По древним селам, вдоль Мезени

Удорский район – один из самых труднодоступных в Коми. Но именно это – одна из основных причин, почему сюда едут туристы, поклонники нетронутой природы, деревень, сохраняющих столетиями свой вид, уклад жизни. Журналист «Республики» побывала в трехдневном туре по Удоре и оценила, что район готов предложить гостям.

Заповедный край

По-хорошему, на Удору нужно ехать не на три дня, а, как минимум, на неделю, иначе тур начинает напоминать марш-бросок, а здешние места требуют, чтобы с ними знакомились неторопливо и вдумчиво. Но наш тур был скорее тестовым вариантом, по сокращенной программе, так что пришлось пожертвовать рядом достопримечательностей. Но и без них программа получилась весьма насыщенной. Организатором тура выступил Туристский информационный центр Финно-угорского этнопарка.

Группа  сложилась исключительно женская – две туристки, две журналистки, две представительницы турагентств, а во главе команды – руководитель Ассоциации по развитию сельского туризма Коми Ольга Конакова. Самая заметная в группе, конечно, туристка Нина Белых, сыктывкарка 75 лет. Любит путешествовать по Коми, в прошлом году, например, съездила на праздник  Луд в Ижму, в этом решила, что нужно свозить внука-подростка в такое место, где бы его научили разным деревенским и лесным премудростям – как дрова колоть, как правильно по тайге ходить, рыбу ловить. Пришла посоветоваться в туристский информационный центр, а ей предложили, если плохих дорог не боится, попробовать съездить на Удору, посмотреть на гостевые дома, природу – может, это то, что надо? Отважная бабушка, у которой, как выяснилось, как раз удорские корни, согласилась и все три дня неутомимо ходила по удорским тропам, без жалоб ездила по тряским грунтовкам, плавала на лодке по Мезени, общалась с местными жителями. В общем, протестировала тур на совесть.

Самый известный туристический маршрут в здешних местах – «Ожерелье Удоры» –  путешествие на катамаранах по реке Мезени продолжительностью в пять суток. Наш тур отчасти повторял путь «Ожерелья», только ехали мы в основном на уазике-«буханке» вдоль Мезени.

В июне цвета Удоры – желтый, белый и зеленый. Иван-чай и клевер, что добавят пейзажу сиренево-розовых тонов, еще не распустились, зато луга в обилии усыпаны пронзительно-желтыми купальницами и лютиками, а болотистые места – калужницами, вовсю цветет земляника, местами еще держатся цветы на черемухе, но королева белого, несомненно, спирея с ее роскошными кружевными шапками. Коллеги по группе, глядя на спирею, ахают – в городе эти кустики для украшения дачи покупаешь за немалые деньги, да еще и приживаются не всегда, а тут растет, как сорняк, повсеместно. Листва на деревьях и трава вдоль дорог пронзительно зеленая, не покрыта слоем пыли, как обычно бывает у оживленных трасс. Здесь разве что по пути из Сыктывкара в Усогорск машины встречаются более-менее регулярно, а на других дорогах можно по два-три часа ехать и никого не встретить.

После Сыктывкара совсем ненадолго заехали в Усогорск посмотреть, как местный предприниматель Роман Ведерников восстанавливает старый болгарский Дом приемов, который хочет превратить в современную гостиницу. Кстати – с небольшим бассейном. Дом хоть и стоял заброшенным много лет, местами еще сохранились оригинальные деревянные интерьеры, очаг, в котором, как рассказывают старожилы, на праздники болгары запекали барана целиком. Позже, уже на обратном пути заехали в лесопитомник, которым руководит Роман Ведерников, – этот объект тоже может быть очень интересен туристам, мало кто видел, как выращивают лес.

Сёльыб – музей под открытым небом

Из Усогорска направились в деревню Сёльыб, которой в этом году исполняется триста лет. Добраться до нее можно  по воде или же по дорогам, которые идут вдоль Мезени, но в одном случае еще нужно будет переправляться через реку. У нас вариант без переправы, через деревню Разгорт, зато ехать нужно по старой узкой дороге, сложенной из бетонных плит. Ездят по ней нечасто, поэтому то заяц через дорогу перебежит, то в кустах тетерка вспорхнет. По словам водителя Александра, бывает, что и медведи тут же гуляют. От Усогорска всего 35 километров, а кажется, что все сто – кругом лес вековой, тишина, сотовая связь пропала.

