Повороты судьбы Николая Брауна

В январе в Центре культурных инициатив «Югöр» состоялась персональная выставка сыктывкарского художника Николая Брауна. Он написал много картин, но выставка – вторая в его жизни. Первая, состоявшаяся в Котласе в 1973 году, закончилась печально: картины украли. Сам живописец тогда работал в прокуратуре Котласа, после кражи на адрес прокуратуры поступил денежный перевод для Николая Брауна. Когда стали выяснять, за что следователю прокуратуры присылают деньги, выяснилось, что вора замучила совесть, так он пытался расплатиться за похищенные полотна.

На малой родине

Общий стаж работы Николая Брауна – более пятидесяти лет. Большая часть его карьеры связана с прокуратурой. В последние годы работы он был следователем по особо важным делам, участвовал в расследовании резонансных уголовных дел как республиканского, так и российского масштаба. А начинал трудовую деятельность в 14 лет грузчиком. Поработал и строителем, и настройщиком музыкальных инструментов. Никакой работы не чурался, потому что рассчитывать на чью-то поддержку не приходилось: в раннем детстве остался сиротой. Сам называет себя беспризорником.

Вопрос о малой родине Николай Браун считает сложным. Вроде бы родился в Белоруссии, почти наверняка в 1942 году. Уже став взрослым, работая в прокуратуре, пытался восстановить историю своей семьи. Узнал немного: во время Великой Отечественной войны родители, у которых уже был ребенок, жили в партизанском отряде, где и родился младший сын – Коля. Отец, Рудольф Браун, имел высшее образование, хорошо знал немецкий язык, поэтому был переводчиком во время допросов взятых в плен фашистов.

Но о жизни в Белоруссии у Николая Брауна никаких воспоминаний не осталось. Первые смутные впечатления – о жизни в Архангельской области, куда после войны сослали семью Браунов. Николай Браун уверен, что пострадали родители за немецкую фамилию, хоть все в семье считали себя русскими.

– Всю семью загнали на север, в Плесецк, где сейчас космодром. Тогда забирали всех, чтобы построить город Северодвинск. Это была каторга. Жили в бараках, в ужасных условиях, работа была еще ужаснее – и мужчины, и женщины вручную валили лес. Выдерживали каторжный труд немногие, сил не хватало. Я помню кучи трупов, их сжигали, а то, что не сгорело, закапывали в лесу. Из нашей семьи первым умер отец. Мама была еще жива, когда нас, меня и брата Федю, у нее забрали и отправили в детприют. Наверное, маленьких детей все же пожалели, мы бы там тоже не выжили. Позже и мама умерла, – рассказал Николай Браун.

Имени матери Николай Браун не знает: слишком маленький был, чтобы запомнить. Для него она просто Мама. Даже образ ее стерся из памяти, осталось только смутное ощущение любви, теплоты, нежности и тоски. Сложно представить, что испытывала женщина, отдававшая двух сыновей в руки чужих людей, она ведь наверняка знала, что больше их не увидит. Мать, горюющую о судьбе своего ребенка, которого должна будет отдать, через много лет Николай Браун увидел в «Сикстинской мадонне» Рафаэля. Он написал копию этой картины – как память обо всех матерях, потерявших детей. И как признание в любви от сына, который в шесть лет остался без самого дорогого на свете человека.

Во время скитаний по детприютам «потерялся» и брат. Позже даже возможностей следователя прокуратуры оказалось недостаточно, чтобы узнать о его судьбе. Но Николай Браун верит, что Федора усыновили и он живет под другой фамилией.

– Привезли нас в детприют с записками. В них только имя, отчество, фамилия и примерный возраст. В графе «отец» – прочерк, в графе «мать» – прочерк. И приписка: «беспризорник», – с горечью вспоминает Николай Браун.

Позже он часто размышлял, кто виноват в том, что ребенок в мирное время лишился родителей, которых безвинно, только за фамилию, загнали на каторгу. Разных людей винил, разных политических деятелей. Потом понял, что бессмысленное это занятие – через столько лет виноватых искать, родителей уже не вернуть, только сам каждый раз заново свое сиротство пережи-
ваешь.

В детприюте тоже надо было выживать: этому Николай учился с детства. Вспоминает, что все время был голоден, как и другие детишки. Они бежали на речку, находили мидии, разбивали, ели сырыми. Счастливчиком считался тот, кому удавалось поймать какую-нибудь рыбешку.

Путевка во взрослую жизнь

В конце концов Коля Браун попал в приют на Кегострове близ Архангельска. Там стало посытнее: в детдоме был огород, подсобное хозяйство, дети выращивали овощи, ухаживали за свиньями и курами. Там же Николай начал рисовать. Краски и кисти подарил ему отец школьного друга, который заметил у мальчика художественный дар, напророчил ему карьеру художника.

