Остров из архипелага ГУЛАГ

Поселок Аджером хранит память о сталинских репрессиях

Почти целый город появился в лесах недалеко от коми села Корткерос в тридцатых годах прошлого века. За несколько лет были проведены дороги, построены электростанция, аэропорт, дома, конторы, производственные предприятия, а также бараки и тюрьмы для заключенных. Так начиналась история поселка Аджером, который по праву можно назвать одним из самых больших островов архипелага ГУЛАГ. И по сей день здесь можно увидеть кованые решетки на окнах, а среди сосен окрестных беломошных боров покоятся останки десятков тысяч заключенных. Поселок Аджером стал очередным населенным пунктом, который посетила экспедиция, организованная председателем республиканской Федерации туризма Геннадием Марковским в рамках проекта «Родовой пас». В составе экспедиции в лесном поселке побывал журналист «Республики».

Кресты в лесу

Проводником по поселку стал известный краевед, педагог и турист Анатолий Смилингис. Летом 1941 года, еще до начала войны, в четырнадцатилетнем возрасте он был сослан из литовского городка Плунге в далекий северный Коми край. Поэтому Анатолий Смилингис знает об сталинских репрессиях не из книг и публикаций. Таких людей, которые прошли ГУЛАГ, в республике осталось совсем немного. Он – непосредственный очевидец жизни в этом поселке в тяжелые военные и послевоенные годы. В Коми АССР его вместе с мамой и сестрой поселили в двенадцати километрах от Корткероса – в бараках ликвидированного Локчимлага, в спецпоселке Второй участок. Кругом стояли лагерные вышки и бараки, территорию окружал трехметровый забор-частокол. Мать определили работать истопником в бане, но в 1942 году ее посадили за две горсти овса, взятых для детей на конюшне, и она умерла от голода в Нижнечовском лагере. Отец погиб еще в сорок первом году под Красноярском. Где похоронены родители, ссыльный литовский подросток узнать не смог.

Анатолий Смилингис и его супруга Людмила Королева много ходят по заброшенным «зонам» и спецпоселкам Локчимлага, сотрудничают с республиканским фондом «Покаяние». Они обнаружили и нанесли на карту уже более пятидесяти заброшенных лагерных участков и спецпоселений, а также более двадцати массовых захоронений. На этих затерянных в тайге кладбищах они устанавливают памятные кресты.

– Умирали в Локчимлаге много, – рассказал краевед. – Захоронения были групповыми, и представляли круглые ямы посреди вырубленного леса. Хоронили в одну яму, пока не заполнят, потом рядом копали другую яму, третью. Если верить архиву НКВД, в 1939 году здесь было более 26 тысяч заключенных, в 1941-м – уже только около десяти тысяч, хотя все это время этапы продолжали приходить, а люди назад не возвращались. Подсчитал, что каждые восемь кубометров древесины стоили одну человеческую жизнь.

Большинство лагерных кладбищ начинаются сразу за поселком, так что все окрестные леса изрыты. Когда-то здесь были холмики, но земля осела, могилы провалились. Их копали на свежих лесоповалах, а затем здесь поднимались сосны.

С крестов на одном заброшенном кладбище Смилингис и начал свою экскурсию по поселку. Всего в лесах вокруг Аджерома обнаружено уже десять лагерных кладбищ. В поисках могил родных в Аджером приезжают потомки репрессированных из далеких уголков России и зарубежных стран.

– Как-то приехал казак, искал могилу своего прадеда, – вспоминает Анатолий Смилингис. – Обратился он ко мне, но я помочь не смог. Просто показал могилы Лесозаводского кладбища, где может быть могила. Казак походил, постоял, а потом сказал, что почувствовал нужное место. Там он и поставил памятник своему предку – Алексею Гребневу, погибшему в апреле 1942 года.