По сути, Сёльыб – это два населенных пункта, сначала идет поселок, построенный во времена СССР, а потом, через небольшой лесок, сама старинная деревня. В поселке, говорят, с благами цивилизации дела обстоят куда лучше, зато деревня – практически музей под открытым небом.

Экскурсию по Сёльыбу проводит местная жительница Ольга Бушенева. Приехала она сюда в 1981 году 18-летней выпускницей медучилища вместе с мужем Анатолием, их распределили работать в местную амбулаторию. Тогда Сёльыб процветал – около тысячи человек населения, одних детей не меньше двухсот. В 90-х все начало постепенно приходить в упадок, люди стали уезжать, сейчас осталось 100 человек, из них только пять работают. Впрочем, большинство пенсионеры.

Когда в местном ФАПе из двух фельдшерских ставок осталась одна, Ольга Бушенева из сферы здравоохранения решила перейти в туризм, открыть гостевой дом, заняться местным музеем, рассказывать гостям о достопримечательностях деревни. Муж, продолжая работать фельдшером, во всем супругу поддерживает, кроме того, он создатель местного ТОСа. Создав ТОС, сёльыбцы выиграли грант по проекту «Песенные традиции Удоры» – записали диск с народными песнями, которые вспомнили самые старшие жительницы села, они же их и исполнили. Благодаря проектам ТОСа смогли обустроить два родника, к которым сделали спуск, установили там беседку, обновили аппаратуру в клубе, обустроили музей.

Но самый крупный выигранный грант, конечно, президентский, в 350 тысяч. На эти средства поменяли кровлю в местной церкви, отремонтировали крылечки. Внутри храм отремонтирован пока только наполовину.

– Церковь – главная наша достопримечательность, – рассказывает Ольга Бушенева. – Она 1860 года постройки, деревянная, одноэтажная, на два престола – холодный во имя Богоявления Господня, и теплый – Иоанна Предтечи, который мы отремонтировали, он действующий. В 1930-е годы церковь была закрыта. Когда-то здесь был совхозный склад, когда-то клуб. Долгое время здание просто пустовало. В 2000-м году бабушки решили, что раз церковь есть, она должна действовать. И постепенно стали ее ремонтировать. Службы идут, своего священника нет, но приезжает из Усогорска раз в месяц и по большим праздникам. А так бабушки здесь постоянно встречаются, молятся.

Возле церкви – могила священника Алексея Бронникова, в советское время за ней никто не смотрел, и она сравнялась с землей, потом одна из местных бабушек указала место, где виднелся еле заметный холмик.

– Посмотрите, какая здесь надгробная плита. Ее нашли случайно в 2005 году, разбирали старый дом, добрались до печки и под ее основанием нашли чугунную плиту. На ней написано «Здесь погребено тело священника сей Богоявленской церкви Алексия Бронникова, прослу…», а далее надпись обрывается, видимо, указан период, который он здесь служил. Где вторая половина плиты – неизвестно, – показывает Ольга Бушенева.

После смерти Алексей Бронникова в Сёльыб приехал служить его сын Григорий и был местным священником с 1921 года до 1936-го, до самого закрытия церкви. В 1937 году опального, потерявшего зрение из-за потрясений, связанных с наступлением «новых времен», священнослужителя расстреляли в Нижнем Чове. Где он похоронен – неизвестно. В 2001 году Григорий Бронников включен в Российский собор новомучеников.

Раньше вокруг церкви была красивая ограда с каменными столбами, но ее давно нет, и восстановить пока нет возможности. Зато, по решению местных жителей, здесь установлен мемориал в память о земляках, погибших на Великой Отечественной.

Церковь стоит на центральном холме, отсюда вся деревня – как на ладони.

– Видите, все окна у домов смотрят на Мезень. Это от того, что местные жители верили, что вода, если на нее смотреть, уносит все плохое, – поясняет Ольга Бушенева. И, глядя на реку, неспешно текущую среди зеленых лугов и холмов Сёльыба, в это действительно начинаешь верить.

