Храмы, которые мы потеряли

Историк Михаил Рогачев провел экскурсию по местам разрушенных усть-сысольских церквей

В Усть-Сысольске до революции было восемь действующих храмов. Сегодня увидеть можно полтора из них. Это Воскресенская церковь в Кируле и Вознесенский деревянный храм на улице Кутузова, от которого остался только деревянный корпус. С этой горькой информации историк Михаил Рогачев начал прогулку по местам уничтоженных церквей. Акция была приурочена к Дню Собора коми святых.

Праздник со слезами на глазах

День Собора коми святых в этом году отмечался впервые. Хотя, по словам Михаила Рогачева, обычай отмечать память всех святых, связанных с определенной территорией, в России довольно распространен. В частности, Собор сибирских святых Русская православная церковь отмечает каждый год 10 июня с 1984 года.

В прошлом году епископ Сыктывкарский и Воркутинский Питирим обратился к Патриарху всея Руси Кириллу с просьбой включить в число официальных праздников Русской православной церкви и День Собора коми святых. В качестве даты избрано 11 февраля, когда отмечается память святителей Пермских Герасима, Питирима и Ионы, принявших мученическую смерть от рук язычников. Вместе со Стефаном Пермским они входят в число коми святых с древнейших времен. Кроме них РПЦ канонизировала и 17 новомучеников, погибших при советской власти.

– Это те, кто был канонизирован по предложению Сыктывкарской и Воркутинской епархии, – уточнил историк в беседе с автором этих строк. – А вообще тех, кто принял мученическую смерть в Коми крае, гораздо больше. Здесь отбывали срок, расстреляны и похоронены новомученики, которые не вошли в Собор коми святых. Среди них, например, епископ Иоанн Пашин, расстрелянный в годы Большого террора в Ухтпечлаге.

Владыку Иоанна в 1932 году обвинили в создании антисоветской организации «Ревнители церкви». На допросах он не признал себя виновным и никого не оговорил. Ему дали десять лет лишения свободы, но в лагере вновь арестовали и на этот раз приговорили к высшей мере наказания. В августе 2000 года по представлению Курской епархии Архиерейским Собором РПЦ он был причислен к лику святых новомучеников и исповедников.

Но среди представленных к канонизации нашей епархией значится и один не местный епископ Герман Ряшенцев, отбывавший в сыктывкарском местечке Кочпон ссылку. Он проходил по делу так называемой контрреволюционной группы «Священная дружина», а в 1937 году его повторно арестовали и расстреляли в сыктывкарской тюрьме.

– Мой справочник репрессированных духовных лиц насчитывает 91 фамилию, – сообщил Михаил Рогачев. – Это местные священники, диаконы, псаломщики и монашествующие, то есть те, кто служил в приходах Коми края или был насельником монастырей. Список еще далеко не окончательный.

Большая часть новомучеников приняла смерть в годы Большого террора в 1937-38 годах. После войны уже некого было репрессировать. В 1944 году по просьбе верующих вновь открылся Кочпонский Свято-Казанский храм. Какое-то время службу нес отсидевший срок священник, еще двоих прислали из других регионов.

Принявший участие в акции отец Максим в своем выступлении, перед тем как совершить заупокойную литию, заявил:

– Вы знаете, что в Русской православной церкви прославленных святых новомучеников около двух тысяч человек. Конечно, число пострадавших намного больше, оно исчисляется десятками, а может быть, и сотнями тысяч. Есть земная слава, а есть слава небесная. Кого-то прославляет земная церковь, но кого-то мы не знаем. Мы молимся за всех усопших, за всех погибших в годы гонений – как за тех, кто отдал жизнь за веру христианскую, так и за тех, кто пострадал только за то, что старался быть праведным, честным и справедливым человеком.

Церковь при тюрьме

Прогулка по местам уничтоженных храмов совершенно не случайно началась с памятника-часовни жертвам политических репрессий. Дело не только в том, что этот установленный в 2000 году мемориал посвящен памяти погибших в годы государственного террора, что дало возможность начать акцию с заупокойной литии. Именно на этом месте находилась Богородицкая тюремная церковь, построенная на общественные деньги, собранные Усть-Сысольским тюремным комитетом и земством.

Как поведал Михаил Рогачев, церковь была небольшой, однопрестольной и с колокольней. Ее престол освятили в 1904 году во имя чудотворной иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость». Основными прихожанами этого храма были заключенные городской тюрьмы. Здесь они могли молиться во искупление своих грехов.

