Андрей Парфенов: «Заряжен на олимпийский цикл и буду биться за место в сборной страны»

Лыжник Андрей Парфенов дважды пробовал силы на чемпионатах мира, брал медали этапов Кубка мира, был кандидатом на попадание в олимпийскую сборную России. Несмотря на богатую спортивную биографию, уроженец Троицко-Печорского района Коми до сих пор полностью так и не раскрыл свой потенциал. Отличными результатами на внутрироссийских стартах в нынешнем сезоне Андрей Парфенов доказывает, что еще может вернуться в состав сборной страны и бороться за лидерство на мировой арене. В интервью «Республике» спортсмен рассказал о своей непростой карьере, в частности о переходе в сборную Тюменской области и спонсорском конфликте, а также поделился планами на будущее.

– На сайте Международной федерации лыжного спорта (FIS) в разделе хобби у вас указаны музыка и шопинг. До сих пор любите по магазинам ходить?

– Мне было 20 лет, когда отвечал на вопрос о хобби. Раньше интересно было походить по магазинам, а теперь приоритеты изменились. Музыку слушаю в основном в машине, особых предпочтений нет. Клубная нравится, люблю и классику иногда перед сном послушать – спокойные и красивые мелодии, например, «Времена года» Чайковского. Почти все свободное время посвящаю семье. Дочке Виталине уже пять лет.

– Будущая лыжница?

– Виталина большую часть времени с мамой в танцевальном зале проводит. Я постоянно на сборах и на соревнованиях, но когда есть свободное время, мы катаемся на лыжах, и у нее хорошо получается, наверное, гены работают.

– Ваша супруга Дарьяна в прошлом профессиональная лыжница, а теперь вместе с Юлией Чепаловой в Сыктывкаре танцы развивает. Как так получилось?

– Она из Вологодской области, выступала за череповецкий спортклуб «Северсталь», потом несколько лет под руководством Владимира Александровича Стрепнева тренировалась, бегала за сборную Коми. Когда результаты начали падать и в целом тяжело стало соревноваться, может, поднадоело, решила завершить карьеру. Еще с детства Дарьяне нравились танцы, и она переквалифицировалась. У Юлии Чепаловой есть клуб «Новый элемент», они развивают в Коми акробатический рок-н-ролл, наверное, года два-три. Я с радостью за этим наблюдаю, развиваются они хорошо, и в этом есть большой вклад Дарьяны. Ну и дочка Виталина с ней тоже танцует.

– А как Андрей Парфенов начинал путь в лыжных гонках?

– Класса с третьего попал на секцию. До этого просто по выходным ходили с отцом кататься на лыжах. В поселке (речь о поселке Троицко-Печорск, который является райцентром, – авт.) лыжные секции были развиты, работало несколько тренеров. Были две сильные группы: Леонида Васильевича Хадеева и Сергея Анатольевича Лыжина. Мы заходили, просили инвентарь и катались, папа был знаком с тренерами. Помню, сильно уставал, домой приходил и просто вырубался – сразу ложился спать. В школе на уроках физкультуры выделялся. Когда начались занятия по лыжным гонкам, то уже «коньком» умел кататься хорошо, отец научил. Потом в третьем классе тренер пригласил в секцию, он специально ходил по классам, собирал ребят. Я с радостью принял предложение, многие мои сверстники и друзья тоже пошли, там была хорошая атмосфера, затянуло.

– Кто внес основной вклад в ваше становление?

– Первым тренером был Сергей Анатольевич Лыжин. Какое-то время я занимался у него, потом к уже более хорошим результатам меня привел Игорь Петрович Попов. В целом я вырос, как все говорят, из школы Леонида Васильевича Хадеева, так как Игорь Попов и мой нынешний тренер Владимир Стрепнев – его воспитанники.

– Часто на малой родине бываете, там кто-то из родственников остался?

– Там живут папа и тетя. Мама в Вологду переехала, где живет с родной сестрой. Ездить туда нечасто получается – но раз в год обязательно. По весне, когда сезон заканчивается, по традиции выступаю в марафоне памяти Алексея Сверчевского в Ухте и потом уже доезжаю до Троицко-Печорска, чтобы повидаться со спортсменами, с родными и близкими, сходить на лыжную базу. Последние года два появилась традиция – проводим старты моего имени. Неплохо получается, народ собирается.

