Пловец Николай Зуев: «Я не раскрыл еще и половины своих возможностей»

Сыктывкарский пловец Николай Зуев в 2018-м завоевал золото на первенстве Европы среди юношей 15-18 лет в Финляндии, успешно преодолев дистанцию на спине в эстафете 4×100 метров. В прошлом году он взял два серебра и золото на первенстве мира в Венгрии, выполнив норматив мастера спорта международного класса. Этот сезон должен был стать для него одним из главных в карьере. Пловец мог не только дебютировать во взрослом составе сборной России, но и попасть на Олимпийские игры. Однако коронавирус внес свои коррективы, и теперь талантливый спортсмен строит планы на следующий сезон. В интервью «Республике» один из топовых российских спинистов рассказал о первых шагах в спорте, тренировках в самоизоляции и конкуренции на уровне взрослой сборной страны.

– Насколько известно, вас к занятиям спортом подтолкнула бабушка?

– Не то что подтолкнула, а она с детства со мною занималась, воспитывала, всегда была рядом. Сильно следила за мной в плане того, как я развивался, какие были результаты, возила на соревнования, много проводила времени со мной на тренировках. Несмотря на возраст, а на тот момент ей было уже за пятьдесят лет, она, грубо говоря, каждый раз по два часа в бассейне хлоркой дышала. Не каждый родитель с таким может справиться, а мне вот повезло. Вообще, я, можно сказать, из спортивной семьи, так как мама занималась лыжами, у нее первый взрослый разряд, а бабушка до кандидата в мастера спорта доплавала, чуть-чуть ей до мастера не хватило.

– Она на каком стиле специализировалась?

– Дельфином плавала.

– Это сложный стиль. У вас он хорошо получается?

– Да, мы силовую работу на воде на тренировках делаем именно через дельфин. Загруженность мышц хорошо чувствуется после долгих тренировок дельфином.

– С шести лет вы тренировались в спорткомплексе «Бумажник» в Эжвинском районе Сыктывкара под началом Натальи Гурьевой. Она говорила, что специализация – предрасположенность к плаванию на спине у вас проявилась очень рано. Вы как запомнили то время, первые шаги в спорте?

– Если в целом говорить, то у меня интерес к спорту появился сразу, захотелось чего-то достичь, быть первым. А по стилю, честно сказать, не помню. Если так тренер говорит, то ей, конечно, виднее. Сам я уже не припомню, что вот 11 лет назад лег на воду и начал хорошо плавать на спине. Это все было постепенно.

– Вы планировали также делать упор на кроле. Как успехи?

– Было такое желание, но пока это все откладывается. На двух стульях не усидишь. Идет спина как основной стиль, и надо ее «работать». Лучше укрепить один сильный способ, его натренировать, чем тратить время на слабые виды. В итоге ты просто будешь больше терять в тех местах, где сильнее, чем добавлять в тех, где ты слабее. Тут нужен взвешенный подход.

– А на тренировках в основном только плаванию на спине внимание уделяете?

– Конечно, нет. Иногда это просто приедается. Когда плывешь на спине, то видишь что? Потолок. А когда его изучишь за месяц на сборах, то он уже тебе не так интересен. Хочется и на «плитку» посмотреть.

– Какие обычно объемы за один тренировочный день делаете?

– Все зависит от этапов подготовки. Бывает, делаю в день по 14 километров, 13-14 километров – это для меня потолок, больше никогда не делал. Бывает, допустим, разминка «комплексом» (предполагает использование всех четырех стилей – авт.), и потом четыре-пять километров на спине. Все равно стараюсь чередовать работу на дорожках через кроль, потому что от спины, если ее все время тренировать, устаешь.

– Вы как-то упоминали, что в тренировочном процессе часто прибегаете к занятиям йогой. Это обязательно для пловцов или просто вам нравится йога?

