Жизнь по талонам: от Древнего Рима до современной России

Правительство России продумывает новые меры соцподдержки

Станет ли меньше бедных после того, как Правительство РФ примет закон об адресной продовольственной помощи малоимущим? Опрос на эту тему «Республика» провела в социальных сетях в начале месяца после того, как минпромторг вынес соответствующее предложение на рассмотрение. Подавляющее число наших респондентов ответили, что бедность таким образом не истребить. «Республика», в свою очередь, решила вспомнить, как и когда появились в стране карточки и талоны.

Первые тессеристы
По свидетельству историков, впервые карточки на получение продовольствия (тессеры) были отмечены еще в Древнем Риме. Словом «тессера» обозначались ордера на получение городским плебсом определенного количества зерна, масла или вина. По сути это были бронзовые либо свинцовые монетовидные жетоны.
С легкой руки ученых Уральской академии наук в начале «нулевых» родилось отдельное направление коллекционирования, которое так и стало называться – тессеристика. Одним из юбилейных мероприятий академии в 2001 году стало открытие выставки «Карточно-распределительная система в России: четыре волны». Это была первая в России тессеристская выставка, экспонаты которой – талоны и карточки на получение конкретных или ограниченных продовольственных, промышленных товаров или услуг стали полным откровением для многих студентов.
Причем организаторы выставки, настаивающие на тессеристике как на отдельном направлении коллекционирования, подчеркивали, что в этом определении очень важным является выражение «конкретных» или «ограниченных» – то есть каждый талон или карточка (тессер) предназначены только для определенного действия.
Примечательно, что авторы выставки вопреки укоренившемуся мнению, что талоны и карточки – изобретение сугубо «большевистское», постарались показать, что это явление сопутствовало кризисным периодам в развитии различных государств и в совершенно разные эпохи.
Карточки, сначала на хлеб, а затем и на мыло, мясо и сахар, вводились во времена Французской революции (1793-1797). Во время Первой мировой войны нормированное распределение продовольствия было введено в ряде воюющих европейских государств, а также в США. В период Второй мировой войны нормированное распределение продовольствия было установлено во всех европейских странах, а также в США, Канаде, Новой Зеландии, Австралии, Японии, Индии, Турции, Алжире, Тунисе и других странах.
Четыре волны
В России впервые карточки введены еще 100 лет назад при Николае II в связи с продовольственным кризисом, вызванным войной. С весны 1916 года в ряде губерний была введена карточная система на многие продукты питания. Сильно пострадали любители сладкого, так как сахароперерабатывающие заводы Польши оказались в зоне оккупации и военных действий. Следом «карточной» практикой воспользовалось Временное правительство, установив 29 апреля 1917 года карточную систему в ряде городов. Была введена так называемая «хлебная монополия», по которой все зерно становилось собственностью государства.
Далее бесконтрольный выпуск необеспеченных денег привел к развалу товарно-денежной системы, что в свою очередь вынудило правительство расширить карточную систему распределения. С июня карточки распространились на крупы, в июле – на мясо, в августе – на коровье масло, в сентябре – на яйца, в октябре – на растительные масла, в ноябре и декабре 1917 года – на кондитерские изделия и чай. Первая отмена карточной системы произошла в 1921 году в связи с переходом к политике НЭПа.
Вторая волна стала нарастать в 1929 году, когда в городах страны была введена централизованная карточная система, которая в 1931 году охватила все виды продовольственных товаров, а затем затронула и промышленные.
Карточки распределялись в соответствии с классовой категорией. Так, карточки первой категории (800 граммов хлеба в день) предназначались для рабочих, а членам их семей полагалось по 400 граммов. Служащие относились ко второй категории и получали по 300 граммов хлеба на себя и иждивенцев. «Нетрудовые элементы», в том числе торговцы и служители культа, карточек не получали вообще. Вне государственной системы снабжения оказались также крестьяне и «лишенцы» (граждане, лишенные политических прав), вместе составлявшие более 80 процентов населения страны. Эта система просуществовала весь период коллективизации и индустриализации вплоть до 1935 года.
С началом Великой Отечественной войны централизованное карточное распределение вводится вновь (третья волна). Карточки на продовольственные и некоторые виды промтоваров появились в Москве и Ленинграде уже в июле 1941 года. К ноябрю 1942 они циркулировали уже в 58 крупных городах страны.
