через шестнадцать лет – тринадцать.

Завершая прогулку, Вадим Сморгунов подытожил, что дореволюционный Усть-Сысольск не являлся криминальным городом. А уголовные и административные дела заводили в основном из-за раздела земли крестьянами и уклонения от рекрутской повинности.

Разгул бандитизма

Много жуликов, самозванцев, бандитов в Усть-Сысольске появилось после революции. Летом 1918 года газета «Зырянская жизнь» информировала, что в Усть-Сысольске есть улицы и местечки, жители которых поголовно были ограблены, а воры среди белого дня очищают погреба, амбары и чуланы, тащат все, что попадет под руку.

Осенью 1922 года Усть-Сысольский угрозыск раскрыл первый притон кокаинистов в городе. Наркоманы играли в карты и занимались кражами. При этом один из кокаинистов служил в уголовном розыске и сумел скрыться.

В 1925 году пять жешартских девушек попали в «секс-рабство» в Ленинград. Днем они бесплатно работали на трикотажной фабрике, а ночью обслуживали клиентов публичного дома при фабрике. В августе 1926 года притон проституток раскрыли в Усть-Сысольске. Хозяйка притона получила три года. В середине 1930-х притоны и «малины» в Сыктывкаре раскрывали с завидной регулярностью. В двадцатые и тридцатые годы в Коми крае бурным цветом расцвело бытовое хулиганство. Краевед Андрей Цембер в 1934 году писал: «…то нос отрезали у бабы, стоящей в очереди, то пырнули ножом мужика у винной лавки. Все этим занимается шпана, которую заселили в Коми область».

Весной 1937 года в Сыктывкаре банда воров ограбила за одну ночь несколько магазинов и сельпо на окраинах города. Брали фотоаппараты, гармошки, одежду, обувь, парфюм. Преступников арестовали на борту парохода, отплывавшего из Сыктывкара.

Только к началу 1940-х годов хулиганству в СССР был нанесен решительный удар. За брань в общественном месте давали год тюрьмы, а за хулиганство – пять лет.

Артур АРТЕЕВ

Фото автора и из открытых источников