Александр Князев: «В горах мелочей не бывает»

В минувшие выходные в крымском Судаке широко отмечалось 120-летие спортивного туризма в России. Первое отечественное общество туристов было учреждено в 1895 году, и сейчас его правопреемником является Федерация спортивного туризма. Место проведения юбилейных мероприятий было выбрано федерацией не случайно, ведь Крым по праву считается одной из туристических жемчужин страны. О том, как обстоят дела со спортивным туризмом в Коми, о мерах безопасности и туристических особенностях региона в интервью «Республике» рассказал спасатель первого класса Сыктывкарского аварийно-спасательного отряда «СПАС-КОМИ» врач-физиолог Александр Князев.

– В ангаре спасотряда стоит техника, находящаяся в идеальном состоянии. Взгляд сразу привлекают с виду совсем новые внедорожники «Тойота». Вы довольны техническим оснащением?
– «Тойоты» были приобретены несколько лет назад. Выглядят как новые, потому что мы стараемся поддерживать всю технику в идеальном состоянии. У всех в отряде – а нас тридцать девять человек – есть права на управление автомобилем, и мы относимся ко всей технике как к своей. Наличие прав – это, кстати, одно из обязательных условий для работы спасателем.
Нам приходится выполнять различные задачи: это и поисково-спасательные работы, и профилактические. Поэтому высококлассное оснащение нам просто необходимо. Есть у нас снегоболотоход, так называемый «Лось». Это очень хорошая машина, которая нас часто выручает в условиях бездорожья. Вот недавно на озере Чисваты нашли утопленников, и туда можно было только на нем добраться.
Конечно, хотелось бы побольше техники. Для поисковых работ в лесу у нас всего один квадроцикл. Этого недостаточно. Если бы их было больше, то мы могли бы охватывать большие площади. Нам бы очень пригодились модные нынче беспилотники (квадрокоптеры). Также хотелось бы иметь больше высокопроходимой техники, те же уазики. Они маневренные и проходимые, их хорошо использовать в лесах. У нас ведь такие районы есть, как Удорский например, куда действительно только такая техника может попасть. Около Сыктывкара-то цивилизация и доступ более-менее есть.
– А квадрокоптеры уже где-то используются в спасательных целях?
– В региональных отрядах, думаю, вряд ли. А в Центроспасе МЧС России наверняка они есть. Но это отдельная тема, у них оснащение гораздо выше. Мы могли бы приехать на место в примерный район, и можно было бы поднять такой беспилотник. Вот, например, мы раз пятнадцать уже в Веселовку ездили, и там никто не знает, куда ушел мужчина. Вернулась только собака. Мы там вытоптали все, и до сих пор его не обнаружили.
– Что было необычного в работе? Что можете вспомнить из практики?
– Да за примерами далеко ходить не надо. Я уже говорил, что пару недель назад на озере Чисваты в Княжпогостском районе нашли тела пропавших рыбаков. Так вот, они всплыли спустя семь лет. Там глубина до шестидесяти метров. Это карстовое озеро.
– А чем отличается работа зимой и летом. Зимой, наверное, сложнее?
– Знаете, я бы сказал наоборот. В плане поиска зимой даже может быть легче. Ну, понятно, что экипировка более теплая и средства поисковые – бураны, снегоходы. Зимний период в плане поиска чуть полегче. Люди зимой реже теряются. В основном теряются летом, когда начинается ягодно-грибной сезон. Зимой часто «буранисты» пропадают. «Буран» где-то заглох или застрял, и вот человек не может выбраться из лесной глуши. Сейчас спасают часто телефоны. Хорошо, если связь есть. Во многих местах связь устойчивая – это в работе помогает. Проблема в том, что по закону мы не можем пробивать номера, как полицейские. Точных данных сотовые операторы нам не дают, а только примерный сектор, откуда был последний звонок или смс, а эти секторы очень широкие. Но даже и эта информация для нас большое подспорье.
– Читателям интересно будет узнать, что делать, если, допустим, «Буран» где-то заглох зимой или еще что-то случилось.
