В 2019 году одно из самых крупных предприятий республики – Монди Сыктывкарский ЛПК – будет отмечать полувековой юбилей. Официальным днем рождения комбината принято считать 25 июня 1969 года, когда была запущена в эксплуатацию первая машина – картоноделательная. Как известно, престиж любого предприятия подтверждает наличие семейных династий. «Республика» начинает цикл публикаций о ветеранах Монди СЛПК, о тех, кто стоял у истоков бумагоделательного производства и передал трудовую эстафету своим детям и внукам. Первый рассказ – о династии Ищенко – Смольниковых.
Из деревни – на комсомольскую стройку
Судьбы родных сестер Марии Смольниковой и Валентины Ищенко тесно связаны, пожалуй, даже не столько узами кровного родства, сколько многолетней работой на одном предприятии. Их жизнь и жизнь их мужей и детей во многом определил Сыктывкарский ЛПК. Сегодня обе женщины уже на пенсии, но на комбинате трудятся их дети – Светлана Ищенко, Юлия Казаченко и Дмитрий Смольников.
Валентина Ищенко вспоминает, что, выйдя на пенсию, еще два года не могла спать по ночам, в три часа просыпалась и шла к холодильнику: привыкла, что именно в это время у рабочих ночной смены был перерыв. Даже график сестры выстраивали так, чтобы быть друг у друга на подхвате. Если одна идет в ночную смену, вторая забирает ее детей к себе. Так и помогали друг другу растить детей.
Начало семейной династии положил еще отец Марии и Валентины – Иосиф Левандовский, который всю жизнь до самой пенсии проработал вальщиком в Бортомском лесопункте. А три их родных брата много лет возили на СЛПК щепу. До самого окончания школы девчонки дальше своего лесного поселка Бортом База нигде не бывали. Но уехать куда-нибудь очень хотелось.
– Я с детства понимала, что труд лесников очень тяжелый. Помню, отец зимой придет усталый, а на нем штаны суконные колом стоят: походи-ка в морозы по пояс в снегу. Тетка наша работала сучкорубом в лесу – для женщины тоже работенка не из легких. В общем, я мечтала окончить школу и сбежать из деревни в город, – рассказала «Республике» Мария Смольникова.
После восьмого класса девушка решила уехать и попытать счастья в городе невест – Иваново. Вместе c подружками поработала там два года на камвольном комбинате. А потом из газет девушки – три из Коми, одна из Вологды – узнали, что в Сыктывкаре открывается комсомольско-молодежная стройка, и вернулись. Однако подруг на СЛПК приняли, а Марию нет, потому что ей тогда еще не исполнилось 18 лет. Пришлось вернуться на время домой, в Бортом Базу, – дожидаться 18-летия. Но как только закончились полевые работы в деревне, она вновь приехала в Сыктывкар, и 31 августа 1971 года впервые вышла на работу упаковщицей на БМ-11. Рулон, который крутился на валу, упаковывали вдвоем с напарницей, стоя с двух сторон. Труд нелегкий – рулоны-то огромные, да и не отойдешь – конвейер все-таки, но девчонке очень нравилось.
– Без всякого преувеличения скажу: мы на комбинат просто бегом бежали. Я даже как-то два года в отпуск не ходила, так мне нравилось работать. Отец на нас с Валентиной, которая тогда тоже уже пришла на СЛПК, ворчал: мол, вы скажите своему начальству, что дома у родителей есть корова и вам нужен отпуск, чтобы помочь сена заготовить. Но мы отпуск не брали, а просто набирали отгулы, чтобы на неделю съездить в деревню сена накосить, – вспоминает Мария Смольникова.
Династия Ищенко – Смольниковых. Слева направо: Светлана Ищенко, Валентина Ищенко, Юлия Казаченко, Мария Смольникова и Дмитрий Смольников.
Один за всех, и все за одного
Валентина приехала в Сыктывкар к сестре в 1972 году. Поскольку было ей 17 лет, сразу на комбинат ее тоже не взяли, но приняли няней в ведомственный детсад №83. И только через год она перевелась на СЛПК каландровщицей. Каландровка – это процесс глянцевания бумаги через прокатывание ее между валов. На каландрах была непостоянная работа, и через пять лет девушку перевели на резку бумаги и картона, где она и трудилась до пенсии.
Сестрам сразу дали общежитие, жили в одной комнате. Они вспоминают, что тогда, в начале 70-х, Эжва была маленькой, за Дворцом культуры бумажников всего два-три дома стояло.
