Турист Станислав Новиков: «Мы учим деток жить полной жизнью»

Станислав Новиков – член Союза писателей России, инструктор детско-юношеского туризма, педагог дополнительного образования отдела туризма и медбрат Республиканского центра детско-юношеского спорта и туризма, автор книг «Никиткино чудо» и «К кому приходят ангелы». Писатель имеет богатый туристический опыт и щедро делится им с сыктывкарскими подростками. Как приобщить школьников к туризму и как воспитать настоящего мужчину и патриота, он рассказал «Республике».

– В наше время детей сложно вытащить из-за компьютера на улицу. А как вам удается вывести их не только на улицу, но и увести в леса?

– Это действительно сложно. Проблема гораздо глубже и серьезнее. Детей трудно не только вывести на улицу. Сегодня их непросто склонить к любой активной деятельности. Для современного ребенка «трудно» это значит «не нужно». А уж если «больно» или «некомфортно», то это уже вообще «невозможно». Навык преодоления трудностей и достижения победы у большинства современной молодежи отсутствует.

Как мне удается? Я не знаю. Честно, не знаю. Я просто разговариваю с ними как со взрослыми. Сначала рассказываю о том, как это здорово быть путешественником, раздвигать горизонты, совершать восхождения. Потом рассказываю о том, как это трудно, что это не для всех, что больше половины из них не сможет дойти до своей вершины. И призываю идти и посмотреть, чего каждый из них стоит. Я рассказываю, какие в туризме есть главные ценности. В суровых северных далях, в лесу, в горах или в тундре никто не сумеет соврать. В том числе и самому себе. Каждый увидит, что он за человек. И узнает главную в жизни правду. И что она может им не понравиться, я тоже рассказываю. И обещаю, что мы вместе, я, как педагог и инструктор, и они, маленькие туристята, поборем все то, что в нас плохо, и возрастим то, что в нас хорошо. И дети становятся серьезными. Они верят мне и идут на это. Верят потому, что я сам в это верю. Искренность дети чуют безошибочно.

Ну и самое главное. Сегодняшний день почти уничтожил у детей волю к достижению. Но жажда приключений в них еще жива. Они жаждут свершений, но не умеют свершать. А я обещаю их научить. Туризм – это уникальная сфера деятельности человека. Он не имеет отрицательного воспитательного результата. Даже тот, кто не останется в туризме, все равно получит огромную пользу от самого соприкосновения с туристским братством.

– Советские дети жгли костры, катались на плотах, строили снежные крепости, пили воду из колонки. Современные подростки уже не имеют таких навыков выживания за пределами квартиры и не смогут разжечь костер с одной спички. Как научить их всему этому?

– Дети, мотивированные родителями, педагогами, всем взрослым миром, научатся именно тому, на что мотивированы. Дети, которые сами или по внушению, а часто и по настоянию родителей пришли в туризм, неизбежно возрастут во всех своих качествах. И поверьте мне, разжигать костер – это такой пустяк. Благословен отец, таскающий свое дитя с собой на рыбалку. Благословенна мать, отдающая своего ребенка в туризм. Благословенна семья, открывающая ребенку мир. Разожженный костер не цель, а средство постижения этого мира.

Я рассказываю детям о Полярном Урале, о древних скалах, о заброшенных городах, что стоят в горных долинах. Хочешь посмотреть на них, хочешь взойти на вершину и пройти по облакам, хочешь увидеть многотысячное стадо оленей? Бери рюкзак, и пойдем. Он тяжел, но ты неси. Хочешь кушать – иди в лес и добывай дрова. Я сторонник жесткой, авторитарной педагогической тактики. Меня так учили. Я могу рычать на ребенка и жестко отчитывать его, я могу беспощадно гнать через зимнюю тайгу плачущего от боли, усталости и холода ребенка. Я никогда и ничего не делаю в походе, все заставляю делать самих детей. Моя помощь – это только советы и один раз показать. И когда изможденные и совершенно ошарашенные дети, которые только что считали себя находящимися в аду, выполняют поставленную задачу, я совершенно искренне заявляю им, что это ваша победа. Только вы это сделали, сами. Я просто был рядом, но все, что вы сделали, – это ваша заслуга.

Как научить ребенка разжигать костер с одной спички? Объяснить, показать, дать ему одну спичку и увести в лес. И так десять раз. Или сто. Столько, сколько потребуется.

– Как дети и их родители относятся к сложным походам, ночевкам в зимнем лесу? Никто не просится домой?