– Очень нам помогает то, что есть более-менее хорошая связь. Зона покрытия сейчас у операторов сотовых сетей приличная. У нас единая диспетчерская служба 01 или 112. Самое главное, чтобы телефоны были заряжены и держали долго заряд, то есть брать с собой в лес новомодные смартфоны, которых хватает на очень короткое время, не надо. Когда есть телефон и связь, мы довольно часто, даже не выезжая в лес, просто консультируем, как человеку выходить, и выводим. Таких случаев было уже очень много. Надо брать с собой телефон и, конечно, сообщать родственникам, в какую сторону вы идете или едете.
Спички должны быть с собой всегда. В наших широтах даже летом главная беда – это не голод, а холод. Поэтому надо иметь с собой средства, чтобы разжечь костер. Человек без пищи может чуть ли не до семидесяти суток прожить. Воды у нас в лесах достаточно.
– Туристы же должны у вас как-то отмечаться? Проблема «дикарей» стоит остро?
– Если собирается группа идти в серьезный поход, то ее руководитель должен обязательно подать заявку в маршрутно-квалификационную комиссию. Она рассматривает состав группы, ее физическую готовность, опыт и так далее. После дает добро или не дает. У нас в Коми все те, кто проходил эту комиссию, еще ни разу не попадали ни в какие истории, не было еще трагических случаев.
Республика очень заманчива для туристов. Очень много групп едут на Приполярный и Полярный Урал. Леса у нас интересные. Конечно, многие идут неофициально, стихийно собравшись. Зачастую мы не знаем, кто там гуляет. Поэтому часто бывают трагические случаи. Вот как раз в этом году два случая на Урале было. На горе Народная (1895 метров над уровнем моря) двое туристов из Екатеринбурга попали в облака, сбились с маршрута и сорвались с крутого склона. Один получил черепно-мозговую травму и впоследствии скончался, а второй получил перелом бедра. Определенные правила надо соблюдать и не надо лезть в туман в горы.
Москвича одного до сих пор не нашли, но он шел в организованной группе, то есть не «дикарем». Молодой парень ночью отошел от группы и пропал. Трижды наши спасатели выезжали, все обыскали и не нашли его.

– «Дикарей» много приезжает?
– Я цифру не могу сказать, но знаю, что их много. Половина ходит без регистрации. Это туристы из Перми, Москвы, Екатеринбурга, Кирова и так далее. В этом году был на Приполярном Урале и встретил на небольшом участке группы почти со всех этих городов. Много коммерческих групп есть, которые ходят с инструкторами. Они, естественно, не пускают их туда, где сложно. Им проблемы не нужны.
– А какие есть самые сложные маршруты в Коми, куда комиссия не всем дает добро идти?
– У нас сейчас обкатывают свое мастерство альпинисты со всей России. Есть много сложных вершин. Например, гора Сабля (1497 м). С западной стороны она более-менее доступна, а с восточной только с очень хорошей подготовкой можно взойти. Как правило, такие альпинисты идут серьезно, отмечаются у нас. Много таких вершин на Приполярном Урале. Там даже есть вершины, где с одной стороны дети ходят, а с другой только альпинисты могут подняться.
– Вы ведь врач-физиолог. Часто приходилось применять знания на практике?
– Спасатели все владеют приемами первой помощи, и любой из них может наложить ту же шину. Занятия постоянно проходят. Они умеют делать все, вплоть до реанимации, я уж не говорю про перевязки. Мне в походах часто приходилось оказывать такую помощь. У нас были случаи, когда на тот же Приполярный Урал приходилось вызывать вертолет, когда в группе кто-то ломал ногу. В Печоре у нас базируется отряд, оттуда вылетали: пришлось накладывать шину при переломе.
– Как часто проходят экзамены и занятия?
