Наталья Сергиева: «Болонский процесс – непростой путь аспирантуры»

Правительство России приняло постановление, согласно которому около 60 организаций высшего образования смогут присуждать ученые степени самостоятельно. О том, как это нововведение отразится на деятельности ведущего вуза Коми и может ли Сыктывкарский университет претендовать на включение в этот список, в интервью «Республике» рассказала доктор филологических наук, главный научный сотрудник управления научной и инновационной деятельности СГУ Наталья Сергиева.

– За последний десяток лет система образования уже как-то притерпелась к бесконечным реформам. Но, казалось бы, система получения ученых степеней в России уже давно устоялась и неплохо работает. Для чего ее менять?

– Все происходящие в сфере образования реформы проходят в рамках исполнения Болонской декларации, цель которой – создание общего пространства высшего образования в Европе и за ее пределами. Россия подписала декларацию в 2003 году и с тех пор претворяет ее в жизнь. Цель Болонского процесса – максимальное сближение систем высшего образования в странах-участницах, для того чтобы повысить возможности академической мобильности. Имеется в виду одинаковое количество уровней высшего образования, введение системы зачетных единиц (ЗЕТ), или кредитов, в которых измеряется объем дисциплины учебного плана, оформление специального приложения к диплому. То есть предполагается, что, обучаясь в российском вузе, студент может уехать, например, в Финляндию, и продолжить обучение там по тому же направлению. При этом на новом месте ему не придется ничего пересдавать – все зачетные единицы, полученные в России, автоматически должны зачитываться в Финляндии, и наоборот.

Мы идем по этому пути сложно, зигзагами, методом проб и ошибок, но движемся вперед, перестраивая нашу систему высшего образования. На практике Болонский процесс идет непросто. Например, если наш студент возвращается из Европы, то зачетные единицы, которые он оттуда привозит, редко перезачитываются полностью. Он все равно остается должником.

В Болонской системе есть как свои плюсы, так и минусы. Главная проблема – перестройка национальных систем. Мы перенесли очень серьезную ломку, которая показала, что не все эти требования нам подходят. В частности, подготовить инженера за четыре года обучения на бакалавриате невозможно. Поэтому в инженерных вузах осталась прежняя система, как при специалитете.

По тем изменениям, которые переживает сфера высшего образования в России, я могу сказать, что мы в большей степени ориентируемся на американскую систему. США являются активным участником Болонского процесса. Современная система высшего образования в России, как и на Западе, включает три уровня образования: бакалавриат, магистратуру и аспирантуру. Эта структура закреплена действующим законом «Об образовании в Российской Федерации».

И для США, например, то, что ожидает нас, не ново: примерно четвертая часть американских университетов может присуждать ученые степени. В общем, эта практика у них уже отработана и никакого удивления не вызывает. У нас же пока существует государственная система присвоения ученых степеней. И вероятно, введение новой системы нацелено на то, чтобы уходить от этой централизации. Введение новой системы присвоения ученых степеней университетами предполагает повышенную ответственность и высокие репутационные риски, о чем говорит глава Высшей аттестационной комиссии (ВАК) Владимир Филиппов. Сейчас дипломы кандидатов и докторов наук – это дипломы одинаковые, государственного образца, и в них даже не указывается, где ты защищался, а просто указывается, что ты либо кандидат наук, либо доктор. Я защищала кандидатскую диссертацию в конце 80-х годов в Ленинградском государственном университете, и у меня в дипломе еще указано место защиты, а в докторском дипломе указано, что я доктор наук, без указания места защиты. Конечно, когда ты проходишь защиту в каких-то высокостатусных организациях, это дает очень много.

Если вернуться к теме нашего разговора, то, думаю, процесс отбора университетов на право присуждения ученых степеней будет длительным и многоэтапным. Потому что требования к претендентам очень высокие. Я думаю, их намеренно так завысили, чтобы не было сомнений в том, что право присваивать собственные ученые степени получили самые достойные.

Поскольку этот процесс наверняка затянется, будут существовать параллельно две системы – классическая, когда университеты присуждают степень по решению ВАК, и новые университетские советы. Но дело-то в том, что по новой системе не будет присуждаться степень кандидата или доктора наук, а на западный манер будет присуждаться степень доктора философии, или Ph. D. Причем присуждается она независимо от той отрасли науки, по которой защищался претендент. Даже если останется степень кандидата наук, это будет ученая степень данного университета. А это влечет за собой проблему ее признания в других организациях.

Санкт-Петербургский и Московский университеты это право уже получили и эту систему отрабатывают. У них будут свои диссертационные советы, которые по итогам защиты будут решать вопрос о присуждении степени доктора философии Московского или Санкт-Петербургского университета. Может, в нашей стране степень доктора философии будет называться как-то иначе, но цель заключается в том, чтобы эту систему присуждения степеней сделать общей, унифицированной, приближенной к Болонскому процессу. Совершенно очевидно, что степень доктора философии со временем заменит степень кандидата наук и, возможно, степень доктора наук в том виде, в каком она существует сейчас, исчезнет. Останется одна ученая степень.

– Какой существующей ныне в России ученой степени соответствует степень доктора философии?

– Это пока сложный вопрос. Будет ли это соответствовать степени кандидата наук, зависит в том числе и от того, какова будет роль аспирантуры. И вот этот вопрос меня лично волнует намного больше, чем то, кто теперь будет иметь право присуждения степеней. Ведь по новому закону об образовании аспирантура стала уровнем высшего образования, и это влечет за собой ряд определенных проблем.