– Это всегда по-разному. Для родителей даже простой поход – это всегда трепет. Почти все они страшно переживают. Не так давно мы ходили в свой первый лыжный поход. И там вскрылась просто чудовищная физическая неподготовленность наших деток. В Усть-Куломском районе мы шли лесом от поселка Озъяг в Ульяновский монастырь. Это всего семь с половиной километров. Я думал, что пройдем часов за пять-шесть. Но мы шли десять. Группа была измотана, и я вывел их на лед Вычегды, чтобы не пришлось в лесу преодолевать многочисленные спуски и подъемы. А под слоем снега лед был покрыт водой. Идти очень сложно. Связи не было, быстро стемнело. Ребята были подавлены, многие плакали, кричали, что больше не могут, предлагали вызвать МЧС. Почти каждый из них заявил, что больше никогда не пойдет в поход. Злым рыком и злыми словами я все-таки допинал их до монастыря. Что творилось с родителями, когда уже глубоко стемнело, а мы недоступны, даже подумать про это страшно.

Я думал, что группа распадется. Перегрузить детей в первых походах – это серьезный, глубокий педагогический просчет. Но в древних кельях монастыря, у жарких печей, я рассказал детям, как горжусь ими. О том, что мне хочется плакать от радости, потому что они смогли. Я говорил им: «Вы думали, что не можете, но вы смогли, вы плакали и кричали, но вы дошли, и это главное. И теперь, даже если вы уйдете из туризма, вы уйдете победителями. Вы победили главного врага – самого себя. И я очень рад за вас». В том походе нас было двенадцать. А на следующий поход у нас уже был полный пазик. Мои туристята не только остались сами, но и привели в группу своих друзей.

Не существует достижений без боли и свершений, не существует легких подвигов. Деткам пришлось испытать это на своей шкуре. И это правильно. Так и закаляется сталь. И безумно важно, чтобы и родители это понимали. Без родителей вообще ничего невозможно дать ребенку.

– Родители ваших подопечных не хотят пойти с вами в экстремальный поход или они полностью доверяют вам?

– Ну, здесь следует определиться с понятием «экстремальный». В подавляющем большинстве случаев «экстрим» кажущийся. Любой педагог, любой инструктор – по крайней мере нашего центра – проводит колоссальную предпоходную подготовку. И начинает с безопасности. Мы даже простейшие выходы на природу согласуем с маршрутно-квалификационной комиссией. И там сидят опытные туристы, которые дают «добро» или требуют «привести в соответствие».

Современное общество изнежено, элементарные нагрузки воспринимаются как что-то из ряда вон выходящее. Мы докатились до того, что простой однодневный лыжный поход у нас «экстрим». А что в нем экстремального? Мы не находимся в глубокой автономной изоляции, мы на контроле у МЧС и спасотрядов, мы экипированы и на связи. Просто нам холодно, трудно и страшно. Это не экстрим, это белоручество и изнеженность. Кто своровал наши горячие сердца? С каких пор выход на природу стал экстремальным событием? С каких пор замерзнуть стало ужасным происшествием? С каких пор детская усталость стала жестоким обращением с ребенком?

Летние большие походы – это другое дело. Там действительно мы уходим далеко и надолго. Что же, здесь вопрос доверия и понимания. Тот факт, что мне доверяют самое бесценное – жизни деток, для меня большая честь и ответственность. Я очень трепетно к этому отношусь. Сколько я отменил восхождений, переправ и радиальных выходов в сомнительных случаях. Да чего уж там, я всегда их отменяю, если есть хоть малейшее сомнение в безопасности.

Я не зачисляю учеников к себе в группу без предварительного собеседования как с ребенком, так и с родителями. И на этом собеседовании я пытаюсь объяснить, что у нас все очень серьезно. Это настоящий спортивный туризм с настоящей работой тела и духа. Повторюсь, в работе с детьми невозможно обойтись без родителей. По крайней мере, если есть желание добиться существенных результатов. Я категорически приветствую родителей в походе. Правда, тоже через собеседование. В походе родители такие же участники, так же строго подчиненные руководителю, что и дети. Более того, ограниченные во взаимодействии с собственными детьми. Спортивный туризм, педагогика туризма – это не сфера услуг. Это сложный и многокомпонентный процесс, в котором у каждой стороны – педагога, ребенка, родителей – обязанностей значительно больше, чем прав. Родители просятся летом в большие походы. Но у многих жизнь – это суровая проза, а не лирическая поэзия. И я знаю, что получится далеко не у всех.