И, наконец, четвертая талонно-карточная волна 1980-1990-х гг., которая схлынула относительно недавно, оставив весьма яркие воспоминания. Не все знают, что еще в 1983 году в отдельных городах СССР, в том числе в Свердловске, появились первые талоны на некоторые виды продовольствия, например, на колбасу. Трудно сегодня сказать, радоваться надо было свердловчанам или наоборот. В Сыктывкаре, например, ни по талонам, ни без оных колбасы просто не было. Ну а к 1989 году уже в большинстве городов и в сельской местности могучего еще Союза циркулировали разнообразные талоны и карточки.
При этом каждый регион, город, район устанавливал свои правила игры в зависимости от его экономического и промышленного состояния. Где-то в ходу были именные талоны на определенный товар или талоны организаций, которые выдавались сотрудникам для получения товаров, имевшихся в распоряжении этой организации. Талоны компенсаций предназначались для возмещения сотрудникам организаций части расходов на питание после повышения розничных цен на продукты. Многие еще помнят потребительские (заборные) книжки, объединявшие группу талонных блоков или купонов. Или «визитные карточки» – купоны, удостоверяющие право приобретения товара гражданами, как правило имеющими прописку в соответствующем городе.
Печатались талоны как придется, оформительскими и дизайнерскими изысками они не блистали. И все же, как свидетельствует известный российский собиратель талонов Яков Яковлев, кое-где издатели умудрялись исхитриться и создать нечто необычное. Например, в Читинской области ходили «ежики». Это был универсальный талон на остродефицитный товар. В Зеленограде на талонах кроме названия продукта было и его изображение. В Алтайском крае на водочных талонах была размещена надпись «Трезвость – образ жизни», в Братске на аналогичных талонах изображены зеленые черти с рюмками в лапах.
Нормы выдачи тоже были разные. В коллекции Якова Яковлева есть газетная вырезка тех лет: «Продажа табачных изделий пенсионерам Кировограда будет производиться по пенсионным удостоверениям по норме одна пачка в руки в присутствии представителя общественности. Подпись – Кировоградский горисполком».
По головам
К жизни по талонам быстро привыкли. Крупы, чай, сахар, мясо, масло, яйца, женское белье, чулки, пеленки, детские колготки – все это можно было купить при наличии талонов и самого товара. В дефиците был стиральный порошок. Но зато по талонам появилось белое хозяйственное турецкое мыло, которым мыли волосы вместо шампуня, им же стирали белье. Иногда дефицит носил чисто «региональный» компонент. Например, в Крыму в страшном дефиците в ту пору были крышки для банок.
Бурным цветом расцвел частный бартер. Привычное дело тех времен – объявление на заборе: «Меняю два талона на мыло на три талона на чай». Существовали талоны и на посещение бань: один талон – одна помывка.
Не удивительно, что начал процветать подпольный талонный «бизнес». На каждом углу можно было встретить шустроглазых граждан, негромко, но внятно бурчавших: «Талоны. Недорого». Легко было наткнуться и на лже-талоны, которыми активно торговали цыгане. Обычно это были распечатки на струйном принтере, но встречались и подделки достаточно высокого качества. Для пресечения возможных злоупотреблений в республиканской типографии, печатавшей «официальные» талоны, были введены строгий контроль за количеством продукции и полувоенный внутренний распорядок, почти как на Гознаке. А когда для подтверждения подлинности талонов на них стали ставить печати жэков, немало шустрых сотрудников этих заведений неплохо заработали.
Самыми дорогими были табачные и водочные талоны. В этом смысле повезло некурящим и непьющим гражданам. В 1993 году один талон на водку в Сыктывкаре стоил пять рублей, а в Санкт-Петербурге – десять. Дачники на водочные талоны приобретали навоз для участков. Два талона – машина коровьих лепешек. За два же талона один работяга мастерил металлические водостоки на дачах.
В местах, где можно было купить спиртное по талонам, выстраивались огромные очереди, в которых нередко происходили драки. В сыктывкарском «ангаре», где продавали алкоголь, были случаи, когда сдавленных в очереди людей увозила скорая. Одна история и вовсе потрясла всю общественность столицы республики. Приличный семьянин, педагог, готовился отметить юбилей. Ничего не поделаешь, пошел отоваривать семейный «водочный» капитал, хотя до этого легко менял эти талоны на более необходимые для семьи товары. А возле винного магазинчика, располагавшегося в сыктывкарском местечке Лесозавод, находился заброшенный строительный котлован. Человек и не ожидал, что может быть сметен в этот котлован ломанувшейся к открытию магазина толпой. Мужчина погиб, вряд ли и успев что-нибудь понять.
Марина Щербинина
Фото из архива Любови ЧАЛЫШЕВОЙ