Наталья Сергиева: «Универсального обращения в русском языке до сих пор не придумали»

В последнее время в обществе обсуждается предложение вернуть в официальный документооборот обращение «товарищ» вместо слова «господин», поскольку «высокомерное слово «господин» было введено в обращение в 90-е годы неправовым порядком». Так как же обращаться к незнакомому человеку, чтобы соблюсти субординацию и не обидеть его? На эту тему в рубрике «Живая речь» рассуждает доктор филологических наук, главный научный сотрудник управления научной и инновационной деятельности Сыктывкарского университета Наталья Сергиева:

«Давайте разделим обсуждаемый вопрос на две части. Первая касается так называемого «общего обращения», которого так и нет в русском речевом обиходе, в отличие от европейских языков, в которых бытуют формы обращения, например, мистер, мисс, миссис в английском языке, месье, мадемуазель, мадам во французском языке. На эту тему неоднократно высказывались и продолжают высказываться ученые, политические деятели, простые граждане. Проблема волнует общество, но она возникла не на пустом месте и не вдруг. У нее есть своя история.

Дело в том, что до революции 1917 года Россия жила в обществе, разделенном на четыре основных сословия: дворянство, духовенство, мещанство, крестьянство. Сословное неравенство отражалось в обращениях. Господин/госпожа – форма обращения к привилегированным сословиям, сударь/сударыня – к представителям среднего сословия, барин/барыня – для тех и других. К лицам низшего сословия не было единого обращения. В последнем случае в функции обращения выступали слова милейший, любезнейший и другие.

Кроме того, с начала ХVIII века действовала «Табель о рангах», в которой перечислялись военные, гражданские и придворные чины. Каждая категория чинов подразделялась на 14 классов. В официальном обращении к человеку вменялось учитывать его чин и статус. Например, при обращении к чинам высших классов: ваше высокопревосходительство – к высшим военным и гражданским чинам представителей 1 и 2 классов (генерал-фельдмаршалу, генералу от инфантерии, генералу от кавалерии, генералу от артиллерии; государственному канцлеру; действительному тайному советнику; к министрам); ваше превосходительство – к высшим военным и гражданским чинам представителей 3 и 4 классов (генералу, адмиралу, тайному советнику, действительному статскому советнику, обер-прокурору, ректору университета); ваше высокородие – к чиновным лицам, представителям 5 класса (статский советник); ваше высокоблагородие – к военным и гражданским чинам, представителям 6-8 классов (штаб-офицеру, капитану, майору, полковнику; коллежскому асессору, надворному и коллежскому советникам); ваше благородие – к офицерам и чиновникам – представителям 9-14 классов). К равным между собой должностным лицам обращались с добавлением формы господин, например, господа офицеры, господин поручик. К представителям низших чинов обращались просто по фамилии.

Таким образом, исторически единой формы обращения в русском обществе не существовало. После 1917 года особым декретом были упразднены все старые чины и звания, отменено деление на сословия, провозглашается всеобщее равенство.

Вместо прежних обращений после 1917 года получают распространение обращения гражданин и товарищ. История этих слов примечательна.

Слово гражданин зафиксировано в памятниках ХI века. Оно пришло в древнерусский язык из старославянского языка и служило вариантом слова горожанин. Оба слова имели значение «житель города (града)». В ХVIII веке это слово приобретает значение «полноправный член общества, государства». Ученые считают, что Радищев в своем «Путешествии из Петербурга в Москву» (1790 г.) расширил значение этого слова: «человек, который предан Родине, служит ей и народу, заботится об общественном благе, подчиняет личные интересы общественным». Император Павел I в 1791 году издал указ, запрещающий употребление «крамольных» слов, среди которых было и слово гражданин. Вместо него следовало писать и говорить житель, обыватель. Но в ХIХ веке слово гражданин с новым содержанием получает широкое распространение. Вспомним строки Николая Некрасова: «Будь гражданин! Служа искусству, Для блага ближнего живи».

После Февральской революции гражданин/гражданка были единственными нейтральными словами, с которыми можно было обратиться к любому встречному, а с 1918 года стало юридическим термином. Но после октября 1917-го появляется слово-конкурент – товарищ.

Само слово товарищ известно с ХV века. Считают, что оно имеет тюркское происхождение и первоначально обозначало компаньона в торговле. В старинных документах часто встречается выражение: такой-то боярин со товарищи, то есть с дружиной, набранной из жителей принадлежащих ему деревень, с подчиненными ему людьми, помощниками. В этой линии развития слово товарищ вошло и в должностную терминологию. До самой революции существовали должности товарища прокурора, товарища министра, товарища председателя, что означало помощника, заместителя.

