Психолог-спасатель Екатерина Просвирнина: «В этой работе я состоялась как профессионал»

22 ноября 1994 года состоялся учредительный съезд Российского психологического общества. С тех пор психологи всей страны отмечают в этот день профессиональный праздник. Отмечать День психолога будут и специалисты МЧС России, те, кто одними из первых оказывает экстренную психологическую помощь людям. О работе психолога-спасателя корреспонденту «Республики» рассказала майор внутренней службы, начальник психологической службы Главного управления МЧС России по Республике Коми Екатерина Просвирнина.

– Как вы стали психологом в МЧС? Что для этого нужно?

– Быть психологом именно в структуре МЧС я не планировала. Просто, знаете, как говорят, звезды сошлись. Город у нас небольшой, специальность «психолог» в 2003 году во многих сферах современного применения только вводилась, я подала резюме в Главное управление МЧС России по Республике Коми, прошла собеседование и вот уже двадцать лет здесь на службе. И нисколько не жалею, как профессионал я нашла себя именно здесь.

Сегодня для тех, кто хочет работать психологом в структурах МЧС, строгих ограничений нет. Прежде всего необходимо получить высшее психологическое образование, позволяющее профессионально выполнять свои обязанности, пройти психодиагностическое обследование и собеседование, и, как говорится, милости просим.

– Вы помните свой первый выезд?

– Конечно. Вообще мне кажется, что любой специалист именно экстренного профиля – не важно, пожарный ты или спасатель, врач скорой помощи или психолог в сфере МЧС, – помнит свой первый выезд.

В поселке Чим Удорского района потерялись в лесу дети. И вот на эти поисковые мероприятия меня как психолога и отправили. До этого у меня были какие-то привлечения, но самый первый масштабный выезд был тогда.

Это было очень волнительно. Поступила команда ехать, и тебе не сказали, куда ты едешь, для чего. Помню, что я приехала в этот лес на Удоре просто в каких-то туфельках. В поисках детей задействовали большое количество людей, это было резонансное дело. Версий отрабатывалось очень много. Приходилось взаимодействовать не только с родителями пропавших детей, но и с педагогом, у которого было огромное чувство вины, и со спасателями. Было очень тяжело.

– У психологов есть «тревожный чемоданчик»? Что в нем?

– Обязательного стандарта у нас нет. В свое время старая наша школа советовала: «В ваш тревожный чемоданчик должно входить то, чем вы будете пользоваться во время чрезвычайных ситуаций». Соответственно, аптечка медицинская для себя и, как говорится, для своего друга. Собирается комплект одежды по сезону, зарядные устройства для телефонов, элементарно чай и кофе. Всегда в комплекте у нас имеются термостельки, термос с горячей водой. Потому что бывают вызовы в холодное время года. Для работы с детьми с собой всегда цветные карандаши, фломастеры, альбомы. Какие-то небольшие игрушки и что-то наподобие пазлов, с ними очень хорошо работать по методикам для маленьких детей, которые не всегда умеют писать, держать в руках карандаш. Наборы для рисования водой. Весит такая сумка примерно пять-шесть килограммов.

– Какие методики вы используете в работе с потерпевшими?

– Все зависит от ситуации. То есть нет такого, что стандартно ты для одних, вторых, третьих одно и то же проводишь. Все зависит от индивидуально-личностных особенностей человека, от того, насколько у него острая реакция, от ситуации вообще, насколько она затянута, от местоположения человека, которому ты оказываешь помощь. Есть определенный алгоритм, как работать с той или иной реакцией, но единого алгоритма, подходящего для всех ситуаций, у нас нет. Существуют определенные тактильные техники, используем технику на дыхание, чтобы человек мог расслабиться либо, наоборот, активизироваться. Есть телесно-ориентированная терапия. Повторюсь, все очень индивидуально.

– Вы поддерживаете связь с теми, кому довелось оказать помощь, узнаете, как сложилась их судьба?

– Бывает иногда. Если ты человеку в душу западаешь, он все равно находит твой телефон и может поздравлять с праздниками. Причем иногда приходит SMS, и ты не понимаешь откуда. Отправляешь: «Спасибо», а в ответ: «Это вам спасибо за помощь». Ты уже и забыл, кто этот человек, а он помнит. Бывает, проходит много лет, и тебе пишут: «Спасибо вам большое. Вы нам очень помогли». На улице иногда останавливают, начинают с тобой разговаривать, благодарить, а ты ловишь себя на том, что не помнишь. И это не потому, что у тебя память плохая, просто ты относишься к этому как к процессу работы, у тебя нет в планах и мыслях запомнить этого человека, это нереально, потому что их много.