– Не то чтобы нравится или обязательно. У каждого пловца свой тренировочный подход, своя методика. Это все зависит в первую очередь не от самих спортсменов, а от тех специалистов-тренеров, которые с ними непосредственно работают. Мой тренер Ольга Евгеньевна Глухова рекомендует йогу как некое дополнение к рабочему процессу, туда входят и растяжка, и силовые упражнения. Я ей полностью доверяю, она знает, что мне это нужно, и я это беспрекословно выполняю. Да, йога нравится. Можно сказать, чуть-чуть отходишь от железа, от обычного зала, это что-то новое, это для разнообразия. Бонусом это и как тренировка идет.

– Насколько вы продвинуты в йоге? Там ведь люди же творят невообразимые вещи.

– Ну, йога у меня не такая частая, как если взять то же железо в зале. Йога может быть раз-два в неделю, а может и вообще не быть. Это зависит от разных этапов подготовки. Когда ты набираешь форму, то она вообще не нужна, а когда на пике, то можно ее добавлять. Это такие профессиональные нюансы и тонкости, рабочий процесс. Опять же это все делает тренер, она знает, когда и что давать. Обычно делаю что-то базовое, для общей мышечной подготовки, чтобы не перетруждаться или перетянуться, чтобы не было никаких растяжений. Все аккуратненько, плавненько.

– Вы начинали тренироваться в Эжвинском районе, сейчас тренируетесь в центральном бассейне Сыктывкара. Насколько сильно влияет на тренировочный и соревновательный процесс смена бассейнов?

– Очень сильно. Чувство воды всегда разное. Есть и плотность воды, и температура, и хлорированность. Этих нюансов много. Вода нравится там, где больше привык, где ты именно чувствуешь ее, где ты «наплавал». Начинающие спортсмены не отличают воду, а те, которые находятся на определенном уровне, всегда чувствуют эту разницу. Даже если брать соревновательную и тренировочную чашу, то это как небо с землей сравнивать. И по температуре, и по хлору, и по плотности. Допустим, температура может быть ниже элементарно на градуса три, а то и на четыре, и это очень существенно. Даже раньше, помню, какой-то процент плотности такой был, что на нем рекорды мира постоянно устанавливали. Как только начинали делать процент плотности, по-моему, ниже, то пловцы показывали результаты хуже. Сейчас FINA (Международная федерация плавания – авт.) утвердила определенный стандарт, и по нему стараются все чаши делать.

– Один велогонщик во время самоизоляции устроил «Тур де балкон», но пловцу-то трудно найти альтернативу: в ванной или в душе далеко не уплывешь. Вы нашли для себя какие-то новые виды упражнений?

– Действительно, мы, пловцы, оказались одними из самых пострадавших среди спортсменов, ведь альтернативы воде нет. Тем более сейчас такая погода, что на открытом водоеме не поплаваешь, прохладно. На речке можно плавать, когда тепло, но дело это тоже опасное. Даже лютейшие пловцы и спортсмены бывало, что тонули. Новых упражнений для себя не открыл, да они мне особо и не нужны. У меня есть определенная база, перечень упражнений, которые я должен делать, и они мне в плавании помогают. Есть вообще упражнения, которые не только могут не помогать, а попросту ломать технику. Поэтому я придерживаюсь своей базы.

– На результатах вся ситуация как скажется?

– Не знаю, как в других видах спорта, скажу конкретно про плавание. Думаю, будут такие спорт-
смены, которые из-за карантина «просядут», потому что возрастные. Возраст сказывается: чем старше спортсмен и чем дольше он без воды, тем ему потом тяжелее адаптироваться. Если ты юноша 15-летний, то можешь полгода не плавать, а потом заплыть. Но так или иначе все вылезут из этой ямы, в которую загнал карантин, потому что на это будет дано время и у всех будет возможность вернуть себе прежнюю форму.

– Вы ведь не застали эру гидрокостюмов?

– Нет, был еще совсем маленьким.

– И ни разу не пробовали в них плавать?