А сама тюрьма располагалась рядом на пересечении улиц Набережной (ныне Кирова) и Юго-Загородной (Домны Каликовой). Теперь на этом месте находится здание республиканского управления Федеральной службы исполнения наказаний, а также изолятор временного содержания, то есть, как выразился историк, преемственность сохранена.

В 1918 году церковь закрыли, а вот тюрьма осталась. Поначалу храм превратили в склад, а затем в нем наделали нары в несколько рядов и приспособили под лагпункт Северных лагерей особого назначения. Там содержались заключенные, которые затем уходили по этапу дальше.

В начале 30-х годов прошлого века здание бывшего тюремного храма снесли, и до возведения памятника-часовни место, где оно находилось, пустовало.

Памятные места улицы Кирова

От памятника-часовни участники прогулки двинулись по улице Кирова, сделав по пути две внеплановые остановки. Первая – возле Национальной галереи Коми, где до революции располагалось духовное училище. Построенное в 1890 году по проекту вологодского архитектора Федорова, оно долгое время было самым высоким зданием Усть-Сысольска.

– Все низшее духовенство Коми края оканчивало это училище, потом семинарию, а затем рукополагались в священники, – поведал Михаил Рогачев. – Половина новомучеников края училась здесь. Все здание можно увешать мемориальными табличками, потому что практически все духовенство было уничтожено в годы советской власти.

Вторая остановка была сделана возле старого корпуса МВД Коми. Как ни странно, это небольшое строение является вторым по времени сохранившимся каменным домом Усть-Сысольска и когда-то принадлежало купчихе Суворовой.

– Это здание захапало себе ОГПУ, выселив бедную купчиху, кстати говоря, имевшую родственные связи с прославленным полководцем Суворовым, – сообщил историк. – И все расстрельные приговоры тридцатых годов выносились именно в этом здании.

А во флигеле этого здания, который поднимается вверх по Коммунистической, располагалась внутренняя тюрьма НКВД. Сейчас подобные учреждения называют следственными изоляторами. Эта тюрьма сохранилась практически без изменений, и там можно открывать музей. Корпус стоит пустой, но остались два десятка камер, все замки по-прежнему работают. До недавнего времени флигель использовали как склад инвентаря – лопат и метел, но затем оттуда все вывезли.

– Мы точно не знаем, где приводились в исполнение первые приговоры в тридцатые годы, но предположительно как минимум два священника – отец Павел Малиновский и отец Николай Кириллов из Усть-Выми – были расстреляны в углу, образованном этим флигелем и основным зданием МВД – сказал Михаил Рогачев. – Там, если зайти вовнутрь, образуется тихий тупик.

Нынешнее массивное здание МВД с колоннами начали строить накануне Великой Отечественной войны, но завершили уже после нее.

Главный приход города

Многие любители истории ошибочно полагают, что главным храмом Усть-Сысольска был большой Стефановский собор, расположенный на одноименной центральной площади.

Однако это не так. В городе был только один приход, к которому были приписаны все городские церкви. И этот приход располагался в Троицком соборе.

Места, где находился собор, практически уже не существует. Его возвели еще до того, как Усть-Сысольск стал городом на берегу реки Сысолы. Но еще в XIX веке берег начал обваливаться, а в храме появились трещины. Если бы собор каким-то чудом уцелел, то он бы находился в Кировском парке сразу за стадионом и наполовину висел бы в воздухе.

Но именно с этого места и начинался город. Когда-то здесь стоял деревянный Георгиевский храм. Первое упоминание о нем содержит писцовая книга аж 1586 года. Его неоднократно меняли и перестраивали. А в 1646 году в Усть-Сысольске было уже два храма – Георгиевский теплый и Троицкий холодный.

Более столетия Усть-Сысольский Троицкий приход находился в составе Великоустюжской епархии. Именно в это время он из сельского превратился в городской, в чем немалая заслуга купцов Сухановых, по чьей инициативе в 1780 году погост на Сысоле стал городом Усть-Сысольском.

– В обычном представлении собор – это одно здание, но Троицкий был трехцерковным, – рассказал Михаил Рогачев. – Старейшая из них – Покровская церковь. Это было первое каменное здание Усть-Сысольска и второе в Коми (первое – Вознесенская церковь в Усть-Выми). Покровскую церковь освятили в 1740 году. Это было грандиозное по тем временам сооружение. Купцы Сухановы полностью выстроили его за свой счет, организовав для этого на месте кирпичное производство и пригласив устюжских мастеров. У нас просто не имелось каменщиков – строили из дерева. Церковь была теплой, в ней можно было служить зимой.