Помимо этого креста, на бывшем кладбище есть именная могила пятидесятилетней Екатерины Козакевич, умершей в 1948 году. Еще семья Киселевых, после долгих поисков места гибели деда, три года назад привезла крест и установила его на Лесозаводском кладбище. Их предок – колхозный пастух Кирилл Полехов из Оренбургской области в 1937 году был осужден на десять лет лагерей, и уже через год погиб в Локчимлаге. Кто похоронен под большинством могильных холмиков – неизвестно. Всем им поставлен большой пятиметровый крест с надписью «В этих местах покоятся жертвы массовых политических репрессий 1932-1956 годов». Одно из мест в лесу называется «расстрельная яма».

Пески ГУЛАГа

Главное Управление исправи-тельно-трудовых лагерей ОГПУ появилось осенью 1930 года. Летом 1934 года был создан Народный комиссариат внутренних дел СССР, в состав которого вошли пять главных управлений. Одним из них было Главное управление лагерей – ГУЛАГ. Поселок Пезмог (так до 1976 года назывался Аджером) стал одним из первых в системе ГУЛАГа Коми АССР.

2 декабря 1932 года было принято постановление об организации Пезмогского Северного комбината на правах исправительно-трудовой колонии. И уже весной того года на территорию нынешнего поселка Аджером начали прибывать баржи с репрессированными. Они копали землянки, возводили лагерные бараки, делали лесовозные дороги из бревен-лежневки. При комбинате создаются Пезмогская, Позтыкеросская и Локчимская колонии. Летом 1937 года был создан Локчимский лесной лагерь НКВД СССР. Его «столицей» стал поселок Пезмог.

– Это сейчас в поселке есть деревья и кустарники, растет трава, – показал улицу поселка краевед. – А раньше весь поселок был в песках. Потому что мох и траву просто вытоптали. Когда поднимался ветер, над домами буквально висела туча песка.

Следующей точкой экскурсии стало одно из первых зданий, которые возвели заключенные. Это электростанция на берегу реки Локчим. В 1932 году ее строительство было начато на пустом месте. Первая стена была сложена из галечника, скрепленного цементом. Затем в ход пошел сырой кирпич, и только под конец работ в кладке стен появляется обожженный кирпич. Весной 1935 года Пезмогская электростанция начала свою работу. Удивительно, что здание первенца электрификации в районе сохранилось до наших дней. Впрочем, в Аджероме и по сей день много домов лагерной постройки. Каркас такого дома составляли закопанные в землю бревна, обшитые изнутри и снаружи досками. Проемы между досками заполнялись опилками. Доски обшивались рейками и оштукатуривались глиной. В местечке Агробаза стоит уникальный дом, сложенный из обычных древесных чурок – дров. Щели между ними замазаны глиной. Территория Агробазовского лагеря сохранила следы окультуренного ландшафта. Осушительные каналы, искусственные пруды – все это было сделано руками заключенных еще до войны.

– Поселок во многих отношениях стал пробным местом, – поделился Анатолий Смилингис. – Здесь апробировали три важных хозяйственных проекта СССР: сталинский ГУЛАГ, хрущевское свиноводство и брежневскую мелиорацию.

Следы мелиорации видны до сих пор, да и развалины свинарников остались на окраине поселка. Как рассказал краевед, в тридцатые годы на лагерной агробазе в открытом грунте выращивали арбузы (к каждому было приставлено по зэку). Здесь работали известные ученые-агрономы. Это место служило для демонстрации, показа, как советская власть, партия «покоряет» природу, и что в северных лесах можно выращивать экзотические южные плоды. В то же время голод доводил заключенных до каннибализма.

​– Это лагерь особый, но малоизвестный, – рассказал наш проводник. – В 1938 году сюда стали массово завозить заключенных. Но уже через два года лагеря не стало, почти все заключенные вымерли. Колонна за колонной шли на Локчим, а обратно никто не возвращался. Очень много загадок, очень много кладбищ. Лагерь убрали, и до 1956 года здесь оставался только один сельскохозяйственный участок. Куда остальные заключенные делись, никто не знает. Когда мы приехали сюда в 1941 году, кругом стояли лагерные вышки, частокол трехметровый, пять бараков, все было чисто, подметено, убрано, даже печки теплые. Как будто вчера люди жили. А куда они делись?

