«Свадьба с приданым» в новом формате

Спектакль был принят не всеми
Неоднозначное впечатление вызвала у зрителей премьера спектакля «Свадьба с приданым-2», которой был открыт 86-й театральный сезон академического театра драмы имени Виктора Савина. Одни зрители – преимущественно старшего поколения, ровным счетом ничего не поняв из первого акта, покинули театр в антракте. Другие – в большинстве молодежь – спектакль приняли на ура. И та, и другая реакция для драматурга, автора пьесы Вячеслава Кушнира, равно как и для московского режиссера-постановщика Инны Ваксенбург, была, как ни странно, ожидаемой.

068 Рассыхаев Денис 236


Для тех, кто хоть отчасти знаком с творчеством руководителя московского театра-студии Инны Ваксенбург «На Сиреневом», ничего неожиданного в постановке не было. Как и во многих ее спектаклях, главным постановочным сегментом была хореография, во многом заменявшая актерский текст. От пьесы Вячеслава Кушнира по большому счету осталась лишь сама сюжетная линия. На первом прогоне драматург, готовый к такому замесу, так как уже работал с Ваксенбург, особо огорчаться не стал, переключившись на саму постановку и актерскую игру. Актеры в самом деле были хороши. Что действительно удалось московскому режиссеру, так это обнаружить в них новые грани таланта, представив зрителю в совершенно незнакомых амплуа.
Вот только зачем для эксперимента (учитывая репертуар театра драмы и по большей части формат постановок классическо-академического толка, новый спектакль иначе не назовешь) как первоисточник был выбран именно Николай Дьяконов, так и осталось загадкой. В середине прошлого века советский коми драматург, лауреат Сталинской премии написал лирическую комедию о любви комсомольцев-ударников на фоне двух соревнующихся колхозов.
В 2005 году драматург Вячеслав Кушнир в качестве литературного редактора несколько обновил и осовременил пьесу. Тогдашний зритель эту версию принял и понял.
Действие в нынешней версии Кушнира происходит спустя 50 лет после событий, описанных Н.Дьяконовым. По сути герои пьесы – внуки тех самых Курочкиных, Степановых и Орловых. И взрослому зрителю это понятно. А вот насколько понятно это молодежи, по большей части не ведающей, о чем речь?
– Молодые, не знающие «исходник» Дьяконова, не смогут понять не только мотивацию поступков персонажей нынешней постановки, но и, собственно, кто есть кто и в чем там вообще дело. Но интересно другое. Если взрослый завзятый театрал, к которым я отношу и себя, покидает спектакль в некотором недоумении, а некоторые и до его окончания, то молодежь приняла его на ура. Почему? Лучшим тому объяснением будет модное нынче выражение – «клиповое сознание». В спектакле все, как с клипами: каждый кадр клипа интересен и самодостаточен, а в целом песня смотрится-слушается легко, – оценил постановку член экспертного совета композитор Михаил Герцман.
Относительно сценографии. Не сказать, что художник, сценограф и арт-дизайнер Владимир Боер, работающий с такими подмостками, как театр Романа Виктюка, и успешно сотрудничающий со многими московскими театрами, особо удивил.
Зритель театра драмы знаком с оригинальным решением оформления спектаклей драмы, взять хотя бы один из последних – «Эшелон». Напомним, что сценография спектакля стала основой одноименной выставки в Национальной галерее РК. Или сложной «концептуальной» сценографией в спектакле «Коммивояжер» Юрия Нестерова. Сценическое оформление Владимира Боера вызывает много вопросов. Бесконечно мелькающие резиновые лодки, высокий пирс, река, разделяющая, как можно догадаться, два колхоза или две деревни… Прибавить к этому большое количество людей, облаченных в тельняшки, и можно подумать, что действие происходит где-нибудь в черноморском городке, а не в сельской северной глубинке. Впрочем, возможно, лодки и вода должны были наводить зрителя на мысль о быстротечности времени, ведь главная встреча героев спектакля проходит пятьдесят лет спустя.
Отдельной оценки заслуживает хореография Светланы Скосырской – практически постоянного, как было заявлено, хореографа Инны Ваксенбург. Некоторые пластические мизансцены, особенно что касается любовной линии, раскрывали зрителю больше, чем раскрывал сам текст. После спектакля артисты признались, что так и столько им не приходилось танцевать никогда. Просто великолепно отработали свои пластические задачи главные герои, постаревшие Ольга Степанова (Татьяна Михайлова) и Максим Орлов (Денис Рассыхаев). Хорошую порцию изюма вносит в спектакль и Гликерия Васильевна (Юлия Экрот) – современный вариант дьяконовского «ходячего пережитка прошлого» – героини Лукерьи, когда-то великолепно сыгранной Татьяной Пельтцер. У Инны Ваксенбург Гликерия – жуткий симбиоз женского кокетства и коварства, бесноватости и нежности.
Неоценимую поддержку оказали постановке и студенты театрального отделения колледжа искусств, на которых, помимо прочего, легла и основная хореографическая нагрузка. Справедливости ради надо сказать, что вообще удачных решений в спектакле было немало. Подкупали зрителей и лейтмотивы известной по одноименному со спектаклем фильму песни «На крылечке вдвоем», и патефонные звуки старой пластинки. А вот ворвавшееся вдруг в любовную сцену стихотворение Дианы Арбениной показалось несколько инородным. Непонятным осталась и запущенная вначале интрига с криками «Горим!», когда пожара так и не случилось. И то, почему так никто и не помог бедной Ольге Степановой разжечь костры, чтобы не дать погибнуть ее вишневому саду.
Как бы там ни было, надо отдать должное: спектакль поставлен в новом формате, и как было сказано накануне, в «новом» проживании актеров на сцене. Любопытно, что, несмотря на чрезвычайно урезанный текст, понравился спектакль и автору пьесы Вячеславу Кушниру, который, по его признанию, не ожидал увидеть такого количества роскошных актеров.
Марина Щербинина
Фото Дмитрия Напалкова

Оставьте первый комментарий для "«Свадьба с приданым» в новом формате"

Оставить комментарий

Ваш электронный адрес не будет опубликован.