Историк Игорь Жеребцов: «При Петре I в Коми крае зародились лесозаготовка и нефтепромысел»

В июне исполнилось 350 лет со дня рождения первого российского императора – Петра Великого. О влиянии его реформ на историю Коми края «Республике» рассказал директор Института языка, литературы и истории КНЦ УрО РАН доктор исторических наук Игорь Жеребцов.

– Петр I никогда не был в Коми крае, но его реформы сказались и на развитии нашего далекого уголка страны. В чем, на ваш взгляд, самое важное его влияние?

– В первую очередь стоит сказать, что к Петровскому времени восходят истоки нефтедобывающей и лесной промышленности в Коми крае. Петр I придавал большое значение развитию промышленности, изучению и использованию природных богатств России. «Надо, чтобы Божье благословение втуне под землёй не оставалось», считал он.

Именно при Петре I в Коми крае в 1720 году одновременно были предприняты первые попытки организации лесозаготовок (заготавливали корабельный лес) и нефтепромысла. Конечно, сколь-либо заметного значения для экономики Коми края того времени они не имели, но первый небольшой шаг к созданию в далеком будущем − более чем два века спустя после Петра − региональной индустрии был сделан. Как говорил сам Петр I о нефти, «сей минерал, если не нам, то нашим потомкам полезен будет». А вот на судьбе первого в Коми крае завода – Сереговского солеваренного − экономическая политика Петра I сказалась не лучшим образом: введенная в 1705 году государственная монополия на соляную торговлю сделала добычу и продажу соли гораздо менее выгодной, и производительность завода сократилась.

А во-вторых, при Петре I на Севере впервые появились крупные административные округа – губернии, провинции, объединявшие несколько уездов. Это способствовало развитию торгово-экономических и социокультурных связей между соседними территориями в рамках провинции. Былое чисто вертикальное построение таких связей (уезд – столица) дополнилось горизонтальным, «провинциальным», в самом лучшем смысле этого слова. Для того времени существовавшая в допетровскую эпоху прямая подчиненность уездных руководителей различным столичным учреждениям-приказам создавала немало сложностей в коммуникации центральной и местной власти. К тому же расположенные по соседству уезды находились порой в ведении разных приказов. Тысяча с лишним верст, лежавших между старой и новой столицами государства и Коми краем, сильно затрудняли передачу руководящих указаний, жалобы и предложения с мест и прочую деловую переписку. Провинциальные и губернские «столицы» были куда ближе, и многие вопросы могли решаться гораздо оперативнее.

– Император проявил интерес к найденной в Коми крае нефти, но развитие промысел нефтедобычи не получил. Чем ухтинская нефть заинтересовала Петра и как он о ней узнал?

– «Горюча вода густа» – так называли нефть – на реке Ухте была известна задолго до Петра I. По словам летописцев, жители Севера России в XV веке использовали ее для смазки осей телег и лечения. Последнее звучит, мягко говоря, непривычно, но на самом деле нефть пытались использовать во врачебных целях еще в древности. Вавилоняне и шумеры накладывали нефть на раны, кожные нарывы и больные суставы. «Отец медицины» древнегреческий врач Гиппократ тоже рекомендовал немало лекарств из смеси нефти с различными веществами, а при болезнях кишечника и вовсе советовал принимать нефть внутрь. Древнеримский ученый Плиний Старший предлагал лечить битумом зубную боль и катаракту. Знаменитый ученый и врач средневекового Востока Ибн Сина (Авиценна) считал, что нефть полезна от астмы и от застарелого кашля, и рекомендовал пить ее в небольшом количестве с горячей водой. Вероятно, и на Российском Севере практиковали ранозаживляющие и противовоспалительные мази с использованием нефти.