Местный музей тоже располагается в старом доме, по соседству с ФАПом – тот на втором этаже, а музей на первом. Сейчас в нем порядка 360 экспонатов, все собраны в Сёльыбе. И хоть формировали экспозицию сами местные жители, любители, по сути, составлена она, не абы как, не по принципу «а давайте просто красиво сложим по лавкам разные старинные вещи», а весьма продуманно. Настоящее украшение музея – прялки, украшенные мезенской росписью. Ими вдохновляется местная художница Оксана Бакланова, которая проводит для туристов мастер-классы по мезенской росписи, делает сувениры в этом стиле.

– А вот это – нянь-кодла, а по-русски – хлебница, – демонстрирует Ольга Бушенева деревянную емкость внушительных размеров. –  Когда хлеб вытаскивали из печи, сюда складывали, чтобы остыл. Она даже с датой – 1928 год. Есть очень старая прялка, с инициалами С.Д.А., а дальше то ли 1880, то ли 1886,  последняя цифра полустерта. Интересный ковшик есть – до сих пор промасленный, черпак, которым суп накладывали. Сколько ни мыли, так и не отмылся, остался засаленный.

Собрана в музее небольшая коллекция самоваров, наряды, которым уже под сто лет, мебель тоже настоящая – самодельная. Много утвари 50-60-х годов.

Интересная история у дома, в котором сейчас размещается местный клуб. Дом просторный, крепкий, сделанный добротно, а построил его в одиночку местный холостяк, который так никогда и не женился, прожил свой век в компании домашних животных. После его смерти, поскольку наследников не было, дом перешел государству, вот в нем и сделали клуб, в котором сейчас выступает местный самодеятельный коллектив «Полознича» («Василек»). Поют хорошо, только вот под минусовку или вообще без музыкального сопровождения – нет в деревне гармониста.

Супруги Бушеневы живут в поселке Сёльыб, но в старой части – в деревне – купили дом и сделали его гостевым, для туристов. Стоит он прямо на берегу реки, гости, бывает, прямо здесь и рыбачат. Ольга Бушенева долго вздыхала по старинному дому по соседству, с огромной печью. Но его хозяйка, хоть и давным-давно переехала во Францию, и даже дети ее уже ни по-русски, ни по коми говорить не могут, все отказывалась его продать. Сейчас, говорят, все же решилась, да вот дом уже начал рушиться.

Легенды от Дины Чупровой

Следующий пункт маршрута – Нижний Выльыб, практически опустевшая деревенька, где районная администрация устроила базу отдыха. Там нас давно ждала  активистка в области продвижения туризма на Удоре – педагог и краевед Дина Чупрова, неисчерпаемый источник сказок, легенд и присказок, примет и загадок. Дина Ивановна с помощницами наварила ухи из щучьих голов (попутно рассказывая, каким это деликатесом считается в здешних краях), а сами головы, выуженные из бульона и остуженные, велела разбирать – нужно найти особенную крестообразную косточку, из которой потом делается оберег. Косточка эта, знак того, что щука – рыба, благословленная добрым божеством, а ее форма, по разным легендам – либо крест, либо фигурка богини Зарни Ань.

В 2007 году Дина Чупрова побывала в легендарной Корабельной чаще, описанной в одноименной повести Михаилом Пришвиным, уникальном реликтовом лесу, не тронутом человеком. Здесь стоят сосны, которые ни в одиночку, ни вдвоем не обхватить, а растут деревья так плотно, что, когда одно умирает, оно так и продолжает стоять, опираясь на другие. В 2015 году ей предложили организовать поход в Корабельную чащу для московских журналистов. Дина Ивановна, которой на тот момент уже было под 70, снарядила в компанию к проводнику Александру Морозову своего внука– студента Андрея Чупрова, но в последний момент решила и сама пойти. В итоге вдохновляла своим примером столичных гостей, которые уже к вечеру первого дня похода начали просить вызвать вертолет, чтобы эвакуироваться из этой глуши. До рощи и обратно дошли благополучно, потратив четыре дня, хоть по пути назад и попали в страшнейшую грозу. Теперь, по словам Дины Чупровой, Александр Морозов разрабатывает новый маршрут в Корабельную чащу, чуть полегче, не такой экстремальный.

