Третий редактор «Республики»

4 января газета «Республика» будет отмечать свой 30-летний юбилей. Именно в этот день в 1991 году вышел первый номер ведущего издания правительства и Государственного совета Республики Коми. Первыми двумя редакторами были Неля Мурыгина и Александр Третьяков. Третьим редактором газеты с 1998 по 2004 годы была Татьяна Борисевич, ушедшая из жизни в 2016 году. Она была в числе немногих журналистов, которым довелось общаться с такими людьми, как знаменитый ученый и правозащитник Андрей Сахаров, а также с президентами России Борисом Ельциным и Владимиром Путиным. О первых ее шагах в журналистике, о том, каким она была человеком и редактором, а также о коллегах, с которыми они работали в «Республике», накануне юбилея издания вспомнили журналисты Игорь Бобраков, Анатолий Зинов и Ольга Смертина.

Ольга Смертина: «Она нас перетряхнула»

«Республика» – газета моей жизни. Самая важная ее веха. Здесь я написала свои лучшие материалы. Здесь встретила своих самых главных людей.

1991 год, февраль. Я – в «Республике», с полугодовым багажом работы в районной газете после журфака. Все вокруг такие опытные, смелые, талантливые. Немного страшно, но только первую неделю.

Наша газета тогда только набирала силу, и не в самой лучшей обстановке. Коллеги из других изданий чуть не в лицо называли «Республику» «спиридоновкой», говорили, что мы обслуживаем власть. А в газете и в помине не было такого настроя. Писать об интересных людях, о реальных проблемах, – вот и все установки, что давала нам главный редактор Неля Николаевна Мурыгина.

Неле Мурыгиной удалось создать удивительный коллектив. Владислав Иванович Чистяков пришел в «Республику», как я понимаю, не в самое легкое время своей жизни. Блестящий редактор, он работал простым журналистом, не изображая из себя жертву. Столько в нем было жизни, юмора, любви к профессии, страсти делиться ею со всеми, кто готов впитывать. Он очень легко писал и гениально редактировал. Возьмет текст, заменит пару слов, переставит предложения, и текст прям звенеть начинал.

Виктор Токарев, придумавший облик «Республики» и еще массы газет, и верставший затем ее. У нас была лучшая верстка. Это был талантливый художник с врожденным чувством вкуса и нетерпимости к разного рода кичовке, удивительно добрый и обаятельный человек. Был.

Была Оля Кривоногова – красивая женщина с уникальной памятью и такой же грамотностью.

Был Сергей Севрук, неугомонная душа, талантище, по-журналистски хваткий, очень заботливый. Рядом с Серегой даже в пустыне никто не остался бы голодным и грустным. У всех, кто работал в «Республике», есть его замечательные стихи, которые он писал нам на дни рождения.

Людмила Николаевна Борисевич. Профи. Человек, влюбленный в образование и считавший, что важнее темы в газете и в жизни просто нет.

Многих из моих любимых республиканцев уже нет в живых. Уход каждого был глубоко личной потерей и горем. Нет уже и третьего редактора «Республики» – Татьяны Петровны Борисевич, нашей Петровны.

Она пришла к нам в непростом 1998-ом году. Коллектив к тому моменту разросся, но было стойкое чувство, что мы «разошлись по кабинетам». Пропало ощущение общего дела.

К известию о назначении редактором Татьяны Борисевич я отнеслась с неким напряжением. Знала ее как прекрасного журналиста, писавшего захватывающие репортажи с, казалось бы, скучнейших заседаний Госсовета. Именно она, кстати, заразила меня любовью к парламентской журналистике. Ну, и ее опыт собкора известных российских изданий, пронзительные зарисовки из многочисленных командировок вызывали профессиональный трепет. Но, по сравнению с Нелей Николаевной Мурыгиной, которая всегда была для меня гораздо больше, чем редактор, Татьяна Петровна казалась достаточно жестким человеком.

