Каждый день – как на войне

Шахтерский коллектив – это фронтовое братство, уверены ветераны закрытой шахты «Хальмер-Ю». День шахтера даже для тех, кто уже давно находится на заслуженном отдыхе, это не просто профессиональный праздник. Это день, когда шахтеры вспоминают свою «боевую» молодость и погибших товарищей. В этом году, как и каждый год, на просторах интернета и за дружескими столами будут поздравлять друг друга ветераны шахты «Хальмер-Ю», которые, даже живя в разных городах страны, организовали содружество в социальных сетях. Прошло уже четверть века после закрытия этой шахты и поселка с одноименным названием, но все они бережно хранят память о тех годах.

Поселок развитого социализма

О том, как жили и работали шахтеры «Хальмер-Ю», «Республике» рассказали Виктор Митякин, который сейчас живет в Курске, и Владимир Билык, после закрытия шахты переехавший в Ейск. В этом поселке, затерявшемся на просторах Большеземельской тундры, они родились и выросли, сюда вернулись после армии, чтобы работать на шахте, здесь прошла их молодость.

Как свидетельствуют документы, первые 250 тонн суточной добычи лучшего в мире коксующегося угля «Хальмер-Ю» выдал на-гора в 1957 году. В 1959 году в поселке жило уже более семи тысяч человек. В суровых условиях Крайнего Севера люди не только работали, они влюблялись, заводили семьи, рожали детей и верили, что их дети будут жить лучше. А если учесть, что на заработки на север ехала в основном молодежь, то понятно, что жизнь здесь кипела.

Дети горняков ходили в два детских садика и ясли. Кроме обычной школы, в поселке была еще и музыкальная. Свой дом культуры, профилакторий для шахтеров, библиотека, свои поликлиника и больница.

В первые годы на шахте в основном работали заключенные и завербованные из южных районов страны. На Север ехали, как тогда говорили, «за длинным рублем». Обычно ребята, отслужившие в армии, приезжали сюда из других регионов страны подзаработать. Думали поднакопить немного и уехать. Но шахтерские заработки затягивали. К тому же по тем временам, труд шахтера был в большом почете.

– Это было время, когда шахтеры гордились своей профессией. Хотя мне, честно говоря, всего один раз в жизни довелось с гордостью сказать, что я шахтер, – рассказал Виктор Митякин, вспомнив забавный случай времен бесшабашной молодости.

В 1982 году поехали они с товарищем отдыхать на самый респектабельный в Советском Союзе курорт – Сочи. Там в одном из престижных ресторанов города работал официантом армейский друг Виктора. В компании с веселыми сочинскими девушками друзья вечером пришли в этот ресторан. Встреча с приехавшим с севера армейским другом была для сочинца счастливой неожиданностью. Он усадил компанию Виктора за лучший столик, пообещав, что после работы посидит с ними вместе, и весь вечер обслуживал их.

– Мы ж были молодые, хотелось перед девчонками шикануть. И нам это удалось. В этом ресторане мы чувствовали себя заморскими гостями. А рядом за столиком сидели мужчины кавказской национальности. Один из них подошел, попросил прикурить и спрашивает с характерным акцентом: «Вы кто? Почему вас так обслуживают?» Это и был тот самый единственный раз, когда я с гордостью ответил: «Шахтеры Заполярья».

Юноши, рожденные в поселке, в большинстве своем поступали в горный техникум или училище, а после армии приходили работать на шахту. Потому что зарплата была намного выше, чем средняя по стране, да и социальные условия в поселке были значительно лучше, чем в других регионах. В то время, как по всей стране люди выстаивали огромные очереди, чтобы купить килограмм колбасы или мяса, в Хальмер-Ю, по словам Виктора, «был развитый социализм в отдельно взятом поселке». Во многом это заслуга тогдашнего директора шахты Василия Курских, который, придя в 1958 году на шахту, отдал ей 17 лет. Под его руководством на «Хальмер-Ю» была достигнута высшая в Министерстве угольной промышленности производительность труда на крутопадающих пластах — 52 тонны в месяц. За что Курских был удостоен Ордена «Знак Почета» и Трудового Красного Знамени. В сентябре 1974 года Василий Курских стал руководителем штаба крупнейшей пусковой стройки — шахты «Воргашорская», а после ввода в эксплуатацию — директором. За трудовые заслуги Василию Курских было присвоено звание Героя Социалистического Труда.

Был в поселке свой ОРС, и в магазинах было все, о чем жители южных районов Коми могли только мечтать: мясо, колбасы, молочные продукты, дефицитные консервы. И все это продавалось без ограничений в одни руки. Благо добраться в поселок можно было только по железной дороге, и желающих съездить туда, как в Москву, за колбасой не находилось. Детей шахтеров каждое лето обязательно вывозили на все лето в пионерские лагеря на море, в санаторно-лесную школу в Геленджике. Шахтерам выделяли путевки в принадлежавший объединению «Воркутауголь» пансионат «Полярная звезда».

Столь пристальное внимание к нуждам жителей поселка было своего рода бонусом со стороны государства за готовность шахтеров работать в труднейших условиях. А условия были действительно не для слабонервных.

Помним всех поименно

После армии Виктор начал работать на шахте машинистом механизированного комплекса по выработке крутопадающих угольных пластов.