Есть сведения, что ухтинскую нефть привозили в Москву еще в конце XVI века. А в годы юности Петра I нефть уже продавалась на ярмарках и поступала в аптеки. Известно, что в 1680 году в Великом Устюге было продано полфунта нефти. А сам Петр, по некоторым данным, впервые увидел привезенную с Ухты «зело горящую» нефть в 1689 году в одной из московских аптек. В конце XVII столетия ухтинская нефть получила европейскую известность. Тогда бывший участник голландского посольства в Москве, ученый, бургомистр Амстердама Николаас Витсен в 1692 году выпустил книгу с длинным названием «Северная и Восточная Тартария, или Краткое описание многих стран и народов, прежде известных и отчасти мало или доныне неизвестных, и никогда не описанных татарских и соседних с ними областей, городов, рек и местностей в северных и крайне восточных частях Азии и Европы, лежащих по берегам Танаиса и Оби и между ними, и около Каспийского, Индийско-Восточного и Черного морей, и областей Нюйджи, Даурии, Иессо, Монголии, Калмыкии, Тенгута, Узбекии и Северной Персии, Туркестана, Георгии, Мингрелии, Черкассии, Крыма, Астакии, Алтына, Тугуссии, Сибири, Самоедии и других покорных короне их царских Величеств; из двух частей с географическими картами, изображениями городов, одежд и проч., составленные после многолетних исследований и собственных наблюдений, сочиненных, нарисованных и опубликованных Николаасом Витсеном».

В книге имелись данные и об ухтинской нефти: «Река Ухта отстоит от Печоры на одни сутки; на этой реке… есть мелкое место, где из воды выделяется жир, представляющий черную нефть; здесь-то и находят доманик, который горит наподобие свечи, издавая от себя черный свет». Доманик – это горная порода, пропитанная нефтью, или «горным маслом». Витсен переписывался с Петром I. В 1697-1698 годах Петр побывал в Голландии. Он доставил туда для лабораторных исследований образцы ухтинских битуминозных горючих сланцев доманика для получения минеральных масел, встречался с Витсеном, на которого были возложены заботы по приему посольства, какое-то время жил в его доме. Книга Витсена «Северная и Восточная Тартария» Петру по каким-то причинам не понравилась. Может быть, потому, что в ней было немало неправдоподобных сведений о России. В 1705 году вышло дополненное издание «Тартарии», посвященное Петру I. Между прочим, в нем опубликована молитва «Отче наш» параллельно на древнекоми и голландском языках. Текст передан латинскими буквами. В тексте молитвы нет ни одного слова русского происхождения. Некоторые слова в современном коми языке не употребляются, но встречаются в языке коми-пермяков. Но большая часть книг куда-то исчезла. Ходили слухи, что тираж выкупил Петр I. На русском языке эта книга не публиковалась до 2010 года.

В 1700 году Петр I учредил Приказ рудокопных дел, которому надлежало ведать российскими недрами. «Наше русское государство перед иными землями преизобилует и потребными металлами, и минералами преблагословенно есть, которые до настоящего времени без всякого прилежания исканы», – указывал царь. Петр I стал использовать нефть в военном деле для производства «ядер огненных», также битуминозный материал требовался для гидроизоляции корпусов парусных кораблей и для иллюминации. Потребности в ней росли, и нефть с «прилежанием» стали искать в разных местах Российского государства.

Рудоискатель из Мезенского уезда Григорий Черепанов проводил в Печорском крае поиски различной руды. Про ухтинскую нефть ему, надо полагать, было известно. Черепанов обследовал реку и обнаружил довольно обильный «нефтяной ключ» – капельный выход нефти со дна реки Ухты, пригодный для организации промысла. Произошло это в 1720 или 1721 году. Во всяком случае, весной 1721 года в Санкт-Петербург, в Берг-коллегию, с 1719 года ведавшую развитием российской промышленности, поступило «доношение» Черепанова о своем открытии. Президент Берг-коллегии Яков Брюс доложил об этом Петру I.