Сейчас это любят называть «выход из зоны комфорта». Приход в «Республику» Татьяны Петровны лично мне и, думаю, всем коллегам, обеспечил мощнейший выход из этой самой зоны – из привычных дел, тем, подходов к жизни. Открылась форточка, и оттуда потянуло студеным, бодрящим воздухом. Она нас перетряхнула, вывернула наизнанку и сделала из нас уникальную команду.

Сколько потрясающих идей, проектов, публикаций, заголовков, оформительских находок родилось после ее неизменного: «Ну, нет». Ну, нет – значит, плоховато будет. А у Татьяны Петровны все могло быть только на «отлично».

Допоздна в ее кабинете горела настольная лампа, дверь всегда была открыта. И всегда кто-то напротив нее сидел со своим текстом, в котором неугомонная Петровна разбирала каждое слово. Быстрее и проще ей было бы отредактировать самой. Но это и отличает просто хорошего журналиста от классного редактора, учителя. Ей не было жалко своего личного времени, чтобы работать с каждым из нас. Все мы были очень разные по способностям. Но каждому она дала шанс стать лучше и глубочайшее понимание сути профессии журналиста.

Это она придумала наши еженедельные тематические развороты по самым острым темам – медицина, коммуналка, образование. Ничего подобного в других газетах я не видела ни тогда, ни сейчас. Читатель брал такой номер и получал полный расклад – от людских историй до официальных документов по теме и номеров телефонов. Бери и действуй.

Думаю, никто от нее не слышал: «Об этом писать не надо», хотя мы по-прежнему оставались «официальным органом». Мы чувствовали свободу и писали остро, критиковали чиновников, руководителей. А потом Татьяна Петровна возвращалась из Желтого дома с серым лицом и закрывала дверь своего кабинета.

Знаю, где и когда случилась та самая «точка невозврата», которая стоила Татьяне Петровне здоровья и, в конечном итоге, жизни. Сразу после этого она ушла из «Республики». И подарила всем нам обновленную, яркую, интересную газету «Столица».

Один мой знакомый журналист как-то сказал: «В «Республику» просто так не приходят и просто так из нее не уходят». Это да. Берегите ее, нашу любимую газету. И пусть она будет лучшей!

Анатолий Зинов: «Мы отправили Татьяну в Воркуту на сенозаготовки»

– Таню Борисевич я помню еще совсем юной, когда она пришла к нам в середине 70-х в «Молодежь Севера» после окончания журфака. Что ее отличало ото всех, так это несгибаемая комсомольская принципиальность, которую она с первых же дней продемонстрировала всей редакции. После каждого выпуска газеты мы обязательно делали обзоры публикаций. В первые же дни после ее прихода в газету ей предложено было сделать обзор. Не помню уже, что именно она там говорила, но от наших материалов она камня на камне не оставила. В общем, вся такая журналистка, носительница свежих идей. Все ушли с того обзора с затаенной обидой на зарвавшуюся девчонку и, посовещавшись, решили, что так это оставлять нельзя и при первом же случае надо ей отомстить.

Случай очень скоро представился. Из обкома комсомола пришла «указивка» срочно написать большой обзорный материал про комсомольско-молодежные бригады республики, работающие на заготовке сена. Обиженные новенькой сотрудницей коллеги единодушно решили: вот он, час расплаты. Для подготовки материала журналисты распределились по районам. Ничего не ведающей Татьяне, которая приехала в Сыктывкар издалека и совсем еще не знала республики, досталась Воркута, в которой никаких комсомольско-молодежных бригад по заготовке кормов отродясь не бывало, так как небольшое поголовье крупнорогатого скота содержалось в основном на привозных кормах.