– Нет, и такого желания нет, если честно. Приобрести их в принципе можно до сих пор, но в них совершенно другое плавание. Я наслышан о том, как в них выступают и что это такое. Если ты, условно говоря, плывешь в плавках и надеваешь полный «гидрак», то он много работы за тебя делает. Настолько вот технологии преуспели. Тот же Пауль Бидерман на «двухсотке» вольным стилем в «гидраке» установил просто недосягаемый рекорд (немецкий пловец на чемпионате мира в 2009-м преодолел дистанцию 200 метров вольным стилем на короткой воде за 1 минуту 42 секунды, впоследствии на использование так называемой «акульей кожи» был наложен запрет – авт.). Этот рекорд никогда никто не побьет, скорее всего.

– Те рекорды должны быть аннулированы, как вы считаете?

– Когда рекорды устанавливали, эти костюмы были разрешены. Почему они должны быть аннулированы? В любом случае от спортсмена же тоже многое зависит. «Гидрак» же за тебя дистанцию не проплывет, он может облегчить твое положение в воде или еще что-то, а если нет у тебя той же кардиоподготовки, выносливости, то ты «двухсотку» просто не сможешь проплыть. В тех же смешанных единоборствах огромную роль выносливость играет.

– Вы упомянули смешанные единоборства. Какие виды спорта, помимо плавания, вам еще нравятся?

– С удовольствием смотрю UFC (ведущая организация в мире, занимающаяся организацией и проведением поединков по смешанным единоборствам, – авт.), футбол. Киберспорт мне нравится, слежу за ним, очень интересна про-сцена в играх, сам люблю поиграть в Hearthstone. В настольный теннис играю у себя в Эжве, там есть такая большая бетонная плита, специально под теннис сделанная, она испокон веков стоит, и мы собираемся по человек пять-шесть и можем часам рубиться просто-напросто в этот теннис. В футбол иногда выйти поиграть с друзьями тоже не откажусь, когда есть на это время. Единоборства мне нравятся, и я изначально должен был идти в этом направлении, но не позволило состояние здоровья. Судьба сложилась так, что нужно было идти в плавание. У меня были проблемы с шейным отделом позвоночника плюс астма, поэтому врачи порекомендовали заниматься плаванием. Поначалу речь-то шла о любительском уровне, а уже со временем я стал профессионалом, и тут уже здоровье, конечно, играет в обратную сторону. С возрастом однозначно все эти нагрузки негативно скажутся. Думаю, пошел бы в единоборства – и там бы у меня тоже все получилось, потому что физически развит: рост хороший (190 сантиметров – авт.), в общем антропометрические данные все есть. В любом случае рад, что попал в плавание, вода – это моя стихия.

– Астма насколько серьезная? Принимаете препараты?

– Нет, для этого ведь нужно получать специальное разрешение на терапевтическое использование (ТИ).

– Среди лыжников, например, у многих есть такой допуск.

– По поводу лыжников не знаю, во всех видах спорта свой перечень запрещенных препаратов. В детстве у меня были приступы, был, скажем так, прецедент, но потом, когда пошел на плавание, рецидивов больше не было. Во время цветения летом у меня возникает аллергия. На тренировках тоже отражается астма. Не буду вдаваться в подробности и объяснять, что такое лактатный порог, но лично я чувствую, что мне не хватает кислорода во время стартов и тренировок, чтобы быть наравне со всеми спортсменами. Чтобы этого не было, у меня в планах добиваться ТИ. Процесс это тяжелый, ведь я выступаю на мировых и европейских стартах, поэтому нужно выходить на Всемирное антидопинговое агентство (ВАДА). В сезоне-2020/21 в планах делать это, не знаю, будет сезон олимпийским или нет, вроде бы вообще могут отменить Олимпиаду, но сделать это необходимо. Это не для того, чтобы быть на шаг впереди кого-то, а чтобы быть как все. В UFC был случай, когда прямо во время поединка в перерыве между раундами боец сделал себе ингаляцию от астмы, сидя на стуле. Его потом обвиняли многие, мол, это неспортивно, а он ответил, что астма у него с детства и задался вопросом: «Почему я должен быть в неравных условиях с соперником?»

– В апреле у вас должен был быть важнейший старт – чемпионат России, но его по известным причинам отменили. Вообще весь сезон, по сути, не состоялся. В целом какие были планы?