– А бывают случаи, что ситуация вас задела за душу?

– Бывают, конечно. Слышали, наверно, фразу: «Ты же психолог. Что тебе, ты же умеешь себя контролировать, не реагировать на какие-то вещи». Я всегда в этот момент отвечаю: «Стоп. Я человек, и мне точно так же, как и вам, случается огорчаться, печалиться, испытывать сильные эмоции радости, гнева, злости, какой-то всеобъемлющей любви». Да, в профессиональном плане я – специалист, но прежде всего я – человек, и мне свойственно сопереживать чужому горю. И чужая боль тоже может зацепить меня в эмоциональном плане, и очень сильно.

– У психолога МЧС есть свой психолог, который помогает выйти из кризисной ситуации, сбросить напряжение?

– Нет, такого, чтобы с нами кто-то конкретно работал, нет. Но мы сами между собой пытаемся все, что волнует, обговорить, дать друг другу обратную связь по каким-то ситуациям. И если тебя что-то очень-очень зацепило, травмировало и ты это прекрасно осознаешь, всегда можно обратиться к своим коллегам в дистанционном формате. У нас есть такое понятие, как супервизия (с лат. «взгляд сверху»).

– У психологов МЧС есть курсы повышения квалификации?

– У нас вообще все сотрудники обязаны раз в пять лет проходить обучение для повышения квалификации. Ну а мы, психологи, как люди увлекающиеся, постоянно учимся. Вот я, поскольку мне очень интересна моя сфера деятельности, получила специальность клинического психолога и логопеда, это очень помогает в работе. Это то, что позволяет подходить к проблеме с разных сторон.

– Какие люди сегодня приходят на работу в систему МЧС?

– Сейчас молодежь более индивидуалистична, более свободна, но она, к сожалению, не всегда умеет правильно контактировать с окружающими, и мы, психологи, кроме определения степени профессиональной годности человека к службе или работе еще проводим мероприятия по социальной адаптации личного состава, учим, как лучше специалистам работать в коллективе.

Спасатель, пожарный, специалист из реагирующего подразделения – это у нас самый большой профессиональный стандарт в плане психодиагностики. Здесь очень важна хорошо развитая мнестическая сфера: память, внимание, мышление. Главные функции МЧС – предупреждение, спасение, помощь. Пожарный-спасатель заходит в аппарате защиты органов дыхания в темноту, в задымленные помещения, идет на ощупь, на звук. И ему в этом пространстве надо найти человека, которого он должен спасти. Что касается риска, здесь мы сильно отличаемся от сотрудников правоохранительных органов: у них склонность к риску оценивается как положительная черта личности, у нас – как негативный фактор. Потому что у нас человек идет в связке, в звене, где каждый отвечает друг за друга. Поэтому, рискуя своей жизнью, ты рискуешь жизнью товарищей.

– Как вы отдыхаете?

– Отдыхаю я в семье, дома. Часто выезжаем на дачу, на природу. У нас есть собака. Считаю, что животные нас очень хорошо дисциплинируют. Дети, когда были маленькие, постоянно спрашивали, где я работаю, и очень гордились. Сейчас выросли, но когда приходишь к ним в школу с лекциями, видишь, что у них прямо «грудь колесом»: моя мама работает в МЧС.

Беседовала Елена АЛЕКСЕЕВА

Фото автора

 

Профессии из сферы «человек – человек» всегда связаны с рисками, поэтому психологам часто нужна помощь специалистов, они тоже сталкиваются с проблемами, кризисами. Это является результатом их вовлеченности в проблемы клиента. Чтобы избежать профессионального выгорания и успешно выполнять свою работу, психолог посещает супервизора. Диалог проходит на профессиональном языке, на повестку дня выдвигаются профессиональные и личные проблемы.

 

Есть профессии, где риск выгорания высок. Прежде всего речь идет о так называемых «помогающих профессиях» – это люди, которые работают с людьми. Наиболее высокие уровни выгорания у учителей, врачей, особенно у онкологов, врачей скорой помощи, оперирующих хирургов и младшего медперсонала, у социальных работников, у сотрудников служб спасения.