У самой Дины Чупровой тоже есть гостевые дома – два в деревне Патраково и один в Ёлькыбе – этот еще в процессе ремонта. В Ёлькыб мы заехали на следующий день, чтобы подняться на гору, где с 1878 года  стояла часовня во имя Николая Чудотворца, построенная по проекту архитектора Васильченко. Но в 60-х годах часовню разобрали. И сама деревня стала постепенно умирать. В 2013 году местные жители решили построить новую часовню на той же горе, проект разработала ухтинка Анна Толмачева. Часовню построили, а у Ёлькыба сейчас начинается новая история, он превращается в туристическую деревню. В том числе благодаря Михаилу Бурчевскому, построившему здесь гостевую усадьбу «Мезенская сказка». Туристы под его руководством ходят по лесам, на охоту, рыбалку. Ночуют в лесной избушке, а потом возвращаются в Ёлькыб, где отдыхают в новом доме на берегу Мезени.

В Ёлькыбе задержались немного дольше, чем рассчитывали, Дина Чупрова увлекла рассказами об истории здешних мест, в то время как нас уже ждали почти в ста километрах отсюда, в районе сел Малая и Большая Пысса.

– Дина Ивановна, умоляю, по пути никаких остановок, никаких осмотров мест, где кикимора живет и где колдун в медведя оборачивался! И когда через Патраково поедете – никаких чаепитий! Из графика выбились! – охала заместитель руководителя администрации района Анна Власова, сопровождавшая нас часть пути.

– Да как же так? Без чаю? Второпях? – возмущалась в ответ Дина Чупрова. – Нет, остановимся, я всем одеяла дам, а то девочки в лодке на реке замерзнут!

В келью к Аникею

Одеяла она нам все-таки дала, и не напрасно, плыть семь километров по Мезени, на ветру, да еще под начавшимся дождем, действительно без дополнительного утепления было бы невозможно. Но виды, разворачивающиеся вокруг, того стоили – высокие берега с борами, деревни на холмах, отмели с идеальным золотистым песком, как на тропических курортах. А плыли мы в легендарную Аникееву келью, что стоит в лесу неподалеку от деревни Латьюга. Причем вез нас по реке на лодке не менее легендарный в здешних краях Альберт Логинов из Большой Пыссы – балагур, общественник, защитник здешних лесов, бывший депутат, прославившийся в том числе тем, что «присвоил» самым аварийным мостам в здешних краях имена местных уроженцев, ставших крупными чиновниками, вывесив возле них соответствующие таблички. Кстати, сейчас практически все мосты в этих краях – в идеальном состоянии. В отличие от дорог.

Пока наш проводник ставил лодку на якорь, часть группы любовалась прибрежными пейзажами, часть решила уже идти к келье, через какое-то время оказалось, что через лес идем лишь на пару с Еленой, турагентом из Великого Устюга. Но тропка же видна? Значит, все нормально. Так и дошли. И только позже выяснилось, что не всем сходу удается попасть в Аникееву келью – «Оника водит», если в нужном месте к берегу пристал, то можешь потом, по пути через лес заблудиться. К себе нас Аникей пустил благополучно, а вот отпускать, видимо, не хотел, на обратном пути в мотор попала невесть откуда взявшаяся крупная ветка, так что работал он потом с перебоями.

Сама келья – это небольшой бревенчатый домик, внутри стол, скамья и могила отшельника. Снаружи небольшая беседка, кострище – те, кто сюда приходит, проводят обычно здесь не один час. Здесь же нередко отдыхают рыбаки и охотники.

– История Аникия началась во время церковного раскола, три монаха, братья во Христе – Иоаникей, Иуда и Иаков пришли сюда во время гонений, – рассказывает Альберт Логинов. – Иаков вскоре умер, Аникей основал келью здесь, а Иуда – пониже по течению, возле деревни Конещелье. Первая келья у Аникея была не здесь, а левее, вот, видите в кустах остался холм – тут печка-каменка стояла. Но та келья уже давно развалилась. А новую поставили над его могилой. Потом и она обветшала, так и строили иногда новые. В советские времена кельи долгое время не было, ее один местный житель сжег по наущению какого-то доброхота. В 1991 году местные бабушки наняли мужиков, те построили новую келью, дощатую. А потом и она сгнила. Так что мы уже эту сделали.