– Жили мы весело и как-то легко, – говорит Валентина Ищенко. – В советское время всеобщее среднее образование было обязательным, и молодых рабочих СЛПК с восьмилетним образованием отправляли учиться в вечернюю школу. Маленькая деревянная школа находилась в поселке Строитель, туда и ходили работники. Но нам, совсем юным, и на танцы очень хотелось, поэтому с утра после ночной смены я шла в школу, отсиживала там уроки, придя домой, пару часиков спала, а вечером – на танцы в ДКБ. Там тогда играл свой вокально-инструментальный ансамбль. А в 11 вечера прямо оттуда бежала в ночную смену. Сил и энергии хватало: чтобы восстановиться после работы, достаточно было поспать три-четыре часа. Мы даже подменялись иногда, чтобы на танцы сходить.
Советские нормы морали, отмененные перестройкой, сестры вспоминают с ностальгией. Говорят, что сейчас расчетные листки дают каждому только в руки, а раньше бухгалтерия просто на стол их выкладывала, никто ни от кого свои доходы не скрывал: «Домой зарплату принесешь, в ящик стола положишь и не боишься, что кто-то возьмет, хоть и в общежитии жили». Опять же все друг у друга на виду были, все друг о друге знали. Сегодня многим это кажется совершенно неприемлемым, но в те времена, если у кого-то жена или муж загуляли, жаловаться на изменников шли в профком. И товарищеский суд разбирался в причинах такого поведения, брал на поруки или порицал.
Мария Смольникова.
– В общем, один за всех, и все за одного. На праздничные демонстрации всем коллективом дружно выходили. И действительно, нравственность ведь была не показушная, – уверена собеседница издания.
Посменная работа вносила в жизнь свои коррективы. Иногда женщинам нужно идти в ночную, а муж еще не вернулся со смены, и детей буквально на какой-то час-другой оставить не с кем. Приходилось брать их с собой. В те времена еще не так строго контролировали, и проходные были больше для виду. Вахтеры входили в положение и пропускали мамочек с детьми на территорию предприятия.
– Пока папа за ними не придет, дети сидели в раздевалке, рисовали, – рассказывает дочь Валентины Ищенко Юлия, которая тоже еще застала те времена. – Как-то одна наша сотрудница привела троих детей, так, пока она последнего раздевала, двое забежали в цех. А там же опасные машины. Она мне кричит: «Юля, держи их!» Это уже потом, когда комбинат стал частью международной компании, новые собственники навели настоящий порядок.
Валентина Ищенко.
Родственники на потоке
Юлия Казаченко на Монди СЛПК работает уже 22 года. Но, по ее словам, вся жизнь связана с предприятием. В детстве с мамой тут бывала часто. А когда училась в школе, проходила здесь практику в переплетном цехе, где девочки делали блокнотики. Благодаря этим блокнотам на комбинате практически отсутствовала бракованная продукция, потому что был замкнутый цикл производства, и весь брак шел в этот цех.
– Так что первая моя «корочка», которую я получила еще в школьном УПК, – переплетчик первого разряда. Потом освоила профессию размольщика, затем – контролера, – рассказала женщина.
То, что мать работала на СЛПК, безусловно, повлияло на ее выбор. В 1993 году Юлия окончила школу и поступила в Сыктывкарский целлюлозно-бумажный техникум. Производственную практику проходила на БМ-14 размольщицей: готовила массу перед тем, как ее подадут на машину. Если до этого еще сомневалась, придет ли после учебы на комбинат, то на практике поняла, что обязательно туда вернется. Но, когда в 1996 году окончила техникум, людей на БМ-14 уже набрали, и она устроилась в отдел технического контроля, где оценивала качество готовой бумаги.
В то время уже были проблемы с трудоустройством на постоянные рабочие места, и Юлия проработала контролером восемь лет как временно трудоустроенная. Однако «подвешенное» состояние не заставило ее искать местечко теплее, она терпеливо ждала, когда у нее будет постоянное место. И дождалась: в 2004 году ее взяли на инженерную должность. Уже много лет она специалист по качеству продукции БМ-11.
Сегодня Юлия Казаченко со смехом рассказывает, сколько проблем ей доставляла необходимость работать бок о бок с близкими родственниками. Ведь на СЛПК тогда трудились ее мать, сестра Светлана, тетя Мария, муж тети Владимир и двоюродный брат Дмитрий.
– Дядя Володя на смене бумагу выпускает, а я на этой же смене ее бракую, – вспоминает Юлия. – Он ругался: мало, говорит, я тебя в угол в детстве ставил. Мы же со Смольниковыми жили как одна семья – когда мама в ночь работала, мы у тети Маши с дядей Володей ночевали. Он, конечно, не мог не возмущаться, потому что рабочие бумагоделательной машины получали зарплату от выработки, а мы как служба ОТК никакой надбавки от выработки не имели. Тетя Маша тоже работала на этом потоке, она взвешивала рулоны. А мама – резчицей на продольных станках. И когда мы попадали в одну смену, мама всякий раз меня принималась учить. К примеру, я бракую рулон, а она не согласна с браком, утверждает, что такие рулоны в типографии берут. Я просила не ставить меня в смену с мамой, потому что она и дома, и на работе меня учит.
