Как партизанская и подпольная печать попадала к читателям

— Необходимо срочно организовать подпольную типографию и выпуск листовок. Надо разоблачать гитлеровских лжецов, людям правду нести, на борьбу с оккупантами звать. Подумайте, как это сделать…

Такое поручение дал секретарь подпольного обкома Василий Иванович Козлов в 1941 году. Действительно оккупационные власти сразу развернули крупную агитационную кампанию. Населению сообщали про захваченных Москву и Ленинград, про богатые трофеи немецкой армии. Необходимо было дать отпор на идеологической ниве…

«Вышли мы от Василия Ивановича и задумались. У нас не было журналистов, печатников, а самое главное — не было шрифта, — вспоминает Александр Сакевич, бывший редактор газет «Кліч Радзімы» (издававшейся Любанским подпольным райкомом) и «Минский большевик» (орган Минского подпольного горкома партии с сентября 1943 года ). — Местные коммунисты сообщили, что из районного центра Любань не успели эвакуировать типографию газеты. Решено было срочно захватить ее… На другой день мы гадали над трофеем: шрифты при доставке были свалены в мешки без разбора. Типографской кассы у нас не было, поэтому шрифты решили размещать по алфавиту…

Сначала дело у нас не клеилось. Набранные колонки при переносе на верстальную доску рассыпались, и все приходилось начинать сначала. После долгих усилий удалось наконец сверстать первую листовку. Набор плотно связали шпагатом, нанесли валиком краску, затем, положив на шрифт лист бумаги, протерли ее с натиском мягкой тряпкой. При таком печатании тираж листовок не мог быть большой. За два дня мы смогли отпечатать около 300 экземпляров размером в лист ученической тетради…

За три месяца работы мы приобрели некоторый опыт издания листовок. Из сосновой коры сделали клишированные заголовки…»

Именно листовки стали самым распространенным видом большевистской печатной пропаганды. В разных белорусских городах их можно было встретить уже с первых дней войны. Патриоты писали их от руки или печатали на машинке, а потом и вообще создавали под носом у фашистов. Так, подпольщики Лепеля издавали их в районной типографии. Подпольная группа действовала и в Жлобинской типографии. Распространять листовки помогала молодежь.Тамара Ремизько была одной из первых связных и разведчиц подпольного райкома комсомола. Она ходила в Жлобин, создавая себе различный образ: то переодевалась в бабушку, старенькую, сгорбленную, которую за руку вел «внучек» (младший брат), то в нищую (которая милостыню просит даже у полицаев), а то просто шла в своем легком летнем платье. Она знала все явочные квартиры, приносила в город листовки, задания от подпольного райкома комсомола.

Во время оккупации в Хойники вернулся бывший редактор местной районки Евгений Казачук и устроился заведующим типографии. В скором времени на улицах города начали появляться листовки. А когда фашисты разоблачили виновных, Евгений Иванович ушел в партизанский отряд. В августе 1943 года с боевым заданием он пробрался в Хойники, добыл шрифты для партизанской типографии, но, когда возвращался в отряд, наткнулся на засаду и погиб в бою.

Идеологический фронт

Даже маленькая листовка в годы Великой Отечественной войны могла быть не хуже оружия. Известны случаи, когда номер газеты или листовка побуждали людей объединиться в небольшие группы, а потом идти в партизанские отряды. Гебитскомиссар Слонима сообщал в своем донесении: «Наша пропаганда слабо организована, а большевистская пропаганда проникает везде. Она убивает нашу пропаганду. Ей верят, и само население распространяет ее».

Подпольная и партизанская печать знакомила населения оккупированной территории с настоящим положением на фронте, помещала сводки Совинформбюро и приказы, поднимала на борьбу, давала практические советы, предупреждала об опасности и срывах «мероприятия», которые пытались проводить оккупационные власти. Среди листовок полно «адресных» — обращений к определенной группе населения: молодежи, женщинам, крестьянам, рабочим. Например, последних призвали саботировать выполнение немецких планов, срывать выпуск продукции, увеличивать брак, портить оборудование. Молодежь старались уберечь от вывоза в Германию. Так, в одной из листовок, изданной ЦК ЛКСМ Беларуси в 1942 году, печатается письмо из плена Ольги Селезнёвой, вывезенной немецкими рабовладельцами в город Кельн и проданной на рынке невольников. Белорусам советовали не появляться на поверку паспортов (так как их могут принудительно отправить в Германию), не идти в так называемые корпуса самообороны (либо брать там оружие и переходить в партизанский отряд), не сдавать хлеб. Подпольная печать — часто была и практическим руководством к действию. «Делайте на дорогах завалы, перекапывайте глубокими рвами, минируйте, взрывайте мосты», — призвали листовки. «Разрушайте тыл врага и его коммуникации, взрывайте мосты и железные дороги. Взрывайте и поджигайте базы, склады с горючим и боеприпасами. Уничтожайте телефонную и телеграфную связь. Не позволяйте фашистам вывозить награбленное имущество и питание в Германию. Не давайте палить деревни», — это обращение подписано секретарем ЦК КП (б) Белоруссии П. Пономаренко, председателем Совнаркома Белорусской ССР И. Былинским, председателем Президиума Верховного Совета Белорусского ССР Н. Наталевичем.

Многие подпольные и партизанские типографии начинали свою работу именно с выпуска листовок. С сентября 1942 года действовала типография партизанской бригады «Старый», оборудование для которой собирали «всем миром». Шрифт дала оперативная группа, кассу, талер, валики и другое производили сами. И первой продукцией в собранной таким образом типографии стали листовки, в том числе и на немецком, польском и русском языках, а позже здесь начали создаваться и газеты.