По мнению Смилингиса, особенность этого лагеря была в том, что его поставили на полное самообеспечение. Но опыт оказался неудачным, и лагерь только в 1939 году принес 56 миллионов рублей убытков. Люди гибли как мухи от голода, болезней и обморожений.

При этом Пезмогский аэродром, построенный заключенными Локчимлага, до Великой Отечественной войны был крупнейшим в Коми АССР. Начальник лагеря каждые выходные летал в Москву в ресторан, а по лагерю ездил на автомобиле. По одной из местных легенд, в Пезмог до войны прилетали немцы, чтобы перенять опыт организации концлагерей. Летное поле заброшенного аэропорта было так утрамбовано заключенными, что до сих пор его можно использовать по назначению.

– Перед началом войны Локчимлаговский Второй участок закрыли. В пустующие лагерные бараки поселили депортированных китайцев, корейцев, иранцев, финнов, белорусов, украинцев, литовцев, поляков, немцев, русских. И мы продолжили вместо заключенных валить лес. Умирали от голода и непосильного труда, – вспоминает Анатолий Смилингис. – Работать было тяжело, особенно зимой. Снег по пояс, а дерево лучковой пилой надо спилить так, чтобы пень был не выше двух-трех сантиметров от корня. Затем его распиливали до определенной длины, рубили сучья и сжигали, а ведь зимой они сырые, плохо горят. Выполнить норму, конечно же, было нереально, а не выполнишь – уменьшат пайку хлеба или вообще ее лишат. В первую зиму на Второй участок прибыло много китайцев, корейцев, финнов и иранцев, которых назвали персами. Их тоже определили на лесоповал. Начальник подвел ко мне четверых персов и сказал, чтобы я показал им, как валить деревья. Выдали пилы и топоры. Мороз стоял под тридцать, а иранцы худые, одеты плохо, снега никогда не видели. Я показал, как нужно валить лес, свалил сухостой, отпилил несколько чурок, развел костер. Возвратившись вечером к ним, вижу – костер погас, а рядом все четверо сидят мертвые. Даже дров, которые я им оставил, в костер не подкинули.

Камень скорби

В лесу Анатолий Смилингс показал яму, которая образовалась на месте землянок. В этих подземных жилищах ютились первые заключенные лагеря.

– В каждой такой землянке жили по несколько десятков человек, – пояснил краевед. – Все двери из них выходили в одном месте – как пальцы у перчатки. Так конвой мог следить за заключенными.

Сохранилась в Аджероме и лагерная топонимика: «Агробаза», «Красный маяк», «Шанхай», «Комендатура», «Аэродром», «Кремль». Например, в местечке «Кремль» стоит дом, в котором жил начальник лагеря. В здании лагерной тюрьмы-изолятора, по рассказам старожилов, расстреливали заключенных. Сохранилась планировка камер, окованные железом двери. Внутри мощные решетки. Рядом с бывшим изолятором валяется крепкая дверь с коваными петлями. Сейчас дом принадлежит двум семьям, которые используют его под дачу. По мнению Смилингиса, было бы правильным выкупить это уникальное строение и открыть в нем музей ГУЛАГа. Как-то, осматривая изолятор, краевед обнаружил надпись на стропиле крыши: «Печь сложена бригадой Игнатова, печники Мерилин и Лазарев. 7 сентября 1938 г.».

Недалеко от бывшего изолятора находится Комендантское кладбище. В память о тысячах заключенных, здесь благодаря Смилингису установлен памятный камень, посвященный всем погибшим в лесных лагерях Локчимлага. Большой гранитный валун Смилингис с женой нашли в лесу, перевезли в поселок. А установить камень помог случай. Во время первого срока президентства Владимир Путин собирался приехать в Коми. Власти республики вспомнили, что где-то в этих краях будущий президент проходил практику в студотряде, и решила, что ему захочется посмотреть эти места. Трассу от Корткероса мимо Аджерома заасфальтировали, обочины вычистили, а у дороги поставили найденный Смилингисом камень с табличкой: «Узникам лесных лагерей».

Артур АРТЕЕВ

Фото автор