– Какими были первые серьезные спортивные успехи?

– Первые успехи на юношеском уровне были на знаковых для этого возраста стартах – на всероссийских соревнованиях на призы Раисы Сметаниной. Это действительно показательный старт для юношей и девушек. В первый год я выдающихся результатов не добился: был девятым в «классике», в «коньке» тоже оказался далек от лидеров. На следующий год «коньком» и «классикой» – уже на третьем или четвертом месте. Потом меня заметили на уровне сборной России.

– Два года подряд – в 2006-м и 2007-м – вы участвовали в юниорских чемпионатах мира.

– Я попал к Олегу Орестовичу Перевозчикову, который на тот момент был тренером юниоров, сейчас он тренирует дистанционную сборную России. В сезоне-2009/10, переходя из юниоров во взрослые спортсмены, в свой последний юниорский год я показал хорошие результаты на чемпионате России, и меня взяли уже в основной состав взрослой сборной. Тогда главным тренером национальной команды был Юрий Викторович Бородавко. С 2009-го три года я входил в спринтерский состав сборной России у Юрия Михайловича Каминского. За это время поучаствовал во взрослом чемпионате мира в Чехии в 2009-м, где взял четвертое место в командном спринте, и на следующий год занял третье место в спринте на молодежном чемпионате мира в Германии. В сезоне-2011/12 выбыл из основы сборной и перешел на самоподготовку в группу к Владимиру Стрепневу.

– Как раз в сезоне-2011/12 был переход из сборной Коми в команду Тюменской области. Теперь не жалеете о том решении?

– Нисколько не жалею, меня там полностью обеспечили, дали возможность проводить на высоком уровне подготовку и получать достойную зарплату. Понятно, что за старые заслуги никто платить не будет и нужно доказывать состоятельность каждый год. Да, может не сложиться сезон, и такое у меня было, но в Тюмени с пониманием к этому относились. Даже минувший сезон для меня не очень хороший: не взял медалей чемпионата России, на Кубке мира побывал, но тоже неудачно. Но мне дали возможность спокойно готовиться к этому сезону, и я по-новому себя раскрыл. Карьера спортивная ведь такая – всякое бывает. Если не брать ребят, которые сейчас в сборной России выступают на мировых стартах, то на уровне российских стартов я лидер сборной Тюмени. Понимаю, что тюменские тренеры не зря дают возможность продолжать карьеру.

– Основная причина перехода была финансовая?

– Да, потому что на тот момент я уже женился. Вел переговоры с руководством сборной Коми, просил увеличить зарплату. Сразу перед фактом не поставил, что ухожу, а пытался найти компромисс. Сезон в том году у меня был не самый удачный, и мне говорили, мол, результаты не столь достойные. Много всего тогда было сказано, и не хочется вспоминать все это. В итоге я принял решение перейти в сборную Тюмени. Там меня оценили достойно.

– А сейчас из сборной Коми никто косо не смотрит?

– С годами ситуация сгладилась. На меня смотрят здесь как на земляка, и я ни с кем не конфликтовал никогда. На тот момент, может, какое-то недопонимание оставалось, но со временем оно исчезло, на меня никто обиды не держит, и я тоже.

– Были попытки вернуть вас в команду одиннадцатого региона?

– Нет.

– Тем не менее постоянно вы живете не в Тюмени, а в Сыктывкаре. Почему не переехали?

– Здесь у меня семья, много друзей и родных, все рядышком. Поменять регион сложно было, да я таких целей и не ставил, меня все здесь устраивает. Если надо решить какие-то вопросы, то лечу в Тюмень, мне во всем там идут навстречу, это важный момент. В Коми я нашел своего тренера – это Владимир Стрепнев, его методы подготовки мне подходят. Мы с ним, кстати, из одного поселка. Хорошо, что Тюмень мне давала и дает возможность быть на самоподготовке, то есть я не привязан к тюменской команде, у меня свой план подготовки, и финансирование мне выделяется. Готовлюсь с командой Владимира Стрепнева, а время между сборами провожу дома.