– Известные российские путешественники-полярники Дмитрий и Матвей Шпаро уже много лет организуют сеть детских лагерей «Большое приключение». Дети там преодолевают многодневные маршруты, живут в палатках. Не хотите ли перенять этот опыт?

– Я знаком и лично общался с обоими Шпаро, иной раз говорим по телефону. Это великие люди глобального масштаба. И свершения их великие. Не перенять ли нам опыт федеральной сети коммерческих лагерей? Это вряд ли. Их лагеря – замечательное дело. Но у нас каждодневная работа со всеми детьми без исключения. Бесплатно для них. Не организация летнего отдыха, куда нас эпизодически пытаются административно запихать. Летний отдых – просто мелкий элемент нашей деятельности.

Мы преподаем туризм в течение всего года. Для всех. Мы учим ребят жить полной жизнью, дышать открытой грудью, смело смотреть в будущее и в неизвестное. К нам детки не просто приходят на смену, они погружены в туристскую деятельность, пронизаны ею. Мы то планируем наши походы в наших жизнях, то наши жизни с учетом наших походов. Недавно я узнал, что мой ученик подтянул учебу, потому что ему сказали, что с такой успеваемостью его не выпустят в походы. Я такого с советских времен не припомню. А потом один мальчик испек мне пирог, но постеснялся принести. А потом мою супругу горячо поздравили с днем рождения родители моих учеников. А потом меня вылавливали по городу, чтобы передать подарок на 23 февраля. Не выловили и передали через жену. И я чувствовал, как вскипают внутри меня горячие, искренние слезы. Слезы радости и благодарности. Так что это династии Шпаро можно порекомендовать перенять у нас опыт.

 

– После несчастного случая в Карелии, когда летом 2016 года на озере утонули дети, не запрещают ли вам сложные маршруты?

– Детский туризм в России после той трагедии подвергся просто беспрецедентной атаке со стороны чиновников. Он был поставлен на грань полного уничтожения. Я совершенно серьезно. Как результат, в Коми ликвидирован институт палаточных лагерей. У нас их больше нет. Под надуманным предлогом опасности туляремии были уничтожены плоды многолетних трудов туристов-энтузиастов, запрещено проведение традиционных слетов и палаточных лагерей. То есть атаке подверглись не сложные походы, а сам детский туризм. Я презираю чиновников, пытающихся лишить детей туризма. Я даже писал заявление в прокуратуру. Но нет худа без добра. В процессе борьбы с чиновниками я познакомился с огромным количеством хороших людей, в том числе и во властных структурах. Так что появились в моей жизни чиновники, к которым я испытываю глубокое уважение.

Вообще, в нашей республике детский туризм был спасен Госсоветом и министерством образования. Именно люди из этих структур проявили себя мудро. Они создали условия не только для сохранения детского туризма в Коми, но и для его развития. И работа продолжается. Мы привыкли ругать нашу власть. А она разная. Сейчас на федеральном уровне идут тектонические процессы, внушающие сдержанный оптимизм. И вообще, я бы не хотел называть чиновников, которых считаю негодяями. А вот о хороших людях не сказать грешно. Сергей Артеев из Госсовета и Максим Ганов из министерства образования вернули мне веру в людей из власти. Я бы хотел очень искренне поблагодарить их публично. Людей, принявших участие в сохранении детского туризма, в республике гораздо больше. Но именно об этих я знаю доподлинно и именно их действия считаю максимально значимыми.

– У вас туристическая семья. Куда вы ездили и собираетесь отправиться вместе с женой и сыном? Они вполне разделяют ваши интересы?

– Уже много лет у нас с совместным отдыхом несколько напряженная ситуация. Кроме десятков совместных выходов в лес и на реку, было только одно большое путешествие. Жене надо на юг, а мне на север. Да и трех летних месяцев мне катастрофически не хватает для семейного отдыха. Ведь нужно выйти в походы со своими учениками и сопроводить в походах группы моих коллег в качестве медика. Каждый поход, особенно в качестве руководителя, – это ведь колоссальная подготовительная работа. Кроме того, есть необходимость проводить разведку новых маршрутов. Не идти же с детками в неизведанное. Мои устремления и чаяния находятся на севере, а лето там коротенькое, период погодного благоприятствования очень маленький. А уже в августе пора готовиться к новому учебному году. Ну какой тут отпуск? Лето – страшно напряженное время для педагога по туризму.