По указу царя Берг-коллегия 5 мая 1721 года слушала дело «О сысканной нефти доносителем Черепановым» и приняла такое решение: «По указу Великого Государя и по приговору Берг-коллегии… нефтяной ключ… по Ухте речке велеть освидетельствовать и учинить на него пробу Архангелогородской губернии аптекарю или кому из них пристойно, кто б во оном знал искусство, и для того велеть ему туда ехать немедленно и по пробе, ежели из него будет прямая нефть, то оную освидетельствовать и каким рядом оную производить, будет ли из оного прибыль, и ему, аптекарю, исследовав, то писать свое мнение. Писать о том имянно и тою нефтяную пробу прислать в Санкт-Петербург в Берг-коллегию ради подлинного усмотрения, а доносителя Григорья Черепанова впустить в дом свой и велеть ему явиться у города Архангельского вице-губернатору, которому для указывания того колодезя надлежит ехать с тем аптекарем или с кем из них пристойно, и дать отсель ему отпуск». Велено было Черепанову «для его нужды на прокормление и чтоб он, так же и прочие, впредь к сысканию руд лучше имели охоту, выдать… из Берг-коллегии денег шесть рублей».

4 ноября 1723 года Берг-коллегия, заслушав «Отписку от города Архангельского о сыскании нефти», «приговорила взять у Черепанова и у капитана Босорогина в Архангелогородской губернской канцелярии обстоятельные ведомости… В каком расстоянии тот ключ от города Архангельского и от Пустозерского острога и в скольких саженях тот ключ от реки Ухты или в самой реке и какие тут места каменные горы или болотные и довольно ль лесов и жилья в близости есть ли и какое число оной нефти в сутки можно начерпать и с водою оная нефть смешалась или без воды, а ежели он Босорогин о вышеописанном обстоятельно показать не может и его на место послать и велеть описать и те ведомости и опись прислать в Берг-коллегию немедленно».

Летом 1724 года Черепанов за два дня собрал на реке Ухте восемь бутылей четвертей (примерно 24 литра) нефти: «сделал кадку и поставил в нефтяной ключ и счерпывал ту нефть сверху по воде по малому числу и начерпал-де то число нефти… в два дни». Бутыли с нефтью он доставил в Санкт-Петербург и доложил Берг-коллегии: «Оной нефтяной ключ идет из земли сквозь воду и плывет по воде непрестанно, а подобие смешаетца, а какое число нефти в сутки начерпать можно, про то и он… сказать не знает», «а жилья никакого в близости нет», и предположил, что «в том месте, где тот нефтяной ключ, по мнению его, …воду в реке к одному берегу отвести возможно и сделать колодез» для сбора нефти. Три бутыли из восьми были отправлены Петром I для исследования в Голландию.

5 октября 1724 года «по его императорского величества указу и по согласному Берг-коллегии приговору» велено было «на Ухту речку… послать Черепанова и с ним офицера, дав им подводы и денег по рассмотрению сколько пристойно», «велеть им, приехав на то место, круг того нефтяного ключа в речке Ухте побити сваи и оболочь смоляным полотном и прочее учинить, как пристойнее, чтоб ту речную воду от того нефтяного ключа можно отвесть и ту воду вылить и усмотреть, не будет ли той нефти из того ключа сильнее того, как в сказке оного Черепанова написано… Оной нефти начерпать бочку ведер около тритцети, а сколько в час или в сутки оной нефти один человек может начерпать, оное там велено записывать, и той нефти для пробы прислать в Москву… десять ведер; а остальную оставить в ближних от оного ключа жилищах, где пристойно, до указу».

Можно предположить, что ухтинский нефтепромысел Черепанова мог обеспечить тогдашние потребности Российского государства в нефти. Поэтому Петр I поручил Берг-коллегии и региональным властям обустроить первый российский нефтепромысел, обеспечить его финансами, транспортом и работниками. Для обсуждения состояния и перспектив развития «нефтяного дела» в России Петр I намеревался собрать «знающих людей». Но скоропостижная смерть императора в начале 1725 года помешала осуществлению этих планов.

– Что представлял собой Коми край при Петре I и как он изменился в годы его царствования?

– В экономической, культурной и социальной сферах особых изменений не произошло. Край оставался крестьянским, аграрным. Здесь не было учебных и медицинских заведений, каких-либо организаций или обществ, связанных с культурой, наукой, искусством, – как, впрочем, и практически во всей стране, за исключением столицы.