– Что это за проблемы?

– Дело в том, что у нас со времен Советского Союза осталась двухуровневая система присуждения ученых степеней: кандидат наук и доктор наук. В принципе процессы подготовки и защиты кандидатских и докторских диссертаций подобны, просто требования для доктора наук выше. Сейчас, когда аспирантуру сделали третьим уровнем высшего образования, она утратила свою главную цель – написание аспирантом диссертации. Ведь коль скоро аспирантура – всего лишь следующая ступень высшего образования, то для этой ступени разработан свой учебный план, образовательная программа, рабочие программы дисциплин, практик, государственной итоговой аттестации, оценочные средства и т.д. Но, на мой взгляд, строить аспирантскую программу по образцу бакалавриата нельзя. Аспиранта заставляют ходить на те дисциплины, которые ему не нужны. Он должен тратить время на подготовку диссертации, а не сдавать зачеты.

Кроме того, по требованиям ФГОС в аспирантуре теперь требуется обязательная педагогическая практика. Зачем? Если в вузе она осуществляется легко и свободно, то для научных учреждений организовать ее – целая проблема. К тому же если раньше аспирант имел время для написания диссертации и подготовки ее к защите, то сейчас такой цели вроде и не ставится. Справедливости ради следует заметить, что в ФГОС аспирантуры связь между подготовкой диссертации и образовательным процессом есть, но на выходе аспирант не получает ученой степени, а получает квалификацию «Исследователь. Преподаватель-исследователь». И спрашивается, зачем она нужна? Ученая степень нужна в двух областях: в высшем образовании – чтобы иметь право заходить к студентам в аудиторию, и в науке – как доказательство того, что человек может вести научные исследования. А здесь получается ни то ни се.

– Иными словами, раньше все было понятно: человек учился в аспирантуре, и это уже подразумевало его желание повысить свой уровень, получить ученую степень для последующей работы либо в качестве преподавателя, либо в качестве ученого, сейчас цель обучения в аспирантуре совершенно размыта, поскольку никакого практического применения не подразумевается. Но наверняка и сейчас есть люди, желающие посвятить себя науке. Что им необходимо сделать, чтобы получить степень?

– Для этого нужно сдать кандидатские экзамены. А если вы обучаетесь в аспирантуре, то окончить ее. Просто получается, что система аспирантуры и защита диссертаций сейчас существуют сами по себе. А нужно, чтобы у аспирантуры была конечная цель, иначе это перестанет цениться. Когда ты получаешь ученую степень, ты подтверждаешь уровень своей квалификации. Докторская степень направлена по сути на то, чтобы человек создавал имя в науке. А имя можно и без защиты диссертации сделать. Ранее существовала практика присуждения докторской степени по совокупности трудов. То есть человек работает, публикуется, и ему на основании научного доклада по совокупности трудов присуждают степень доктора наук. Это немного похоже на германскую систему, где для того, чтобы получить степень доктора, необходимо подготовить публичный доклад для представителей научной общественности. Этот доклад может делать только тот специалист, который уже имеет значимые научные результаты. И тогда его признают доктором. Но это не процедура защиты.

– Сейчас присуждение ученых степеней – прерогатива ВАК. Как вы полагаете, передача этих функций университетам как-то усложнит процесс защиты диссертаций для аспирантов из тех вузов, которые такого права не получили?

– Без сомнения. Сейчас есть какие-то советы, в которых традиционно защищаются наши аспиранты. Если мы будем обращаться в те университеты, которые имеют право присуждать степени самостоятельно, мы должны будем подстраиваться под их требования. А их требования могут быть совершенно другими. Например, это может быть не диссертация, а публичный диспут и определенное число публикаций высокого статуса.

– Практически все, что делалось в рамках образовательных реформ, было направлено на предоставление больших возможностей для школьников и студентов и для максимальной прозрачности процесса аттестации. Именно эти цели преследовались и при введении ЕГЭ. Но если вузам дадут право присуждать степени, то, получается, те же преподаватели, которые работали со студентом, будут его и оценивать.

– Поэтому предполагается, что диссертационные советы при университетах – это повышенный уровень ответственности. Я думаю, им введут специальные критерии, их будет жестко контролировать тот же ВАК. Говорить о том, есть ли шансы у СГУ войти в этот список, преждевременно, потому что мы еще долгое время будем существовать в этих двух системах. Давайте будем ждать. Если СГУ достигнет необходимых показателей, он может претендовать. Если нет, значит, нет. Я лично не очень понимаю, зачем нашему университету это нужно. Это очень долгая дорога, которая связана с изменением кадровой ситуации в вузе, открытием диссертационных советов, повышением уровня научных исследований.

У нас сейчас действует объединенный диссертационный совет по русскому языку и русской литературе на базе Вологодского государственного университета, в котором мы участвуем. В него входят доктора наук Вологодского, Сыктывкарского и Череповецкого университетов. Там происходят защиты, для присуждения степени документы направляются в ВАК, и он уже выносит решение, все как положено. Но нужны собственные диссертационные советы. Я пока бы сказала так: нам не нужно оценивать этот процесс с точки зрения приложимости к нам, потому что он в самом начале. Посмотрим, какие будут требования, что он даст нам. Но самое главное – не хотелось бы потерять аспирантуру.

Беседовала Галина ГАЕВА

Фото Дмитрия НАПАЛКОВА