– В группе Стрепнева нет привязки к региону, то есть все лыжники из разных мест, это те, кто на так называемой самоподготовке. У него тренируется также лыжник сборной Коми Станислав Волженцев. Сколько вообще человек в группе?

– Стас, я, Дмитрий Ростовцев тоже выбыл из основы сборной России и стал тренироваться с нами, юниор Даниил Пряничников. Еще спортсмены из Коми Даниил Рочев, Антон Зюзев, Настя Власова. В общем, около десяти человек, достаточно большая команда.

– Как получилось так, что из-за смены лыжного бренда вас не допустили к международным стартам?

– В сезоне-2014/15 я набрал неплохую форму, в целом в России стал хорошо выступать. До Нового года выиграл все спринты, какие только были, отобрался на Кубок мира, там тоже достойно выступал, в Рыбинске призером стал.

– Там был первый в карьере личный подиум на этапах Кубка мира (в Рыбинске Андрей Парфенов занял третье место в спринте свободным стилем – авт.).

– Да. В том сезоне съездил еще на чемпионат мира, там не сложилось, в прологе был 31-м, не пробился в тридцатку, проиграл доли секунды, выиграл Континентальный Кубок Восточной Европы, и была возможность выступать вне квоты на этапах Кубка мира. Но у меня всегда существовала проблема с лыжами. В России на плохих лыжах еще как-то можно было проскочить, тут не такая высокая конкуренция, а когда приезжал на мировые старты, то лыжи были не на должном уровне. Финская фирма Yoko предложила сотрудничество, раньше они делали лыжи Karhu, и сейчас завод тот же, но просто поменялось название. Изначально, еще в конце сезона-2014/15, я их тестировал после чемпионата мира в России. И получилось так, что началось лето, проводил сборы, ездил в Финляндию, и финны уже делали хорошие лыжи под меня, набрал неплохой багаж – примерно по десять пар каждого стиля. Сложность была в том, что эта фирма не входила в официальный пул Федерации лыжных гонок России. Руководство фирмы и федерация пытались договориться, я в этом участия не принимал, но в итоге оказался крайним, потому что договоренность не состоялась. Лыжи не вошли в пул, и я лишился возможности выступать на Кубке мира по персональной квоте.

– Финны обеспечили хорошим багажом, а до этого у вас, насколько я знаю, были Fischer. Вы не были довольны количеством этих лыж?

– Финны делали лыжи индивидуально под меня, плюс можно было большой объем при подборе протестировать. Все-таки с Fischer не так все происходит, там ты получаешь четыре-пять пар, тестируешь, и все, а из них может одна только подходящей оказаться. Контракта и никаких обязательств с Fischer у меня не было, сменил фирму. Когда попал на Кубок мира, как вновь прибывший какие-то лыжи получал от них. Точное количество не помню, но это было без контракта. Там действует правило, что если новый спортсмен приехал на Кубок мира от той или иной страны, то фирма ему помогает, наши менеджеры сборной тоже за этим следят, то есть лыжи я получал. Но их пришлось вернуть, это на тот момент мои лучшие лыжи были, я как раз на них в Рыбинске третьим стал.

В итоге я остался только с лыжами Yoko и не мог на них выступать. Это тянулось до последнего, переговоры ни к чему не привели, и мне бегать, по сути, было не на чем. Можно было экстренно взять другие, но стартовать на Кубке мира на заведомо плохих лыжах не имело смысла. Вернулся в Россию, попытался побегать на Yoko, даже выиграл на них один спринт в Чусовом. Я понял, что ситуация тупиковая, и был вынужден разорвать отношения с финнами. Начинал карьеру на лыжах Madshus, и так сложилось, что с представителем этой фирмы в России Николаем Припусковым у меня остались хорошие отношения. Обратился к нему за помощью, на первое время даже пришлось купить лыжи за свои деньги, и в итоге – это был где-то январь 2016-го – продолжил выступать на Madshus.

– Сейчас довольны инвентарем?

– В целом да, не грешу на лыжи и уже начиная с 2016-го набрал в принципе неплохой багаж.