Одно из заметных изменений – значительное увеличение количества населенных пунктов, расширение заселенной коми народом территории. В конце XVII − начале XVIII века на берегах Вычегды были основаны Койтыбож, Лыаты, Кожмудор, Эжолты, Пальтыдор, Сотчем, Слудка, Гавриловка, Ивановка, Проньдор, Озёл, Додзь, Важкурья, Макаркерос, Вольдино, Помоздино, Кырныша, Ваполка, Скородум Новик, Жежим, Дон, Парч, на Летке − Берёзовка, Королёвка, Талица, Прокопьевка, Черёмуховка, на Сысоле – Гагшор, Граддор, Разгорт, на Мезени – Сёлиб… Коми стали осваивать берега Локчима, где появились три первых селения – починки Позтыкерос, Бояркерос и Мордино. На верхней Печоре в 1707-1719 годах были основаны Петрушино, Покча, Савинобор, Скаляп.

Резко изменился набор имен местных жителей. До начала XVIII века наравне с церковными именами (Иван, Григорий, Василий, Петр) в официальных документах употреблялись и нецерковные, мирские имена: Беляйко, Богдашко, Баженко, Гулянка, Малец, Меньшичко, Некраско, Нехорошко, Нечайка, Первушка, Чудинко. В 1701 году специальным указом Петра I было запрещено употребление в документах неканонических имен, и последние почти перестали использоваться.

Еще один момент, связанный с местной антропонимией, – закрепление за всеми жителями фамилий. В XVII столетии многие жители Коми края фамилий не имели – чтобы различить людей между собой в относительно немногочисленном коллективе, достаточно было имени и отчества, поскольку селения были небольшими, все друг друга знали, а «чужие» деревни посещали редко. Но с ростом населения, усилением миграций, заселением новых земель, появлением деревень, где селились люди из разных районов края, а то и из-за его пределов, появилась потребность в дополнительном именовании, указывавшем бы на происхождение человека – на его род, на местность, откуда он пришел. В Петровское время практически все жители края получили фамилии. В этом были заинтересованы и власти: при Петре I изменилось налогообложение. Теперь налоги собирались не со двора, в котором могло жить сколь угодно большое семейство, а с каждой «души мужского пола», и чиновникам нужно было фиксировать отдельно всех мужчин, различать их между собой, и тут только имен-отчеств (набор которых был в общем-то невелик) уже было недостаточно.

Выросло в Петровское время значение погоста Усть-Сысолы как торгового центра края. Он располагался в удобном месте на пересечении торговых путей, был важным пунктом транзита грузов, ярмарочным центром, в нем существовала хорошо налаженная постоянная торговля в лавках. Известной купеческой семьей стали Сухановы. В 1719 году отмечалось, что один из них, Афанасий Суханов, «имеет купечество в Яренском уезде и на Москве и на Макарьевской и Свинской ярмарках, и у города Архангельского и на Вятке и в Сибирских городах», покупает и продает пушнину, хлеб и «всякие земские товары мелочные». В 1723 году братья Афанасий, Евстафий, Андрей и Иван Сухановы были зачислены в купечество Яренска. Купцы могли быть «прописаны» только в городе, а Усть-Сысола была тогда сельским поселением.

Наряду с экономическим возросло и административное значение Усть-Сысолы. В 1703 году в селении была организована приказная изба во главе с бурмистром. В руках приказной избы находились административная власть, вопросы раскладки и сбора податей на части территории Яренского уезда. Ранее подобные учреждения были только в уездном центре. Усть-Сысола делала первые шаги к превращению в крупнейший экономический и административный центр Европейского Северо-Востока.

Менялись торговые пути. Древний Чрезкаменный путь в Сибирь в связи с появлением более удобных дорог через Урал в 1704 году был официально закрыт. Хотя местные жители еще продолжали им пользоваться. Постепенно обустраивался торговый путь с верховьев Печоры в бассейн Камы. На рубеже XVII-XVIII веков близ устья притока Вычегды Волосницы построили пристань Хорошая Бичевка, где находился складской и перевалочный пункт чердынских купцов.