– Горновыемочные комплексы появились в 1980-м году и внедрялись медленно, – рассказал собеседник издания. – Поэтому половина добычных участков работали на комплексах, а половина – на отбойных молотках. «Хальмер-Ю» была единственной в Печорском угольном бассейне шахтой, которая добывала уголь на крутопадающих пластах. На шахте был высокий травматизм и высокий процент таких профессиональных заболеваний, как силикоз легких, вибрационная болезнь, тугоухость. Еще одной особенностью именно нашей шахты был высокий риск обвалов и выхода метана.

Всех товарищей, погибших на шахте, Виктор Митякин помнит поименно. Говорит, что трагедия случилась даже в день его свадьбы.

– Практически весь участок был у меня на свадьбе. Раньше свадьбы гуляли обычно дня два-три. На второй день часть ребят пошла в ремонтную смену. И посреди праздника мы узнали, что произошло самовключение комбайна, и задавило Сергея Дзюбенко. В результате обрушения погибли Женя Горбунов и Саша Половой. Уже практически накануне закрытия шахты был взрыв метана, и погиб Сережа Чухин. В результате другого взрыва метана погибли Олег Квартин и Сергей Шубин. А сколько обгоревших и искалеченных шахтой!

Сам Виктор тоже получил инвалидность на шахте. Случился обвал, во время которого его придавило к струку. С размозженными ногами его вынесли из шахты и срочно отправили вертолетом в Воркуту. Хирурги собрали ноги буквально по кусочкам, но работать под землей он больше не мог.

Сидеть дома молодому мужчине, когда товарищи каждый день спускаются в лаву, – настоящая пытка. И Виктор Митякин добился того, чтобы ему разрешили работать хотя бы на поверхности.

– Я не мог принять то, что вчера еще я мог работать, а сегодня уже не могу. Попросился работать на поверхности в механическом цеху. Работа, конечно, «стой там – иди сюда», но зато на шахте. В чем она заключалась? На любом участке есть какие-то подготовительные работы, которые надо делать на поверхности. Для их выполнения приходилось иногда оставлять на поверхности тех, кто должен работать под землей. Это вызывало недовольство других шахтеров: почему мы должны лезть под землю, а он остается? Поэтому чаще для такой работы оставляли пожилых. Ну, я и предложил руководству на каждом участке для выполнения этих работ оставить инвалидов, которых на каждом участке хватало. Так мы, несколько человек, стали работниками поверхности на добычных участках, где по штату и не должно было быть таких работников. Но начальники участков согласовали это с руководством шахты, и вопрос решился. Это было мое последнее место работы на шахте.

Под флагом шахтерской славы

– Я еще, когда в школе учился, помню, часто в шахте случались аварии, и в поселке кого-то из забойщиков хоронили. В 80-е годы, когда я пришел на шахту, условия стали уже получше, но все равно каждый год обязательно что-то случалось, – подтверждает рассказ Виктора Владимир Билык.

Владимир – из династии шахтеров: его отец, он сам и два его брата добывали уголь. Отец трудился на «Хальмер-Ю» 19 лет, с 1957 года – с самого основания шахты. Старший брат – на шахте «Комсомольской». Средний, отработав девять лет на шахте, получил травму и вынужден был оставить эту работу. Сам Владимир 15 лет работал под землей. Был бригадиром комсомольско-молодежной бригады четвертого участка. На вопрос, что такое труд забойщика, отвечает, что обычному человеку трудно это понять, потому что не с чем сравнить.

Говорит, как белка по деревьям прыгает, примерно так и забойщики прыгали целый день по стойкам. Потому что пласты крутого падения – это как колодец с закрепленными деревянными стойками, на которых надо удерживаться и при этом еще и отбивать уголь. Человек всю смену находится в напряжении. Это очень сложно. Как-то приезжали в Хальмер-Ю шахтеры из Донбасса. А там у них в шахтах – пологие пласты. Так после экскурсии один из них заявил: «Не-не-не! Мы здесь ничего не закапывали, и нам тут делать нечего».

– Сейчас, когда я смотрю на все это с высоты прожитых лет, сам удивляюсь, как мы все это выдерживали, – признался Владимир Билык. – Я на шахту пришел в 20 лет, еще и пальцы-то не сформировались, как следует, а уже взял в руки отбойный молоток. Со мной в бригаде работали такие же, как я, пацаны. Но уголечек мы исправно давали на-гора. Сейчас бы меня, наверное, никакой палкой в шахту не загнать. Но одно скажу точно: ни о чем не жалею. Меня шахта закалила и психологически, и в отношении к людям, и к жизни. Этот опыт дорогого стоит. Не зря же в одной шахтерской песне поется «Что ты знаешь о солнце, если в шахте ты не был?» Поработав под землей, все начинаешь ценить иначе. Сейчас я живу в Ейске, тут у нас есть шахтерская диаспора. Каждый год в День шахтера мы обязательно собираемся. И этот год не будет исключением. Мы дорожим нашей дружбой, для нас это свято. Наши новые знакомые, кто не знает, что такое шахта, завидуют этой многолетней дружбе. В этом году я решил сделать сюрприз товарищам – заказал флаг в Краснодаре со словами «Шахта Хальмер-Ю. Слава шахтерам». По-моему, это неправильно, что у шахтеров до сих пор нет своего флага. Они ведь каждый день – как на войне.

Галина ГАЕВА

Фото из архива Владимира Билыка