Когда Николаю исполнилось четырнадцать лет, детдом на Кегострове расформировали. Педагоги пытались разобрать детей по своим семьям. Предлагали усыновление и Николаю. Сейчас он и сам понять не может, почему тогда отказался. Может, потому, что помнил и любил своих родителей, знал, что не беспризорник он, что была у него семья.

С оставшимися непристроенными воспитанниками не церемонились. Выдали ботинки, наволочку, две простыни, полотенце, шапку, 25 рублей и отправили на все четыре стороны – в самостоятельную жизнь. Кто-то сразу попал в тюрьму, потому что деньги быстро закончились. Николай в детдоме был неформальным лидером, горнистом, подростки его уважали, поэтому к нему присоединились четверо ровесников – трое мальчиков и девочка. Решили впятером искать свой путь, вместе легче выжить. А выживать детдомовцы привыкли.

Добрались до Северодвинска, пошли на завод – на работу устраиваться. Подростков, конечно, никто к станку не поставил, посоветовали учиться, получить профессию. За направлением на обучение дети отправились в исполком, но и там получили от ворот поворот: дело было в мае, за направлением на учебу сказали приходить ближе к 1 сентября. Как будут жить до этого времени пятеро детей, никто не поинтересовался. Детдомовцы нашли выход: поселились в парке, на скамейках. Совсем тяжело стало, когда деньги подошли к концу. Но, к счастью, нашелся добрый человек, который подсказал пойти на железную дорогу, где нужны грузчики. Там ватаге подростков выделили деревянную теплушку, где они все лето и прожили. Девочку оставляли «дома», заниматься хозяйством, а юноши разгружали уголь по ночам, чтоб никто не видел подростков на тяжелой работе. Платили им немного, но на еду хватало, так и продержались до сентября. Двоих мальчишек – Сашу Поливанова и Гену Завьялова нашли их матери и увезли домой, а Николай вместе с Лидой Пархоменко и Сашей Гомзяковым поступили на учебу.

Николай попал в строительное училище, в шестнадцать лет получил профессию плотника-бетонщика и начал работать по специальности. Когда ему исполнилось восемнадцать лет, его забрали в армию, четыре года служил на флоте. Там же самообразовывался – среднего образования он так и не получил, поэтому читал книги в библиотеке, ходил на занятия, которые организовывали для моряков. И живопись на флоте не бросал.

Отслужив, поступил в школу рабочей молодежи. Благодаря полученным в армии знаниям четыре года школьной программы осилил за два года. А затем отправился поступать в вуз – причем сразу в МГУ, на юридический факультет. И поступил. Не скрывает, нелегко было учиться очно, приходилось подрабатывать. Трудился по старой памяти грузчиком.

Через год Николай Браун перевелся во Всесоюзный юридический заочный институт в Иваново. Там стало полегче, можно было работать и учиться. На четвертом курсе началась производственная практика, студент отправился в Архангельск, там ему сообщили, что следователь прокуратуры требуется в городе Вельске.

Из Удоры – в Вуктыл

Купеческий город, окруженный зонами, за два года работы – сто криминальных трупов. Так сейчас вспоминает Вельск Николай Браун.

– А у меня еще диплома нет, поэтому ни форму не дали, ни жилье. Прокуратура находилась в частном купеческом доме. На первом этаже жила хозяйка, а под прокуратуру сдавался второй этаж. Там я и спал на диване в комнате для хранения вещественных доказательств. Хозяйка вечером натопит печь, в моей комнатушке жара, клопы, тараканы, вещдоки в крови, вонь идет, – вспоминает Николай Браун.

Поэтому летом следователь прокуратуры часто ночевал на улице, на скамейке – подростковый опыт бродяжничества пригодился. К тому времени Николай Браун уже был женат, супруга с маленькой дочерью жила в Северодвинске, у своих родителей.

В Вельске орудовали бандиты, освободившиеся из близлежащих зон, поэтому убийства совершались часто, иногда по ничтожному поводу – неудачно пошутил человек, другой обиделся, схватился за ружье.

– Мне участковый сообщал, что совершено убийство, я верхом на лошади ехал к месту преступления. Назад, если труп везти надо, бригадир той деревни, где убийство произошло, давал телегу. Нам надо было выяснить, кто убил. Ходили с участковым по соседним домам, людей опрашивали. Выходили на подозреваемого, с ним работали. Никого не били, словом убеждали, – описал работу следователя прокуратуры в 70-е годы прошлого века Николай Браун.