– Во-первых, у меня должен был состояться дебют в основном составе сборной России. Я должен был тренироваться, ездить на сборы и показывать достойные результаты. Форма была боевая, готовился морально на конкретный результат. Хотел показать определенные цифры, какие – говорить не буду, чтобы не сглазить, но с этими цифрами я однозначно мог бы, даже не поехав на Олимпиаду, попасть в состав сборной страны на будущее. Вообще рассуждать сейчас о коронавирусе и сезоне, который, по сути, пошел коту под хвост, считаю, бессмысленно. Для всех это был тяжелый предолимпийский сезон, и все пострадали в равной степени. Жалеть об этом и что-то говорить, мне кажется, глупо. От этого понес потери весь мир.

– В этом году вы ведь всерьез претендовали на попадание в состав сборной для участия в токийской Олимпиаде?

– Да, в рейтинге год назад у меня был четвертый результат в стометровке на спине в России, именно среди всех это абсолютный результат. Вообще плотность результатов в спине очень высокая. У нас есть громкие имена, такие как Женя Рылов, Климент Колесников. Конкуренция огромнейшая. Помимо этих двоих явных лидеров сборной, у нас есть еще много других талантливых спинистов.

 – Этих лидеров превзойти реально? Где нужно добавить?

– Есть просто цифры, есть результаты, нужно готовиться и их показывать, а не кого-то конкретно пытаться обогнать. Кого-то обогнать – это средний уровень спорта, у нас в плавании все измеряется цифрами. Конечно, у меня есть внутренние резервы в плане скоростной, технической составляющей и так далее. Задел есть, есть к чему стремиться, и в плавании я еще процентов на 40 чего-либо достиг.

– Как вы готовитесь перед выходом на старты? Кому-то нужен покой, кто-то, наоборот, предпочитает музыку слушать, как у вас?

– Я в музыке обычно. Стараюсь подавлять этот соревновательный мандраж музыкой, где-то даже пританцовываю. Большая часть спортсменов именно так и делает.

– Какая музыка больше настраивает?

– Танцевальная. Диско, клубная музыка. Она может быть и со словами. Почему бы и нет? Но такая, под которую можно танцевать. Иногда такое настроение, что хочется тяжелую музыку послушать, зарядиться и разозлиться. Но сколько ни пробовал на такой музыке выходить, у меня, честно говоря, получалось фифти-фифти, а лучше всего, как показывает практика, под танцевальную, под диско.

– Плавание можно сравнить с танцем?

– Даже не знаю. Думаю, нет. В танцах бесконечное количество движений, а стилей плавания всего четыре.

– Какой международный старт на данном этапе наиболее памятен?

– Самые яркие воспоминания, конечно, оставило выступление на первенстве мира в Венгрии. Это 100 метров на спине и в финале второе место. Было очень двоякое ощущение. С одной стороны, проиграл касание итальянцу, но с другой – не расстраивался, потому что выполнил норматив мастера спорта международного класса. Еще яркое впечатление оставила смешанная комбинированная эстафета наша мужская 4×100 метров, когда мы поставили рекорд мира там же в Будапеште. До этого у меня были также незабываемые старты: дебют на международном уровне на первенстве Европы в Хельсинки. На тех соревнованиях многое не получилось. Было волнение, именно с этим и не справился. Все было впервые: смотришь, что идут иностранцы, и приходит осознание, что ты сейчас будешь с ними соревноваться. Но уже через год как-то адаптировался и на Кубке мира выступил, поездил на соревнования, поднабрался опыта, осознал, что это такие же люди с руками и ногами и ничего страшного нет. Морально стал подкован в этом плане.

– Коми – регион с большими традициями в плавании. Но громких имен на высочайшем уровне не появлялось давно. Чувствуете ответственность?

– Безусловно, из Коми есть такие громкие имена в плавании, как Аркадий Вятчанин, Александр Сухоруков. Хочу, чтобы мое имя прозвучало еще громче, чтобы поддержать преемственность, чтобы обо мне тоже знали, как и о них. В планах и Олимпийские игры, и чемпионаты мира.

Ярослав СЕВРУК

Фото автора и с сайта Всероссийской федерации плавания