Однако у слова товарищ развивается дополнительный компонент значения «соучастник в общем деле, соратник». В начале ХIХ века слово приобрело общественно-политическое значение «единомышленник, борющийся за интересы народа». В этом значении товарищ встречается в известном стихотворении Пушкина «К Чаадаеву»: «Товарищ, верь: взойдет она, Звезда пленительного счастья…»

Слово было конкретным по значению, легко переводилось на другие языки и стало партийным словом революционеров, причем товарищами называли друг друга члены одной партии (обычно с обращением на ты). Как политический термин слово товарищ вошло в систему обращений после Октябрьской революции 1917 года и постепенно стало основным. При этом обращение товарищ в советской речевой практике не было нейтральным, так как несло на себе окраску лояльности по отношению к власти. Об этом свидетельствует запрет на него применительно к таким лицам, как подсудимые, подозреваемые. Вот пример выступления Ворошилова на февральско-мартовском пленуме ЦК ВКП(б) 1937 года: «И все эти товарищи – к сожалению, приходится считать их товарищами, пока не принято решение, эти товарищи вели гнусную, контрреволюционную, противонародную линию». Пока к человеку обращались товарищ, это было знаком того, что он «свой»; когда же терялось это звание и право применять такое обращение по отношению к другим, это означало, что человек исключен из числа «своих» и мог быть вскоре арестован. В
20-30-е годы появилась норма при обращении арестованных, заключенных, подсудимых к работникам органов правопорядка не использовать слово товарищ, а только гражданин: гражданин подследственный, гражданин прокурор. Негативная ассоциация постепенно «приросла» к слову гражданин и сделала невозможным использовать его в качестве общеупотребительного обращения.

Важно подчеркнуть и такой аспект: после отречения Николая II от трона языковое обращение гражданин получило коннотацию «житель свободной, демократической страны» (в противовес несвободному человеку в монархическом государстве), а слово товарищ – «единомышленник в политической борьбе пролетариата за свержение эксплуататоров». Однако необычайная массовость использования привела к тому, что уже к середине 20-х годов обращение товарищ стало употребляться не только по отношению к соратникам по партии, но и приобрело официальность и универсальность. Во-первых, товарищ называет лицо независимо от пола. Во-вторых, товарищ может употребляться как в сочетании с фамилией, так и без нее (товарищ Иванова; товарищ, подождите). С идеологической точки зрения его использование в качестве обращения подразумевало равенство говорящего и адресата в отличие от системы обращений в царской России. Но после Великой Отечественной войны слово товарищ уходит из неофициального обращения людей друг к другу. Однако при этом идеологическая «нагруженность» значения слова товарищ не исчезла, что обусловило его окончательный выход из широкого употребления уже после распада СССР.

Правда, есть одна сфера, в которой слово товарищ стабильно существует в качестве универсального обращения в том числе и в постсоветский период. Это военная сфера, в которой люди объединены верностью присяге и профессиональной готовностью к защите Отечества независимо от господствующей идеологии.

Как же обратиться к незнакомому человеку? В 1979 году газета «Неделя» публикует письмо читателя из Ростова-на-Дону, который приводит свои наблюдения, как обращаются люди к продавщице сорока пяти лет в большом продуктовом магазине. Результат наблюдений оказался таким: девушка – 25 человек, бабушка, бабуля (от 20 до 25 лет) – 7, дорогуша – 3, женщина – 10, мать (от 30 до 35 лет) – 6, сестричка – 1, тетя, тетенька (подростки) – 7, уважаемая (пожилой человек) – 1, продавщица – 3. Если провести такой эксперимент в 2017 году, результаты будут мало чем отличаться от полученных почти 40 лет назад. Характер обращений свидетельствует в том числе и об уровне речевой культуры человека.

В конце 80-х годов прошлого века возлагали надежды на использование в качестве универсального обращения «возрожденных» слов сударь/сударыня, однако эти надежды не сбылись. Слова воспринимаются как устаревшие и «возрождаться» не желают.

После распада СССР и советской культуры этикетная система оказалась вновь в неустойчивом состоянии.

Что касается предложения вернуть обращение товарищ. Следует подчеркнуть, что речь идет именно об официальном обращении, а не о бытовой повседневной практике, где никто не может указывать, какие слова использовать.

Практика использования обращений господин/госпожа с начала 90-х годов появилась в официальной и публичной речи представителями российских политических партий и движений новой ориентации, государственного чиновничьего аппарата, деловых и коммерческих кругов. Однако современные перемены не являются возвращением к старой дореволюционной системе. Скорее имеет место попытка простой замены обращения товарищ на обращения господин/госпожа. Условия употребления обращения господин близки к условиям употребления слова товарищ в советское время, а сфера употребления – бюрократический и газетный языки. Как указывает известный ученый-лингвист Кронгауз, «в нашу речь вернулся не дореволюционный господин, а переодетый товарищ».

Остается констатировать, что современный речевой этикет характеризуется нестабильностью и неопределенностью, а проблема общеупотребительного обращения в русском языке остается открытой».