В Коми АССР Николай Браун был направлен в 1974 году. Начинал работать в селе Корткерос, потом – в Удорском районе. Центральный поселок – Усогорск – очень напомнил следователю Вельск: зоны вокруг, бандитский разгул, убийства совершались едва ли не на «пустом месте». Например, в бытовке, где жил бандит по фамилии Кругляк, было обнаружено девять трупов.

В прошлом Кругляк отбывал срок за убийство, освободился, поселился в Усогорске. Здоровенный детина под два метра ростом пользовался авторитетом в определенных кругах. Даже сотрудники милиции относились к нему «снисходительно» – он гулял на воле даже после возбуждения в отношении него уголовного дела по факту убийства. Кругляк снова в зону не хотел, поэтому решил уничтожить материалы уголовного дела.

Кабинет участкового находился в здании, где располагался паспортный стол. Кругляк пришел к участковому с обрезом, отобрал у милиционера оружие, заставил открыть сейф. Достал оттуда все уголовные дела, положил их на стол и поджег. Запах гари почувствовали сотрудницы паспортного стола и зашли к участковому узнать, что случилось. Кругляк открыл по ним стрельбу, ранил. Информация о ЧП в паспортном столе дошла до милиции и прокуратуры, здание окружили. Когда бандит понял, что уйти не удастся, свел счеты с жизнью.

А в вагончике, где жил бандит, следователь Николай Браун сразу почувствовал резкий неприятный запах. Прокурор района Виктор Бондарев подтвердил, что пахнет специфически. Когда вскрыли пол, под досками обнаружили девять трупов. Все убитые – бывшие заключенные, с которыми Кругляк, очевидно, что-то не поделил. Нрав у него был суровый, расправа короткая. Но что конкретно стало причиной убийств, так и осталось загадкой. После этого жители Усогорска три раза разрывали могилу Кругляка, будто давая понять, что душегубу не место на кладбище.

Удорский район был непростым местом, но уехал оттуда Николай Браун не по своей воле. Так причудливо сложились обстоятельства. Следователь верил в торжество законности, в то, что в Советском Союзе неприкасаемых нет. И поплатился за свою веру после того, как отправил за решетку первого секретаря районного комитета партии.

Однажды в прокуратуру пришла загадочная женщина, назвалась ревизором и сообщила, что в дорожном ремонтно-строительном управлении (ДРСУ) недостача – украли 60 тысяч рублей. Сообщив эту новость, незнакомка ушла, оставив работников прокуратуры в некотором недоумении.

60 тысяч рублей – сумма по тем временам немаленькая. К примеру, автомашина «Волга» тогда стоила шесть тысяч рублей. Николай Браун решил проверить информацию, затребовал акт ревизии, убедился, что гостья не обманула. Руководитель ДРСУ уговаривал дело замять, клялся, что возместит недостачу, но следователь отправил его за решетку: есть преступление, должно быть и наказание. Арестант написал «маляву» самому первому секретарю удорского райкома. А во время расследования выяснилось, что часть похищенных денег этому партийному деятелю и досталась – он на них в Болгарии отдыхал. Николай Браун и первого секретаря райкома арестовал – птицы такого полета за решетку в Коми АССР до этого не попадали. И следователь прокуратуры, и прокурор района срочно были вызваны в прокуратуру республики.

Обсуждение этого прецедента шло на самом высоком уровне – участвовал в нем даже первый секретарь Коми обкома КПСС Иван Морозов. Он, по воспоминаниям Николая Брауна, поддержал следователя. Но тем не менее принципиального сотрудника прокуратуры спешно отправили работать в Вуктыл, новое назначение он воспринял как ссылку. Хотя был в случившемся и большой плюс: следователь решил получить второе высшее образование, чтобы лучше разбираться в сложных экономических делах, где требуется изучать финансовые документы, и поступил в СГУ. Профессия бухгалтера-аудитора пригодилась ему позже, когда он участвовал в расследовании уголовных дел об организации знаменитых финансовых пирамид «Властилина» и «МММ».

Разбирательство по поводу исчезнувших в Удорском районе денег завершилось тем, что проворовавшийся руководитель ДРСУ получил девять лет лишения свободы. Первый секретарь райкома избежал привлечения к уголовной ответственности, но лишился должности.

Вуктыл Николай Браун полюбил хоть и не сразу, но всей душой. Его постоянной «натурщицей», дарящей вдохновение, стала река Щугор – она изображена на большинстве пейзажей художника.

По воспоминаниям Николая Брауна, Вуктыл в восьмидесятые годы не был тихим и спокойным местом. Напротив, большие деньги газовиков уже тогда были искушением для разного рода злоумышленников. Первое крупное дело Николай Браун расследовал через неделю после прибытия в Вуктыл: зарплату газовикам выдавали наличными, из Ухты везли четыре мешка денег. На машину было совершено нападение, мешки с деньгами украли. Добычу злоумышленники увезли на лодке, поймали их уже в селе Дутово.

