Александр Хуциев: «Предотвратить аварии помогают превентивные меры»

С начала года в республике произошло семь аварий, в результате которых жители региона на некоторое время оставались без связи. По словам директора Коми филиала компании «Ростелеком» Александра Хуциева, лишь в двух из семи случаев повреждения магистрального волоконно-оптического кабеля были вызваны природными катаклизмами, в остальных же случаях это произошло в результате деятельности человека. О том, как связисты республики пытаются оградить собственное имущество и не оставить жителей Коми без устойчивой связи, Александр Хуциев рассказал в интервью изданию.

– Семь повреждений за год – это много или мало?

– Все зависит от того, с какой точки зрения на это посмотреть. Если со стороны статистики, то немного, учитывая, что протяженность линии в республике более 3000 километров. Но для нас, связистов, каждая авария – это ЧП.

При этом природный фактор повлиял лишь дважды. В Усть-Вымском районе весной в результате подвижки грунта была нарушена герметичность трубопровода, в котором находился кабель, и, когда таял снег, туда попала вода, после чего вновь замерзла и передавила волоконно-оптическую линию. Второй раз в районе села Медвежка, это самое проблемное место на Печоре, ледоходом срезало береговую часть острова Медвежский, вместе с кабелем, который проложен по дну Печоры с острова на материковую часть.

Остальные пять повреждений были совершены в результате деятельности человека: в Воркутинском районе тащили тяжелую технику по болотистой местности и в результате глубокой пробуксовки оборвали кабель, а в остальных четырех случаях повреждения произошли в разных районах республики при проведении земляных работ без оформления надлежащего разрешения.

К сожалению, градостроительный кодекс не регулирует вопросы получения разрешений на производство земляных работ. Этим занимаются муниципальные власти. На территории города и районного центра организации остерегаются проводить без согласований какие-то земляные работы, тем более что можно натолкнуться на газовые трубы и силовые кабели, а это опасно для жизни. А вот за пределами населенных пунктов подобное себе допускают, надеясь на русское авось. Где-то решили отвести воду и начали копать траншею, порвав оптическое волокно. Где-то устанавливали электроопору и точно попали в кабель связи, где-то начали проводить дорожные работы и не обратили внимания на охранные столбики. Ситуаций различных много, все не перечислишь.

– Но, как правило, винят в том, что пропал интернет, связистов.

– Конечно. Услугу ведь мы предоставляем. Почитаешь комментарии на форумах, везде виноваты связисты. Но это далеко не так. У нас проводится охранно-предупредительная работа. Есть специально выделенные люди и специально выделенный транспорт, они постоянно ездят по трассам, где проходят наши коммуникации, и стараются контролировать работы, которые проводятся вблизи линий связи. Кроме того, мы регулярно оповещаем все организации, имеющие строительную и землеройную технику, о необходимости согласования земляных работ, о том, что при повреждении линий связи наступает определенная ответственность. Да, мы не можем на каждом километре поставить монтера, чтобы он следил за кабелем, но тем не менее предупредительная работа ведется постоянно.

– Что же делать, чтобы связь была устойчивой и в случае аварий?

– Панацея от длительного перерыва в связи – это, конечно, резервирование. Но надо понимать, что резерв – это такой же полноценный канал связи, который действует, как и основной, он должен быть проложен в том же направлении, но по другой трассе. В случае прерывания связи на одной ветке цифровые потоки автоматически перенаправляются без перерыва связи на другую. Задержка в микросекундах, и ни человек, ни даже само оборудование этой паузы не заметят. Так что оптимальное резервирование  – это закольцованная волоконно-оптическая линия связи. Чтобы построить вторую линию, нужны очень большие инвестиции. Но тогда себестоимость услуг становится в два раза выше. Значит, это должно быть отражено в тарифах? Но тарифы сегодня в большей степени определяет рынок, а не себестоимость произведенной продукции. Как результат, себестоимость такой качественной и бесперебойной услуги окажется выше ее стоимости. А это убыток. В таких условиях долго не проработает ни один хозяйствующий субъект.

Выход за пределы Коми у нас зарезервирован полностью. Одна трасса идет через Широкий Прилук, Котлас, Вологду и на Санкт-Петербург. Другая – через Усогорск, Благоево и дальше на Архангельскую область. То есть здесь полная взаимозаменяемость. Если что-то происходит на одной линии, нагрузка переходит на другую. Именно поэтому операторы связи из большой четверки: «МТС», «Билайн», «Мегафон» и «Теле2» – резервируются через «Ростелеком», но взамен предоставить нам стопроцентного резерва не могут. А внутри республики нам резерв очень нужен.

В случае какой-то аварии мы используем резерв, организованный по каналам других операторов, но в небольших объемах. Его хватает только для подключения телефонии, а также для подключения тех абонентов, которые не могут долго оставаться без связи. Это наши стратегические партнеры: банки, государственные органы, МЧС, МВД и другие правоохранительные органы. Если остается еще какой-то ресурс, то дальше по приоритетам – сначала IP-TV, потом уже интернет. Поэтому при любой аварии в тех местах, где нет стопроцентного резерва, страдает массовый потребитель.