Пропаганда, направленная на вражеские гарнизоны, в том числе на полицейских, давала неплохие результаты. Например, в Суражском районе, как припоминал в своих воспоминаниях бывший командир партизанского соединения В. Лобанок, после того, как в полицейский гарнизон были присланы партизанские газеты, в которых сообщалось о разгроме фашистов под Сталинградом, 105 человек с оружием и ценными документами перешло на сторону партизан.

«Каждый полицейский лично получал нашу листовку с призывом отказаться от собачьей службы», — вспоминал Иван Крисковец (редактор подпольной могилевской областной газеты «За Радзіму»). Как результат, многие полицейские участки Кличевского района партизанам удалось захватить без крови и вообще без единого выстрела.

Иногда работникам типографий приходилось менять дислокацию, газеты и листовки выпускались в боевых походах. Секретарь минского подпольного обкома КП (б) Б И. Д. Варвашеня вспоминал: «Все время странствующий образ жизни вели. Приезжаем на новое место, часа два проходит — типографии уже набирают». Партизаны сшили маленькие мешочки и на каждом вышили буквы: «а», «б» и т д. Как закончили набор, мешочки — за плечи, и можно переезжать на новое место, где снова будет набираться агитпродукция. Кстати, листовки, которые издавал Минский подпольный обком, выпускались почти ежедневно и распространялись как по Минской области, так и за ее пределами.

Если нужной бумаги не хватало, в дело шла любая — оберточная, папиросная, немецкие документы, пропуска, карты. В Гродненском музее вы сможете увидеть листовку, напечатанную на бересте.

По воде и по суше

Подпольные газеты и листовки можно было встретить на воротах, заборах и телеграфных столбах, на стенах домов и дверях немецких комендатур, на железнодорожных вагонах и машинах фашистской администрации. Их разбрасывали на ярмарках и в театрах, наклеивали на доски объявлений, иногда рядом с фашистскими газетами или поверх них. Чтобы донести информацию до читателей, журналисты использовали различные хитрости. Так, сотрудники «Минского большевика» скопировали заголовок приказа от так называемого «Всебелорусского центрального совета», что развешивался по всему городу. Однажды патрульные заметили большую группу минчан у доски объявлений, распихали толпу и довольно бросили: «Гут. Приказ президента совета»… И не обратили внимание на то, что напечатано под заглавием. Листовку немцы сорвали только через несколько дней.

Попадали газеты и листовки и на служебные столы администрации оккупантов, в лагеря для военнопленных, военные гарнизоны, их подкидывали даже в карманы полицейских.

ЦК КП (б) Беларуси давал указания подпольным партийным организациям и комиссарам партизанских отрядов подобрать специальных развозчиков литературы по населенным пунктам. А уже на местах связные изобретали различные способы «доставки» — в молочных бидонах с двойным дном, на дне корзин с яйцами, на подводах в мешках с зерном, картофелем, в тюках сена или соломы, в кочанах капусты. Газеты и листовки закладывались в пустотелую дугу или оглоблю крестьянской телеги и даже упаковывались вместе с фашистскими газетами и развозились по железной дороге. Например, на станции Руденск в почтовом отделении работала партизанская связная. По ее инициативе газета «Минский большевик» и листовки укладывались вместе с немецкой почтой, которая, как правило, немцами не проверялась. В Минске на вокзале свои люди принимали почту, вынимали партизанские газеты.

В одной деревне Минской области, где стоял фашистский гарнизон, почту хозяевам доставляли… лошади. Партизаны ловили их на поле, в хвост закрепляли газету и пускали домой в деревню. Не забывали партизаны о работе с населением и в ходе боевых действий — выступали с докладами, зачитывали сводки Совинформбюро, раздавали печатную продукцию.

В некоторых населенных пунктах женщины и дети дежурили на реке и вылавливали из воды бутылки — так работала партизанская почта. Также патриоты размещали газеты и листовки в тех местах, куда могли дойти крестьяне, а фашисты боялись сунуться, чтобы не наткнуться на засаду — на перекрестках дорог и на опушках.

В тылу врага такие «подарки» очень ценились, о чем свидетельствуют воспоминания редакторов подпольных газет. Крестьянин деревни Лыково Андрей Козлов в июне 1943 года передал партизанам две винтовки, шесть гранат и 1300 патронов и от имени всех жителей просил для своей деревни присылать как можно больше газет и листовок. В деревне Якубовичи 60-летний крестьянин Петр Жердецкий говорил партизанам: «Мне ваши газеты и листовки дороже всего. Если я достану газету, то несколько раз прочту ее сам и потом передаю соседям». В селе Айнаровичи Слободского сельсовета гражданину Константина Стриге принесли прессу. Через несколько минут об этом узнала вся деревня. Дом Стриги переполнился людьми. Газету читали несколько раз. Потом гражданин Стрига эту газету доставил в соседнюю деревню.

Не меньше ждали подпольной печати и в городах. Так, один из экземпляров газеты «За Савецкую Беларусь» попал в Минске на табачную фабрику, а после того как его пересмотрели все рабочие, на следующий день был передан на дрожжевой завод.

Несмотря на опасность (за найденную печатную продукцию фашисты расстреливали), люди передавали газеты и листовки из рук в руки. Срабатывало правило, написанное на них: «Прочитал — передай другому».

Елена ДЕДЮЛЯ