– Вообще насколько это уникальная история?

– Конфликты со спонсорами случались, но это протекало по-другому: спортсмены бегали и на лыжах разных фирм. На Кубке мира бежали на одних, в России на других. Я не был готов к такому, понимал, что нужно набрать хороших лыж одной фирмы и не прыгать туда-сюда. Каждые лыжи специфичны, и если сравнивать Madshus, Yoko, те же Fischer, то они все работают по-своему, и тяжело сегодня пробежать на одних, а завтра на других. Все это я чувствовал на мышечном уровне, техника ломалась, не был готов к такому повороту событий, хотел просто привыкнуть к одной фирме. Но я доволен, что пережил эту ситуацию, получил жизненный опыт. Теперь понимаю, что переход на Yoko был большой ошибкой.

– Сколько сейчас у вас пар лыж каждого стиля?

– Пар по десять – на холодную погоду, на среднюю температуру и на теплую.

– Дебютанту сборной России Илье Порошкину пришлось купить за свои деньги лыжи, и только после этого он попал в национальную команду России. Это притом, что он уже давно входил в состав сборной Коми. Почему так происходит?

– Он молодой перспективный спортсмен, республика по возможности что-то давала ему. Инвентарь дорогой вообще, и трудно чего-то добиться, пока ты сам в себя не вложишь средства, не купишь хорошие лыжи. Если нет спонсорской поддержки, придется самому покупать. Пока он не купил лыжи, не мог показать достойный результат, а когда купил, то на том же чемпионате России хорошо выступил, его заметили, и только благодаря этому он попал в сборную. Илья был рядовым спортсменом с большим желанием выбиться в лидеры, и он реально осознал, что нужны хорошие лыжи, чтобы побеждать.

– Какова стоимость профессиональных лыж?

– Пара элитных лыж стоит около тридцати тысяч. Цены у всех производителей примерно одинаковые. Одной пары недостаточно, нужно как минимум по три-четыре на «классику» и «конек». Это уже тысяч сто-двести. Каждая территория по-своему спортсменов поддерживает, но если ты хочешь сделать рывок, то тебе нужно большое количество лыж, причем сразу. И тогда сможешь набрать хороший багаж и выступать на высоком уровне в любую погоду. Либо другой вариант – покупать постепенно по одной-две пары. Но время идет, а инвентарь имеет свойство стареть, если на одной паре бегаешь, с каждым сезоном пластик быстро приходит в негодность.

– Из-за допингового скандала многих спортсменов сборной России не допустили на Олимпиаду в Пхенчхане, и руководство страны организовало для них Альтернативные игры с призовым фондом 65 миллионов рублей. Как вы узнали о них?

– Пока все те события развивались, в течение сезона мы вели обычную подготовку, для нас это был стандартный старт – финал Кубка России. На «фисовском» старте Континентального Кубка в Москве нам объявили, что в Малиновке финал Кубка России будет приравнен к Альтернативным играм, буквально дней за десять до начала мы об этом узнали. Нам сказали, что будут достойные призовые, как на Олимпийских играх. Ну, услышали мы это и забыли сразу.

– Такого, что загорелись в глазах значки долларов, не было?

– Нет, такого не было. Мы до последнего в это не верили, думали, что это слухи. Меня на трассе никогда не мотивировал призовой фонд. Просто занимался любимым делом и продолжаю этим заниматься. Конечно, когда это приносит хороший доход, могу прокормить семью и достойно жить, это отлично. Но выходить на гонку и держать в уме призовые, разорвать ради них себя и во что бы то ни стало выиграть, такого в голове точно нет.

В принципе те, кто не был допущен к Олимпийским играм, туда приехали, и у них была возможность бороться и выступать, но у парней был стресс, и они себя не проявили, я их прекрасно понимаю. А проявили себя спортсмены, которые выступали на Кубке России. Я смог стать призером, чему очень рад. За время своей лыжной карьеры два раза был на чемпионате мира, но не получилось занять призовые места. А тут появилась такая возможность. Конечно, это большой плюс для меня и моей семьи, что я смог заработать. Хорошо, что и тренеров поддержали, ведь Владимир Стрепнев работал со мной долгое время и ни копейки за это не получал.