Из других изменений стоит упомянуть строительство в 1711-1712 годах первого в Коми крае каменного храма − Вознесенской церкви в Усть-Выми, появление в начале XVIII века на нижней Печоре первых старообрядцев, основание Великопоженского скита на реке Пижме – центра печорского старообрядчества.

– Административные реформы Петра коснулись и нашего уголка страны?

– Да, конечно. Петр I провел серию реформ. Еще в 1699 году по его указу было ликвидировано воеводское управление и вместо воевод уездами стали управлять бурмистры.

Чтобы сделать более четкой систему управления регионами, в 1708 году Петр I ввел новые административно-территориальные единицы – губернии. Пустозерский и Сольвычегодский уезды вошли в Архангелогородскую, а Яренский, Хлыновский (в его составе находилось несколько коми селений в среднем течении Летки) и Чердынский (к нему относились верховья Печоры) уезды – в Сибирскую губернию.

Через некоторое время выяснилось, что губернии оказались слишком обширными. В составе каждой из них находилось очень много уездов, и руководить ими из губернского центра было трудно. В 1719 году губернии были разделены на провинции. Уезды упразднялись, вместо них вводились дистрикты. Первоначально предполагалось, что дистрикт станет округом с одинаковым числом дворов в каждом из них. Но на Европейском Северо-Востоке дело свелось лишь к переименованию уездов в дистрикты, их границы остались без изменений. Пустозерский дистрикт вошел в Двинскую, Сольвычегодский и Яренский – в Великоустюжскую провинции Архангелогородской губернии, Хлыновский дистрикт – в Вятскую провинцию Сибирской губернии, Чердынский уезд – в Соликамскую провинцию Сибирской губернии. Уездами руководили воеводы, подчинявшиеся губернатору.

– Среди первых строителей Санкт-Петербурга было немало зырян, и многие умерли на берегах Невы.

– К сожалению, пока информации об этом удалось найти очень мало. Начавшееся в 1703 году строительство будущей столицы Российской империи осуществлялось силами солдат и окрестных крестьян. Но масштабы строительства вскоре потребовали гораздо большего количества работников. Ежегодно для строительства Петербурга по всей стране набиралось сорок тысяч человек. Не остался в стороне и Коми край. Правда, из-за малочисленности населения для отбывания этой трудовой повинности было мобилизовано немного местных жителей. На берегу Финского залива оказались выходцы почти со всех концов Коми края – с Лузы и Удоры, Сысолы и Выми, нижней и верхней Вычегды. Известны фамилии некоторых из них. В числе первых оказались на месте строительства Попов из Княжпогоста, Кошангин из Раковиц, Пудов из Шошки с Выми, Проволокин и Ананьин из Шошки с Сысолы, Лучкин из Вотчи.

Первых наборов оказалось недостаточно. Непосильные условия труда быстро приводили к полнейшему истощению работников, которых не щадили. К трудностям работы в болотистой местности добавлялась еще и постоянная опасность нападения шведов – Северная война продолжалась. Между тем город рос, нужны были люди, люди, люди… В 1706 году из Коми края в Петербург направили новую группу работников, среди которых были Марков из Жешарта, Горбунов из Серегово, Седрочев из Отлы, Коданев из Слободы (старинного села на месте современной Эжвы), Луашев из Выльгорта, Плосков и Цывунин из Часово, Шаньгин из Деревянска, Шестов из Вотчи, Минин и Елисеев из Кослана.

И в последующие годы в Архангелогородскую губернию, в состав которой входил Коми край, приходили грозные приказы: «Работников в Санкт-Петербургскую губернию к городовому делу высылать на указанные сроки сполна, препоруча круглою (круговой) порукою, дабы дорогой не разбежались…»

Третьей части жителей Коми края, взятых на строительство, через три-четыре года уже не было в живых. Иные не выдержали и года. Поистине дорогой ценой заплатил народ за то, чтобы в устье Невы вырос красавец-город, ставший в 1712 году более чем на два столетия столицей России. ↓

Беседовал Артур АРТЕЕВ

Фото автора