В прошлом году впервые наконец достигли компромисса. Мы совершили автопутешествие в Карелию через Вологодскую область. Посетили древние монастыри, увидели много новых мест. Ночевали в палатке, готовили в основном на костре. В планах было путешествие под парусом по архипелагу в Белом море. Но мы неудачно приехали. Все время простояли на берегу в ожидании погоды. Дул мощный ветер, который вышвыривал нас в открытое море. До ближайшего островка, а это метров сто, добирались весь день. Так что с Белым морем мы еще не закончили. Сын мои интересы разделяет безоговорочно. А супруженька признает существенность туризма в моей жизни. Одобряет, но, кажется, немного ревнует. Надеюсь, смогу когда-нибудь вытащить ее на Урал.

Самостоятельных масштабных экспедиций я почти не предпринимал. Всегда оказывалось проще войти в группу туристов. С тех пор, как попал в детский туризм, вообще забыл о самостоятельных походах. А с детками-то о масштабах размышлять грешно. У ребят свои масштабы, и они должны стать масштабами педагога.

– Детский туризм, наверное, не ограничивается только экстремальными походами. Это и познание родной республики?

– Безусловно. Вообще, то, чем я занимаюсь, называется спортивным туризмом. Наша дисциплина называется «маршрут». Совершив походы по всем правилам нашего вида спорта, мы подаем отчеты на соревнования. Сейчас возродили советскую систему: теперь, чтобы получить спортивные разряды, нужно побеждать не противника на соревнованиях, а себя и естественные препятствия на нитке маршрута. Это очень правильно. Победа на соревнованиях, конечно, дело хорошее. Но главное ведь в туризме далеко не это. Дети проходят сложные, тяжелые маршруты, и само их прохождение уже спортивное событие. Но наш туризм – это наследие советской системы. А там почти все было наполнено смыслами. Краеведение – неотъемлемая часть спортивного туризма. Лично я вообще не признаю спортивного похода без познавательной, краеведческой компоненты. Мои походы всегда акцентированы на познании тех мест, по которым пролегает нитка нашего маршрута. По моим чаяниям, туризм должен оказывать влияние не на конкретное знание о конкретном месте. Он должен формировать мироощущение юного туриста. Познание не как акт или серия актов, а как процесс, как состояние ума и расположение сердца, как образ жизни.

Привязывать и фокусировать внимание ребят именно к родному краю, безусловно, важная задача. Но лично мне она сложно дается. Это все равно как призывать любить свою квартиру. Я наполнен любовью к Отечеству в целом. Родная сторонка для меня особенное место. Мы часто и глубоко говорим с детьми об этом. Но места и маршруты я выбираю не по этому критерию. Мы идем в те локации, что мне нужны как инструктору. Передо мной стоит задача обучить юных туристов технике и тактике преодоления естественных препятствий. Именно набор локальных препятствий и определяет выбор маршрута. Уже потом я изучаю маршрут на предмет краеведческой составляющей. Консультируюсь с коллегами, углубляюсь в соответствующие исследования. А когда планирую большие походы, они ведь часто бывают и за пределами республики. Мне тесно быть в горизонтах. Для меня горизонты – это дразнящие супротивники, это кандалы. Мне хочется отринуть их, отбросить. И поглядеть, что там за этими горизонтами. А там часто не Республика Коми.

Печально, когда региональный административный компонент конфликтует с конкретной ниткой маршрута. Редко, но так бывает. Дескать, финансирование нашего туризма, а вы идете в ЯНАО. Непорядочек? Нет. Порядочек, ешкин кот! Россия – наш дом, и нам надо путешествовать по ней. Весь год мы топаем в родных краях. А в большое путешествие можно и нужно уходить в большую Россию. Это нормально.

– Что бы вы посоветовали увидеть и посетить туристам в Коми?

– Урал и тундру. Сердце Батюшки Севера именно там. Древние скалы Полярного и Приполярного Урала – это событие в жизни любого человека. Наша восхитительная парма доступна без специальных затей. Слава богу, мы живем прямо тут. Собрался да пошел из города, вышел, и вот ты уже глубоко в природе. А ежели говорить о глобальном происшествии в судьбе, то это дальше на север. Мелких же интересных локаций у нас в республике очень много, мне сложно выделить какие-то конкретно.

– Что же препятствует развитию в республике местного туризма?