Когда она начала звонить в Воркуту, все журналисты в кабинете затихли в ожидании спектакля. Слышим: она в свойственной ей строгой манере кого-то там отчитывает: «Как это у вас нет комсомольско-молодежных бригад? У всех есть, а у вас нет. Сегодня после четырех перезвоню, подготовьте, пожалуйста, всю необходимую информацию, сколько у вас уже заготовлено кормов и какие бригады отличились». Спустя недолгое время редактору позвонили из обкома партии: «Вы что там, совсем с ума сошли? Нам из Воркуты звонят, не понимают, что от них требуется!» Все, кому довелось с самого начала работать с Татьяной Борисевич, до сих пор со смехом вспоминают, как отправили ее «в Воркуту сено косить».

Своим комсомольским принципам она оставалась верна до конца своей жизни. Впоследствии, когда она была назначена редактором «Республики», где мы с ней тоже работали вместе, она самостоятельно занизила себе зарплату практически в два раза.

Всем известно, что руководители всегда работают на условиях заключенного контракта, и их зарплата оговаривается именно там. А остальным сотрудникам зарплата начисляется по Единой тарифной сетке. Придя в «Республику», она больше года получала зарплату по ЕТС, а не по контракту, хотя сама его подписывала. Считала неудобным жить лучше, в то время как журналисты иногда месяцами не могли получать зарплату. Это уже позже, в начале 2000-х, финансовая ситуация в редакции начала выравниваться. Правда, через год проверка выявила это нарушение, и ее обязали выполнять условия контракта.

Игорь Бобраков: «Я знал ее как профессионала»

– В 90-е я знал ее как профессионала своего дела. Мы работали в разных изданиях, но наши журналистские тропы иногда пересекались. Как-то однажды по итогам года меня неожиданно назначили лучшим парламентским корреспондентом, что меня страшно удивило: ведь за весь год я не написал ни одного доброго слова о народных избранниках. Заинтригованный этим известием, в назначенный срок я явился в Госсовет, где Татьяна Борисевич торжественно мне вручила большой фотоальбом «Государственный Эрмитаж», а перед этим зачитала заголовки статей, за которые я удостоился награды. Оказалось, она была председателем жюри. Я слушал ее в полном недоумении. Уже по одному заголовку «Самоуправство над самоуправлением» можно было понять, о чем эти материалы. В общем, я тогда понял, что, если бы председателем жюри был кто-то другой, «Государственный Эрмитаж» обрел бы другого хозяина.

А через несколько лет я серьезно повздорил с редактором «Молодежи Севера», бросил в сердцах заявление об уходе и ушел, хлопнув дверью. Брел угрюмый по улице, размышляя, где теперь искать работу. Возле ЦУМа встретил замечательного фотографа Георгия Лисецкого. Он, узнав, в чем дело, тут же предложил: «Давай к нам в «Республику»! Нам как раз нужен редактор отдела политики. Уверен, Петровна возьмет тебя».

Перейти из оппозиционной газеты в официальную? Я как-то засомневался, но Лисецкий уверил меня, что все будет в порядке.

– Ты в «Молодежке» писал острые материалы, вот продолжай и у нас их писать, – напутствовала меня Татьяна Петровна, принимая на работу.

Критиковать Юрия Спиридонова в газете, главным учредителем которой он являлся, это было как-то уж слишком. Да и подставлять главного редактора как-то не хотелось, хотя она и сама этого требовала. Пришлось найти золотую середину, писать критические статьи, не упоминая при этом главу республики. И все вроде проходило.

В 2001 году между Спиридоновым и Торлоповым, тогда еще спикером республиканского парламента, развернулась борьба за пост главы республики. Противники Спиридонова не гнушались откровенных провокаций. «Республика» поддерживала действующего главу и занималась разоблачением этих грязных технологий. Позднее ставший главой Владимир Торлопов не мог этого простить Татьяне Борисевич. Чашу его терпения переполнило опубликованное в «Республике» открытое письмо мэра Инты Владимира Шахтина с критикой действующей власти. Давление на Борисевич стало слишком сильным, ей пришлось уйти.

Некоторое время после этого Татьяна Борисевич руководила газетой «Столица», но вскоре уехала к себе на родину, в город Семенов Нижегородской области. В декабре 2016-го ее не стало.

Подготовила Галина ГАЕВА