Юлия еще застала то время, когда на предприятии было очень много ручного труда. Это сейчас все делает компьютер, и на каждый рулон автоматически распечатываются этикетки, которые потом оператор наклеивает. А в середине 90-х приходилось вручную заполнять специальные паспорта на каждый рулон, а этих рулонов производилось до тысячи в сутки.
– В общем, дядя Володя выпускал рулоны бумаги, я оценивала качество, дальше рулон шел на весы, где тетя Маша добавляла свою информацию, писала вес нетто, а мама резала бумагу. Дальше рулоны упаковывались и поступали на склад готовой продукции, где их принимал мой двоюродный брат Дмитрий. Такой вот семейный подряд получался, – рассказала собеседница.
Настоящий порядок
В 2010 году Юлия Казаченко по направлению комбината заочно окончила Сыктывкарский лесной институт. За эти годы она еще больше приросла к своей работе и полюбила ее. Сейчас мама, наверное, уже не взялась бы ее учить, потому что дочь накопила достаточно опыта по разбраковке, по претензионной работе, по претензионным актам ездит в командировки по всей России и даже за рубеж.
– Что такое претензии? Если к нам приходят акты от потребителей о том, что поступила продукция несоответствующего качества, мне надо лично на месте удостовериться, брак это или нет. Конечно, человеческий фактор отрицать нельзя, и какой-то процент брака, возможно, и попадает потребителю. Но из всех моих поездок по претензиям брак подтверждался крайне редко. Часто претензии предъявляются необоснованно. Мы приезжаем и доказываем, что продукция соответствует стандартам, – пояснила женщина.
Много лет трудится рядом с ней ее родная сестра Светлана, которая тоже контролирует качество готовой продукции. А с 2003 года на складе готовой продукции работает и их двоюродный брат Дмитрий Смольников. Начинал он свою деятельность на Монди СЛПК плотником, а теперь – водитель погрузчика. Плотник готовит вагоны под погрузку, которые часто приходят грязные, а то и с пробоинами на крыше, и плотник приводит их в порядок: обивает изнутри, чтобы продукция шла к потребителю в чистом и красивом вагоне, рассказал мужчина. Готовый вагон плотник пломбирует и отправляет покупателю.
– У нас на складе очередь: плотники, отработав какое-то количество лет, переходят на погрузчик, – пояснил Дмитрий Смольников. – Обычно плотники посмеиваются над водителями погрузчиков: мол, что в вашей работе тяжелого – завел да езди. А как сами садятся на погрузчик, не все выдерживают, некоторые возвращаются в плотники. Я отвожу рулоны на места складирования и там складываю в штабеля. На следующий день гружу рулоны в вагоны. Это такая напряженная работа, что у нас каждые три года погрузчики обновляют: они быстро вырабатывают свой ресурс. Кроме того, все рулоны надо отсканировать на компьютере – на каждом есть штрихкод. Это раньше на счетах считали метраж в рулонах, а сейчас все на компьютере.
На вопрос, не возникало ли желания уйти с тяжелого производства, наши собеседники в один голос говорят, что нынешние условия не сравнить с прежними. Раньше в цехах были так называемые комфортные зоны, по-простому «будки». Предназначались они для отдыха от цехового шума и жары. Однако комфортными их назвать никак нельзя, потому что в «будке» был один вентилятор, он абсолютно не спасал от духоты. Нынешние же комфортные зоны – это огороженные территории для отдыха, внутри тихо, работает кондиционер.
– Раньше в цехах не хватало света. Посреди цеха есть центральный проход, который находится между машинами, а есть еще один – где двигатели располагаются. Помню, там было очень жутко и небезопасно ходить, потому что света мало, а шума много. Когда иностранцы выкупили пакет акций и пришла компания «Нойзидлер», они начали выводить предприятие на европейский уровень: наводить порядок по освещенности, рабочие места оборудовать согласно международным стандартам. В общем, нас научили настоящему порядку, – рассказала Юлия Казаченко.
Она вспоминает, что инструкции по безопасности были на комбинате и раньше, но никто сотрудников не проверял. А сейчас инженерный состав и рабочие ежегодно проходят аттестацию по безопасности на производстве.
– Конечно, это уже совсем не те условия, в которых трудились наши родители, – подводит итог разговору Юлия. – Международная компания сюда пришла со своими правилами. И первое правило – «Нулевая терпимость» означает: когда идешь по производству и видишь нарушения техники безопасности, ты должен остановить работу и объяснить, что делается неправильно. Производство ведь опасное, много вращающихся механизмов. Сейчас же и выбросов стало меньше, и условия труда намного лучше.
Галина ГАЕВА
Фото из архива семей Ищенко и Смольниковых
Оставьте первый комментарий для "На конвейере – семейный подряд"