– Комары препятствуют. Постарайтесь меня понять и простить, но не хочу я сюда привлекать случайных людей. А иностранцев тем более. Они нам еще за Югославию не ответили, а уже на Украине натворили. Я враждебно отношусь к западной культуре. Наша глубинка чище без этого племени. Пусть сидят в своих Амстердамах и Парижах. А мне мои зыряне, да ненцы, да ханты-манси милее. Эти народы любят наш край глубоко, искренне и истинно. Они бережны и почтительны к земле. Орды туристов из мегаполисов загадят и освоят дикие земли. Я бы не хотел, чтобы наши сокровенные места стали доступными.

«Царство небесное силой берется». Чтобы дойти до диких мест, нужно постараться. И дойдет лишь человек с определенным набором внутренних качеств, с определенной философией. Человек, что прошагал до цели под гнетом тяжелого рюкзака несколько дней, терзаемый гнусом, обтрепанный ветрами, обхлестанный дождями. Этот человек украсит своим духом путешественника северные земли. И сам будет украшен своим свершением. Таких людей, даже и иностранцев, я готов сердечно приветствовать на нашем Севере. А ежели облегчить доступ, то придут тысячи пустых людей, людей с гнильцой. Они принесут в казну тысячу рублей, но уничтожат, опорочат и испачкают наши бесценные достояния. Все нормально у нас с туризмом. Невозможного ничего нет, и всего нужно добиваться. Так пусть и будет.

– Вас хорошо знают в Коми как писателя. Остается ли сейчас время на литературное творчество?

– К сожалению, практически нет. У меня полный компьютер зарисовок, набросков, есть много начатых произведений, есть несколько почти готовых. В моем сердце клокочет бессильное желание опубликовать несколько произведений. Мне страстно хочется поделиться с читателями смыслами и замыслами. Но с тех пор, как я пришел в детский туризм, я не опубликовал ни одного рассказа. Детки пожирают все мое существо, без остатка. А министерство образования пожирает все мое время. Педагогический процесс зверски зарегулирован. Я еще и учусь в нашем университете – на третьем курсе. Думаю, только когда окончу его, смогу наконец закончить и издать сборник рассказов о детском туризме.

– Ваши походы воспитывают настоящих мужчин?

– Походы воспитывают всех и все. Это полномасштабное воздействие на человека. Туризм равно благотворен и для мальчиков, и для девочек. Я искренне считаю, что лучшее, что может случиться с ребенком, – это туризм. В отличие от традиционных видов спорта туризм очень гармонично формирует детей. Способность преодолевать и свершать, способность претерпевать, способность долгосрочно планировать, способность мечтать, возможность осваивать. Туризм настолько исчерпывающе великолепен в деле воспитания, что отношение к нему можно было бы использовать в качестве диагностического маркера для политиков. Не любишь детский туризм – профнепригоден, препятствуешь его развитию – преступен. Дети – это будущее всего, что нам дорого. Нашего Отечества, нашего народа, нашей веры. Туризм формирует здоровых высокомотивированных членов общества. Без этих деток, что сейчас топают по лесным тропинкам, мир рухнет, небеса разверзнутся, хорошее погибнет, а плохое возликует. Эти туристята – те, кто продолжит делать мир лучше, когда мы, старшие поколения, одряхлеем и уйдем.

Всех своих первогодок я пропускаю через походную программу «Полярный поиск», автором которой и являюсь. В первый большой поход я привожу их на Полярный Урал и показываю им брошенные поселки геологов. И рассказываю им об исполинах духа, о советских людях. Рассказываю о том, как в тяжелейших условиях укрощали и осваивали дикие земли наши отцы. О том, как наш народ созидал в этих местах жизнь. В те времена, когда мы были «за Отечество». И рассказываю, как все было потеряно, когда каждый стал «за себя». Я, как педагог, не наношу дидактический удар по мозгу ребенка, вещая истину: «Любить Родину – это хорошо». Дети стоят на вершине горы и с высоты птицы обозревают брошенные селения и технику и видят все сами.

Сейчас я обучаю ребят по программе «Туризм. Первые шаги». И заканчиваю работу над программой «Государевы люди». Может, через год закончу, ежели Бог даст. Мы с детками пойдем дальше в Полярные горы, будем искать и исследовать свершения наших отцов. И рассказывать об этом всему нашему заблудшему миру. О том, каковы были отцы наши.

Беседовал Артур АРТЕЕВ

Фото из архива Станислава Новикова