Поселившись в здешних краях Аникей-раскольник, по легендам, ходил в Латьюгу, помогал людям и словом, и делом, так что стал очень уважаем и почитаем. И после его смерти люди начали ходить на его могилу, просить помощи. Говорят, действительно помогает, если просить искренне. Так Аникей, не признанный церковью, стал местночтимым святым.

– Ну и что, что он старовер. У нас тут на староверов и «правильных» не делят. Главное – вера, – говорит Альберт Логинов. – Мы его признаем как святого, а признание церковной власти нам и не требуется.

Кто-то считает, что для того, чтобы Аникей помог, нужно оставить в келье какую-то очень дорогую тебе вещь – тень-«вуджор». Другие, что нужно взамен на помощь пообещать сделать что-то хорошее. А, по мнению Альберта Логинова, для начала достаточно просто попросить, ничего не обещая. А потом, если сбылось, обязательно вернуться в келью, поблагодарить.

Побывав у Аникея, отправились в обратный путь, причем Альберт Логинов по дороге поразил всю компанию тем, что на ходу забросил удочку в небольшое озерцо и в ту же минуту вытащил щуку. Тут даже те, кто сроду не рыбачили, захотели тоже попробовать. Клев, правда, сразу же и кончился.

Ночевать мы должны были в деревне Патраково-Поднебесная. Но по пути с коллегой Наталией не выдержали и вышли из машины в деревне Политово – уж очень там было красиво. Сходили на гору к заброшенной и заколоченной церкви Петра и Павла (судя по увиденному через окно, кто-то в ней сушит по осени картошку). Пообщались с веселой женщиной по имени Галина, которая приезжает сюда из города на лето, жить в родовом доме «с особенным крыльцом, ни у кого больше вокруг такого нет», и уже потом пешком пошли в Патраково. Был уже поздний вечер, но ночи белые, почему бы и тут сначала по деревне не пройтись? Набрели на фантастической красоты луг на склоне горы – кругом цветы, стог сена стоит, чуть подальше кони пасутся, луг спускается к лесу, за лесом река блестит. Вот только все это за оградой, не полезешь же без спроса. Пошли к Дине Ивановне ужинать, а она говорит, мол, непременно нужно пройтись до одного места, там сразу поймете, почему нашу деревню Поднебесной называют. И выводит нас огородами на тот самый луг!

Однажды, когда к Дине Чупровой приехала группа большая группа туристов, и всех у себя она разместить не смогла, обратилась к соседке Нине Бескровной. Та приютила, а после решила тоже заняться сельским туризмом. Недавно она купила в Патраково старинный дом, отремонтировала его и сейчас оформляет строго в деревенском стиле –  так, как выглядели дома лет 100 назад. Никаких обоев, современных ковров и мебели – бревенчатые стены, огромная русская печь со спальным местом за тканевой занавеской, деревянные кровати, сделанные в начале прошлого века, тканые половички, картины-вышивки, сундуки. Купила у соседа старый буфет, он хоть и чуть более поздний, где-то 50-х годов, но в интерьер должен вписаться неплохо. Чтобы возить туристов по интересным местам, приобрели проходимую машину, новый мотор для лодки.

Раннее утро третьего дня, пищит будильник, а через некоторое время птичка за окном начинает очень точно передразнивать его звук. Ее уж точно не выключить, пора вставать, отправляться в обратный путь.

– Столько всего мы не успели сделать. Не научила куколок наших делать – Патрака, основателя нашей деревни, и девушку Зарань. Камень в виде медвежьей головы не показала. И родники особенные! Давайте хоть заедем на источник с минеральной водой, она у нас лечебная, столько болезней лечит! – уже очень привычно причитает Дина Чупрова. Кажется, проведи с ней хоть две недели, она все равно вспомнит, что еще что-то не успела показать и рассказать.

На источник с минеральной водой, впрочем, заехали, воды набрали. Еще успели на обратном пути снова немного прогуляться по Ёлькыбу, вдоль Мезени, на берега которой, конечно, хотелось бы вернуться и побыть здесь подольше.

Анна ПОТЕХИНА

Фото автора