Особо важные дела

Когда Николай Браун стал следователем по особо важным делам в прокуратуре республики, опыт и знания специалиста, который имеет не только высшее юридическое, но и высшее экономическое образование, оценили и в Генпрокуратуре России. Его пригласили в Москву для расследования деятельности фирмы «Властилина».

Напомним, фирма «Властилина» была зарегистрирована в ноябре 1992 года. Компания занималась продажей автомобилей, квартир и особняков по низким ценам, а также принимала вклады под большие проценты. Новым сотрудникам, принятым на работу в компанию, основательница фирмы Валентина Соловьева предложила внести крупный денежный вклад. За эти деньги каждый получил автомобиль «Москвич», который стоил в два раза дороже.

Слава о счастливых обладателях новых машин, а затем и о Валентине Соловьевой разлетелась по всей стране. Число вкладчиков увеличивалось в геометрической прогрессии. Однако для новых вкладчиков сроки получения машин были увеличены – вначале месяц, затем три, далее шесть. Валентина Соловьева брала деньги, обещая вернуть их вместе с огромными процентами. Схема работы «Властилины» была типичной для пирамиды: владельцы компании получали деньги с новых вкладчиков, часть собранной суммы оставляли себе, а остальное шло на выплаты тем, кто вложился раньше. Понятно, что рано или поздно денежный поток должен был иссякнуть.

Когда «старейшие» клиенты пирамиды перестали получать проценты, «Властилиной» заинтересовалась прокуратура. Валентину Соловьеву арестовали в июле 1995 года. В ходе следствия было собрано достаточно доказательств ее вины, создательницу пирамиды приговорили к семи годам лишения свободы.

Участвовал Николай Браун и в расследовании нашумевшего дела знаменитой пирамиды «МММ». В следственной группе он оказался единственным следователем с высшим экономическим образованием. Во время расследования пришлось работать в разных регионах России.

Но и в Коми для следователя по особо важным делам хватало работы в 90-е. Специализировался он уже в основном на делах экономических – например, установил, куда пропали деньги шахтеров, которые «стучали касками» в Москве из-за многомесячной невыплаты зарплаты. Чтобы вернуть ее горнякам, пришлось отследить цепочку из 150 посредников, а материалы уголовного дела составили 120 томов.

Одним из последних уголовных дел, в расследовании которых принимал участие Николай Браун, стало воркутинское дело об исчезновении машин. Помощи прокуратуры республики попросил прокурор Воркуты. В заполярном городе пять лет подряд бесследно исчезали новенькие автомобили. Угнать автомобиль в Воркуте, конечно, можно, но вывезти из города сложно. Только официально, по железной дороге. Но краденые машины в вагоне не отправишь. Они как будто растворялись в воздухе. Милиция оказалась бессильна, поэтому владельцы, потерявшие автомобили, шли с жалобами в прокуратуру.

Николай Браун подчеркнул, что главная задача следователя – установить, как преступление могло быть совершено. Если угнанные машины Воркуту не покинули, то милиции надо было очень постараться, чтобы не найти следов пропаж в небольшом изолированном городе. Следователь заподозрил, что к исчезновению машин были причастны сами сотрудники милиции. Впоследствии выяснилось, что в одной связке работали сотрудники ГАИ, пожарной охраны и начальник следственного отдела городской милиции. В каждом случае действовали по одной схеме. Сотрудник ГАИ подходил к владельцу нового автомобиля, говорил, что служебная машина сломалась, просил одолжить автотранспорт на один день. Автолюбитель соглашался: город-то маленький, отказ может так аукнуться, что каждая поездка станет испытанием. Сотрудник ГАИ брал ключи от машины, через день возвращал автомобиль в целости и сохранности. За это время сообщники изготавливали дубликат ключей. Через несколько дней машину угоняли.

В мастерской сотрудники пожарной охраны разбирали автомобиль на запчасти, которые отправлялись в Усинск, Инту, Печору, Ухту. По итогам расследования за решеткой оказались все участники преступной группы, вплоть до начальника следственного отдела милиции. Впрочем, закончилась история трагически: после отъезда Николая Брауна из Воркуты все фигуранты уголовного дела вышли на свободу. Отмечали освобождение в одном из кафе, там началась перестрелка, участники группы погибли.

В начале нового тысячелетия Николай Браун вышел на пенсию. Теперь у него другие особо важные дела: дом, дача, живопись. Картины свои он не продает, часто дарит. Иногда их воруют. Но художник относится к пропажам философски – раз человек решился взять без спроса, значит, оценил творчество, понравилось полотно, зацепило чем-то. ↓

Людмила ВЛАСОВА

Фото автора и прокуратуры РК