– А к той медали у вас особенное отношение?

– Нет, как к обычной – уровня Кубка России, мы же соревновались среди наших спортсменов.

– Не обидно было смотреть, как сейчас спринтер Глеб Ретивых две медали завоевал на чемпионате мира? Вы ведь с ним успешно выступили в командном спринте на Кубке мира в 2017-м. Сейчас тоже могли быть там.

– Ну, значит, не мог (с улыбкой). Тут свои нюансы. В свое время я ведь был универсалом: бежал хорошо и дистанционные гонки, и спринты. Но потом появилась спринтерская команда, мне было 20 лет. Больше было взрывных спринтерских качеств, нежели выносливости. Да и, возможно, подготовка мне не очень подходила, и за те три года, что я тренировался в команде у Юрия Каминского, у меня результат шел на спад. После того как я выбыл из его команды и стал тренироваться со Стрепневым, подготовка уже была дистанционного характера, и мне понадобилось ровно три года, чтобы выйти на прежний уровень. В сезоне-2016/17 вернулся в сборную и еще год был у Каминского, а теперь снова на самоподготовке. Еще раз убедился, что исключительно спринтерская подготовка мне не подходит. Как показывает даже этот сезон, после дистанционной работы я начал хорошо бегать как спринты, так и дистанционные гонки. Важно все это совмещать, когда идет в один день дистанционная гонка, а на другой уже спринт. И когда ты к этому готов, то восстанавливаешься быстро и можешь бежать и то, и другое.

Этот сезон для меня хорошо складывается: получается заезжать в пятерку и десятку лучших в «дистанциях», выигрывать спринты. Кумулятивный эффект сработал, все-таки не один год готовлюсь, пытаюсь это реализовать. В нынешнем сезоне это получается, чему очень рад. Я не потерял спринтерских качеств, но приобрел дистанционный ход, могу держать высокую скорость на протяжении десяти-пятнадцати километров. Даже сегодня приехал на финиш после тридцати километров в группе лидеров (интервью записывалось в день последнего старта финала Кубка России, когда был скиатлон, – авт.). Немножко сил только не хватило на финишный рывок, а так проиграл всего пять-шесть секунд. Для меня это хороший результат.

– В вашей карьере были старты всех уровней, кроме Олимпийских игр. Есть желание побороться за место в сборной, которая отправится в Пекин в 2022 году?

– Почему бы и нет. Это моя основная цель. Хочу побороться за медали чемпионата мира и Олимпийских игр, я уже на том уровне бывал, представляю, что это. Может, сейчас нахожусь на ступеньку ниже, но считаю, что есть у меня все возможности сделать этот шаг и вернуться в сборную, добиться хороших результатов. Годы пролетели, мне уже 31, все говорят, что уже стал старый, возрастной, но я этого не ощущаю, и в 31 у меня получилось достаточно большой рывок сделать в «дистанциях», улучшить спортивные результаты. Это мне дает и плюс в спринте. Хочу продолжить карьеру, улучшить еще результаты, конкурировать на уровне мировой элиты, показать, что достоин вернуться на Кубок мира. Есть такие идеи, буду пытаться их реализовать.

– Ну в скиатлоне вы бежали на уровне совсем молодых ребят, того же Ильи Порошкина, который совсем недавно дебютировал на Кубке мира и пятое место занял.

– Да, достаточно большой группой приехали на финиш. Занять место выше седьмого не смог, потому что, наверное, нехватка жесткой дистанционной работы сказалась, тут все-таки 30 километров, и не хватило сил на финишный рывок. Думаю, в будущем все реально. Самое главное, есть мотивация, еще себя не исчерпал. Получаю удовольствие сейчас, в частности, от того, что хорошо бегу дистанционные гонки. Спринт – это тактика, ускорение, адреналин, а когда можешь держать высокую дистанционную скорость на протяжении десяти-пятнадцати километров – это что-то новое. Раньше для меня дистанционные гонки как складывались: буквально три-пять километров, и все, ты уже понимаешь, что очень много проигрываешь лидерам и не борешься ни за что.

Ярослав СЕВРУК

Фото автора