– Постоянно. Иначе невозможно. Раз в полгода сдаем экзамены. Приходится не только на природные, но и на техногенные случаи выезжать. При ДТП мы помогаем. Поэтому постоянно должны быть курсы, обучение. Это медицина, противопожарная и горная подготовка. Много тем, которые должны знать спасатели. Начальную горную подготовку обязательно проходят все. Из Уфы приезжает человек, обучает. Навыки подтверждаются во время наших соревнований. Мы проводим не реже чем два раза в год спасательное многоборье внутри нашей службы. Кроме того, наши спасатели еще выезжают на зональные, российские и международные соревнования.
– Успехи есть?
– Да. По СЗФО мы уже неоднократно были первыми.
– Вы сказали про Урал, а в тундре часто работаете? Что там случается?
– В тундре у нас работает воркутинский отряд. Его перевели сейчас в федеральную службу. Там совершенно другая специфика и стиль работы другой. Одно дело тайга, и совсем другое – тундра. Там очень резкая смена погоды бывает, и в этом главная проблема. Район очень богат охотой, рыбалкой. Понятно, что там много людей, которые этим занимаются. Уезжают в хорошую погоду, а буквально через полдня ничего не видно – и теряются. Там уже идет работа с GPS-навигаторами, потому что так просто ничего не увидишь.
– Как, по-вашему, можно уберечь туристов? Может, нужна какая-то профилактика, пропаганда? Курсы какие-то надо проводить? Чтобы тех же «дикарей» меньше стало.
– «Дикари» все равно были и будут всегда. Единственное, что хотелось сказать, чтобы люди не переоценивали своих возможностей. Да, понятно, что хочется, но надо разумно подходить ко многим вещам. Зачем лезть на скалу, если ты не имеешь никакой подготовки? Еще иной раз берут с собой алкоголь, а это в горах – беда. В большинстве случаев из-за этого все и происходит. На воде из-за алкоголя вообще девяносто процентов бед. Часто жилеты рыбаки берут с собой, но не надевают, а в машине оставляют. В деревнях вообще у людей жилетов нет. Плавают на лодках, которые легко переворачиваются, а о жилетах не знают даже.
– Может, какие-то советы для альпинистов, да и вообще для туристов дадите?
– Раньше существовали определенные правила: если человек, например, не может подтянуться раз десять-пятнадцать, с ним даже разговаривать никто не будет. Сейчас берут по принципу: «Захотел, заплатил и пошел». А в горах, когда случается что-то, я вам на своем опыте скажу, меняется обстановка за час по пять раз. Летом может пойти такой снег, что вообще ничего не видно. За полчаса по колено может снега выпасть. Снег проходит, и начинается ветер такой, что не знаешь, куда деваться. Даже если уже не один раз там бывал, то, попав снова, не устаешь этому удивляться. Поэтому если человек не готов к такому, то понятно, что он нарвется на неприятности.
Обязательно должно быть высококлассное снаряжение, теплая одежда. Повторю, что идешь вроде бы в теплую погоду, а все может резко поменяться. Да, приходится тащить много вещей, но это оправданно. Обувь должна быть исключительно удобной, потому что одно дело ходить по тайге, а другое – по горам. Она должна быть не новой, по ноге. Я вот сейчас ходил в поход, и некоторые дети натерли ноги, не вняли советам старших. Приходилось по нескольку раз в день мозоли обрабатывать. В горах мелочей не бывает. Та же мозоль может обернуться бедой для всей группы. Это задержка, а значит, ты не успеваешь в сроки, в сроки не успеваешь – начинаешь торопиться, а раз торопишься, соответственно делаешь ошибки.
Начинать надо с легких походов. Все должно быть поэтапно. Нужно набираться опыта. Новичка ни в коем случае нельзя сразу брать в сложные походы. Для этого и есть комиссия. Она рассматривает, в походах какой категории сложности уже был тот или иной член группы и был ли вообще. Эта комиссия работает очень серьезно.
– А есть такие люди, которые очень опытны, все горы знают, но из своих меркантильных интересов в обход комиссии «дикарями» ведут группы неопытных людей?