Возведя Покровскую церковь, Сухановы лишний раз продемонстрировали горожанам, что именно они являются негласными владыками города. Прошло более десяти лет, и дошла очередь до Троицкой церкви. Ее возводили дольше, чем Покровскую, она была холодной и праздничной. Вместе они составили Троицкий собор. И вот тогда встал вопрос о колокольне.

Вообще-то колокольня к тому времени уже была, но только деревянная и изрядно подгнившая. К тому же она как-то плохо смотрелась на фоне каменных церквей. А Усть-Сысольск между тем стал уже городом. И тогда во многом усилиями все тех же Сухановых за два лета (зимой не строили, для мастеров репутация дороже денег) возвели каменную колокольню. Сохранилась копия контракта, заключенного Афанасием Сухановым с работными людьми подрядчика Василия Смолина из Устюга. Строила колокольню бригада каменщиков из 10 человек из «готового материала», со своими инструментами и питанием, которое обязан был обеспечить подрядчик Смолин. В контракте особо было оговорено, что бригада обязуется «во все выше писанное время работы хмельного не пить и не гулять».

Колокольня была трехъярусной. На нижнем этаже находилось духовное правление, а на третьем ярусе – первые часы со звоном. Это, по словам историка, были единственные публичные часы, по которым горожане до начала ХХ века, пока не построили пожарную каланчу, узнавали время. Причем минуты они не показывали, но каждый час отбивался звоном.

– Двести лет эти храмы были связаны со всеми устьсысольцами без исключения, – отметил Михаил Рогачев. – Здесь крестили всех новорожденных и записывали их в метрические книги Троицкого собора. Сюда же записывали скончавшихся, хотя отпевали их в Кирульской церкви. И новые семьи венчали в Троицком соборе. Но судьба его сложилась трагически.

Отчасти в трагедии собора виноваты строители, которые возвели собор на оползающем берегу реки. И это понятно: в те времена еще не проводились гидротехнические исследования.

Но точку в его истории поставили большевики.

В 1918 году собор лишили прихода, сделав приходским каждый городской храм, и перевели на самоокупаемость. Горожане сами должны были его содержать, что сделать им было непросто. Берег продолжал оползать, трещины увеличивались, спасать храмы никто не захотел. Собор пытались передать обновленцам, то есть новоявленным раскольникам, полностью поддерживавшим новую власть. Но горожане его отстояли. В конце концов собор закрыли, а в 1932 году, когда в городе возводился парк, получивший позднее имя Кирова, храмы и колокольню разобрали на кирпичи.

В ходе разговора о судьбе главного городского собора возник вопрос: как использовался этот кирпич? Ответ смогла дать кандидат исторических наук, доцент СГУ Ольга Зезегова.

Одна из ее студенток, проводя исследование, посвященное истории ее семьи, выяснила, что из кирпичей Троицкого собора была построена первая в городе гостиница «Север», что располагалась на перекрестке улиц Орджоникидзе и Советской. Ее прадед был одним из немногих, кто имел строительное образование и понимал, что материал является неликвидным. Он заявлял, что кирпичи нельзя использовать повторно, однако власти все-таки заставили строить из этого кирпича, и через некоторое время здание дало трещину, за что прадед сыктывкарской студентки провел несколько месяцев в тюрьме. А гостиницу в 90-е годы прошлого века пришлось снести.

На месте «Родины»

Следующую остановку участники «прогулки» сделали возле епархиального управления и бывшего кинотеатра «Родина». Когда-то на месте кинотеатра находился Стефановский храм. Всего церквей с таким названием было две, но этот храм не считался городским. Он принадлежал подворью Свято-Троицкого Стефановского Ульяновского монастыря.

В 1860 году монастырь возобновил свою деятельность после почти двухсотлетнего перерыва. И к нему потянулись паломники. Для подворья одна из горожанок пожертвовала свой участок земли, на котором построили двухэтажное здание с гостиницей, небольшим скотным двором и колодцем. В подворье постоянно жил один иеромонах и минимум два монаха, которые принимали паломников и сопровождали их в монастырь. Здесь также останавливались епископы, приезжавшие в город.

А затем рядом возвели скромный деревянный храм с одним престолом, небольшой колокольней и одним куполом. Причем для его освящения специально приезжал первый настоятель, наместник возрожденного Ульяновского монастыря архимандрит Матфей.

В 1918 году монахов с подворья выселили и передали здание ВЧК. Именно там какое-то время работал будущий автор гимна Республики Коми Виктор Савин. Но, по словам Михаила Рогачева, поэт в основном занимался делопроизводством. Он хорошо знал это дело, поскольку до этого был конторщиком на шахтах Донбасса. Такие знания в то время ценились на вес золота. Так что все мифы о том, что Виктор Савин – кровавый палач, лишены оснований.