– А кто платит за последствия повреждения кабеля?

– Во всех случаях вопрос компенсации решается через суд. Фактические расходы мы предъявляем виновнику аварии, если таковой установлен. Суд принимает документально подтвержденные расходы, а представить мы можем только информацию о трудозатратах, стоимости материалов и проезда до места аварии, а также аренды техники, если приходится таковую привлекать. По сути речь идет о ста с небольшим тысячах рублей. Упущенную выгоду обосновать очень и очень сложно.

– Каков алгоритм действий при устранении аварии и как быстро вы можете ее устранить?

– У нас есть жесткие сроки устранения подобных повреждений. Мы должны это сделать в течение десяти часов с момента прибытия на место. Выезжая на место, обязательно ставим в известность полицию. Составляется акт расследования. Бывают случаи, когда мы не находим виновных. Подобное, как правило, происходит на участке от Инты до Воркуты, где голая тундра, болота, отсутствие автодорог и где работают разные строительные компании. Приезжает ремонтная бригада на место, видит, что на месте повреждения что-то тащили тяжелое – балок, вагончик или тяжелую технику, гусеницами зарылись в болоте, оборвали кабель и продолжили движение дальше. Как их найти, непонятно. Если же виновные установлены, они подписывают либо не подписывают акт, формируется претензия.

Но самое сложное это, конечно, добраться до места. Дороги у нас в сельской местности, мягко говоря, не самые хорошие. А в Воркутинском районе и того сложнее – надо ждать поезда, просить техническую остановку в ближайшем от предполагаемой аварии месте, а затем с тяжелейшим оборудованием отправляться на поиски поврежденного участка кабеля.

– Страдает от всех этих аварий в основном север республики. Что вы намерены сделать, чтобы появилась резервная линия с юга Коми или из другого региона?

– Страдает не только север Коми, но и Нарьян-Мар, на который идет ветка после Ухты, Ижмы и Усть-Цильмы. Мы север зарезервировали бы полностью, если бы проложили оптоволокно через Лабытнанги на Салехард, там небольшое расстояние. Фактически в случае какого-либо повреждения мы запитали бы север Коми через Урал. Года полтора назад мы эту тему еще обсуждали, но вмешался кризис.

– А где самый проблемный участок на территории Коми, на котором связь может прерваться в любой момент?

– Таких участков два. Это между Воркутой и Сейдой, где происходит постоянное движение строительной техники. Самое обидное, что зачастую нашими реперами, обозначающими кабель, пользуются в тундре как дорожными знаками.

Второй участок – это район острова Медвежский. Именно там всегда происходят ледяные заторы.

В 2012 году мы проложили линию на Нарьян-Мар. В декабре торжественно открыли, а в следующем году осенью по низкой воде пошел лед на реке Печоре, и лед буквально вспарывал землю на острове Медвежский, в результате чего была повреждена линия связи. Хотя, когда летом здесь укладывали кабель, нам даже не пришлось бурить, просто прошлись кабелеукладчиком, поскольку это место представляло собой песчаную отмель, и никакой воды там не было. С момента, как лед, словно гигантский бульдозер, пропахал дно, вода в этом месте стоит постоянно. Именно здесь находится самое опасное место, и карта с этим участком реки Печоры всегда лежит у меня на рабочем столе.

После того случая методом горизонтально направленного бурения (ГНБ) мы сделали переход под протокой на глубине 25 метров протяженностью 1300 метров, исключив повторение событий 2013 года.

В 2014 году недалеко от того места уже на основном русле Печоры всплыл наш кабель, мы тоже сделали методом ГНБ переход и отошли подальше от берегов. Берег там регулярно подмывает, поэтому мы здесь постоянно следим за тем, чтобы кабель не повредило.

Этой осенью там снова велись работы по углублению кабеля и уходу от опасного сближения с берегом. Надеемся, что переживем. Но вообще это очень опасное место, особенно весной. Когда остров Медвежский заливает, сделать здесь практически ничего невозможно. Вертолету сесть некуда, и людям сложно добраться. Поэтому принимаем превентивные меры, чтобы не допустить аварийную ситуацию и не оставить без связи Нарьян-Мар.

– Если с техногенными авариями бороться можно постфактум либо превентивным методом, то с человеческим фактором как поступать, на ваш взгляд?

– Поможет только ужесточение ответственности за повреждения на линиях связи для руководителей тех организаций, что ведут земляные работы. Причем как материальной, так и правовой, вплоть до уголовной. Если бы процедура получения разрешения на земляные работы была бы закреплена в Градостроительном кодексе, то тогда это обрело бы силу закона. А за соблюдением закона следят уже другие структуры.

Беседовали Алексей ЛАЗАРЕВ и Валентин ТИМЧЕНКО