– Все коммерческие группы идут не по сложным маршрутам. Ни один инструктор не будет так делать. Ему это не надо. Даже в этом году мы делали восхождения на Народную и Манарагу (1662 м). Поднимались на Манарагу, уже наполовину взошли, и началась облачность. Обстановка поменялась резко, и другой инструктор просто вернулся бы обратно. Но наша группа была очень опытная, поэтому мы переждали и завершили восхождение.
– Все эти инструкторы сертифицированы у вас?
– Да, они все имеют право заниматься этой деятельностью.
– Сколько примерно в Коми таких опытных инструкторов, которые набирают группы?
– Я знаю человек пять таких, которые водят. Один из них наш спасатель из Инты. Потому что интинцы свой район знают очень хорошо. Они с детства ходят.
– А с чего начать людям, которые ничего еще не знают о туризме?
– Без умений элементарных вещей – сварить кашу, разжечь костер, ориентироваться по компасу – там делать нечего. Если группа идет, то каждый должен этими знаниями обладать. Приведу такой пример: у нас есть спасатель первого класса Александр Кононов, который Урал уже вдоль и поперек исходил, но, несмотря на это, каждый год собирает группу и ходит в походы. Собирает опытных людей, но, перед тем как пойти на Урал, он здесь под Сыктывкаром обязательно на один-два дня уходит в пробный поход. Это, во-первых, обкатка снаряжения, во-вторых, притирка коллектива. Я сам с ним не единожды ходил и все это хорошо знаю.
– А на происшествия российского масштаба вы выезжаете?
– Мы еще не выезжали, но всегда в боевой готовности, когда что-то серьезное происходит. В каждом регионе есть такие службы, как наша, и в зависимости от масштаба ситуации близлежащие регионы находятся всегда в готовности помочь соседям. Вот в Петрозаводске был мощный взрыв бытового газа, и у нас сразу весь отряд собрали, мы были в режиме ожидания.
– А за рубеж вы можете выехать помочь?
– Нет, это может только Центроспас. У них есть соответствующие допуски.
– Вы сам турист? Часто по Коми путешествуете?
– Да, я был во всех уголках республики. И как турист, и по работе. У нас очень много интересных мест. Даже не надо далеко от Сыктывкара уезжать, чтобы их увидеть.
Взять Локчим – хорошая интересная река. Она богата рыбой, извилистая. Уникальные озера у нас есть. Есть такие озера, которые прозрачны как слеза. В километре от него находится другое озеро, и там вода черная, как кисель – густая. Я общался с лесничим, и он рассказал, что одно карстовое, а другое обыкновенное болотное.
В верховьях Печоры есть интересные пещеры. У нас туда учебные выезды были с молодыми спасателями, потому что их надо в реальных условиях готовить. Часто на семинары выезжаем в горы. Они там как раз дежурят в марте, когда идет туристский пик. Мы выставляем посты. Они состоят наполовину из опытных и молодых. Там идет отработка работы с рациями, транспортировка пострадавших. Потому что невозможно находиться на одном уровне подготовки, не повышая своих знаний. Чтобы этот уровень сохранялся, надо постоянно учиться, иначе будешь скатываться вниз, то есть это в тебе не останется, а исчезнет.

– У вас были случаи, когда вы в тайге встречали медведей?
– Скажу так, не надо бояться тайги. Дикие животные сами нас боятся, не идут на контакт с человеком. Были неожиданные встречи, но бояться не надо, и самое главное – не убегать. Видел я и медведя. Моя мама дважды нос к носу с медведем сталкивалась. Она собирала ягоды, подняла голову, и он стоит. Ну, она с ним давай ласково разговаривать, а сама потихоньку отходит. Медведь постоял и ушел в другую сторону. Потом только ее трясти начало, но она не запаниковала.
– Что, на ваш взгляд, надо сделать, чтобы люди стали активнее путешествовать по родной республике?
– В этом году, например, не знаю, с чем это связано, групп было очень много. Гораздо больше, чем в прошлом. То есть люди потихоньку стали понимать, что наши родные края тоже не менее интересны. Может, и финансовая сторона свою роль сыграла.
Ярослав СЕВРУК
Фото из личного архива
Александра Князева