Что касается Стефановской церкви, то ее тоже закрыли и приспособили под клуб дивизиона ВЧК. Храм превратился в центр песни и пляски сотрудников карательных органов.

Снесли храм в числе самых первых – в 1921 году. Спустя почти двадцать лет на его месте возвели кинотеатр. А в бывшем подворье размещались самые разные учреждения, в их числе балетная школа. После того как постройку передали церкви, туда вселилось епархиальное управление.

Трагедия Стефановского собора

Завершилась прогулка на Стефановской площади возле памятника Ленину. В позапрошлом веке на этом месте был возведен самый большой в Коми крае Стефановский храм, повторивший трагедию храма Христа Спасителя в Москве.

История нашего храма началось с того, что посетивший город епископ Вологодский и Устюжский Евлампий заметил, что в столице Зырянского края ничего не напоминает о Стефане Пермском. Именитые горожане приняли замечание владыки как руководство к действию. И в апреле 1850 года Городская дума вошла с представлением к вологодскому губернатору, в котором сообщила, что местные граждане из старожилов издавна имеют желание построить новую церковь на удобном месте.

Губернатор засомневался в необходимости возведения нового храма, не видело в нем никакой надобности и епархиальное начальство. Более того, протоиерей Троицкого собора Вонифатий Кокшаров предложил Городской думе почтить память Стефана Пермского тем, что присвоить его имя Трехсвятительскому приделу Троицкой церкви. Для этого не требуется, как он выразился, со стороны общества никаких издержек и трудов. Но горожане и слушать об этом не желали и принялись собирать деньги. По иронии судьбы председателем комиссии по строительству был назначен Вонифатий Кокшаров.

– Строили храм до 1860 года, потом деньги кончились, достроили только второй этаж, и он еще лет десять стоял, все ругались, как дальше его строить, – рассказал историк. – Потом деньги все-таки нашлись. В общем, строительство длилось сорок лет, в 1881 году были освящены престолы нижнего этажа. Второй этаж – собственно Стефановский собор – освятили только в 1896 году, в день празднования 500-летия преставления святого Стефана Пермского.

Храм был огромный, но бесприходный, служили в нем редко, он выполнял функцию церкви при учебных заведениях. «Линейка» школьников, гимназистов и учащихся духовного училища Усть-Сысольска начиналась в этом храме с молебна по случаю начала учебного года. На полную мощь он так и не развернулся. С приходом советской власти его начали методично закрывать.

В 1918 году городская комиссия по коммунальному хозяйству переименовала Стефановскую площадь в Красную. В этом же году в Стефановском храме появился собственный приход.

На его содержание требовались большие средства, которых у прихожан не было. Приход постоянно штрафовали и даже пытались через суд закрыть за нарушение санитарных норм.

И наконец, в 1929 году его официально закрыли под тем предлогом, что верующие не могут этот храм содержать.

Советская власть тоже содержать его не смогла. На первом этаже планировалось сделать столовую, на втором – клуб, а в куполах – радиостанцию. Вместо крестов хотели поставить антенны. Но ничего из этого не вышло, и тогда его решили взорвать.

Существует легенда, что первая попытка произошла в 1932 году. Взрывчатку заложили в фундамент, а в это время на площади собрались люди со всей округи и молились, чтобы храм устоял. Произошел взрыв, храм приподнялся и встал на место. Взрывотехники из Великого Устюга не рассчитали заряд. Но поскольку была зима, доставить новую взрывчатку, чтобы повторить взрыв, было невозможно. И люди разъехались по деревням, рассказывая всем и всюду, что большевики опростоволосились, храм с Божьей помощью устоял и большевизму скоро придет конец. Но на следующий год из Великого Устюга пригнали баржу с более опытными взрывотехниками и храм снесли.

Раньше Стефановская площадь была идеально ровная, теперь же памятник Ленину и сквер за ним находятся на возвышении, к которому ведут ступеньки. Это возвышение, по сути, засыпанный землей и заросший травой фундамент Стефановской церкви. Ее колокольню разобрали, и из ее кирпича сложили первую городскую электростанцию в районе Лесозавода. А останки взорванного храма убирать не стали. Кирпичи народ растащил себе на печки, а все остальное заросло.

Потом на этом «подиуме» воздвигли трибуну, с которой руководители республики каждый год 1 мая и 7 ноября приветствовали проходящие колонны демонстрантов.

Игорь Бобраков
Фото автора и из архивов