20-21 января в академическом театре драмы имени Виктора Савина прошли гастроли театра из Финляндии, представившего спектакль «Белый олень».
«Позитивно-абсур-дистский перфоманс» – так определили жанр постановки ее создатели. Еще до спектакля режиссер Хана Кирьявайнен рассказала журналистам, что отправной точкой для постановки стал материал, который они отсняли в Ижме во время праздника «Луд». Съемочная группа работала в районе неделю, общаясь с местными жителями на тему вторжения цивилизации в традиционный быт, обсуждая экологические проблемы, связанные с появлением нефтяных вышек, а также место, ощущения «маленького человека» перед лицом надвигающейся глобальной катастрофы.
В сюжет спектакля встроен миф о красивой саамской девушке, которая превращается в белого оленя и убивает всех влюблявшихся в нее мужчин. С этого мифа, который лег в основу одноименного фильма, в 1952 году начал свою карьеру известный режиссер Эрих Бломберг. В авторской версии Ханы Кирьявайнен миф о проклятой девушке находит воплощение в ритуальном жертвоприношении жителей далекой северной деревеньки потусторонним силам. Все остальные средства оградить себя и свою землю от наступающей цивилизации оказываются бесполезными.
Сам спектакль вызвал противоречивые чувства. С одной стороны – это спектакль-эксперимент, в котором пересекаются мифология и документалистика, а в постановочном решении – пластика, видео, драма, элементы циркового искусства, необычное звуковое решение. С другой – некоторые сцены, особенно начало, кажутся откровенно затянутыми. Притянутыми и не совсем уместными кажутся и погружения героев в исторические реалии СССР, как, например, фраза о том, что Леонид Брежнев начал войну в Афганистане, а Юрий Андропов, который выступал против увековечения памяти погибших в этой войне, закончил.
Несколько сбивало с толку и два параллельно работающих видео. На экране обычного телевизора демонстрировался, судя по всему, фильм Бломберга, а на большом – рассказы о своей судьбе жителей Ижемского района. Но эти рассказы, по мнению многих зрителей, стали одним из самым сильных мест спектакля и действительно били наотмашь. Особенно это касается исповеди оленевода, пережившего глобальную катастрофу в 1994 году, когда произошел прорыв на нефтепроводе Харьяга – Усинск. На видео мужчина ходит по тем местам, где в годы его молодости было оленье пастбище, а сегодня лишь черная трава и чахлая поросль кустарников.
Впрочем, как упредил накануне просмотра актер финской труппы Хэйки Тэрми, каждый в этом спектакле увидит то, что хочет увидеть.
– Спектакль нельзя пытаться понять, – отметил он.
По-разному, как признался актер, воспринимали спектакль и зрители Финляндии, при этом некоторые из них отмечали, что постановка дает «много жизненного опыта и рационального понимания происходящего в мифах». Реакция сыктывкарского зрителя тоже была разной – от демонстративного ухода со спектакля до оваций и криков «браво».
Как отметил перед просмотром заместитель директора театра драмы имени Савина Владимир Казаковцев, приезд финского театра – это «уникальная возможность для нашего зрителя узнать, что такое европейский театр и куда он движется». Наверняка и финнам будет интересно узнать о движении театра из Республики Коми. Ответные гастроли труппы в Финляндию уже запланированы.
Марина Щербинина
Фото Дмитрия Напалкова
В этом спектакле жители-оленеводы представлены дикарями, бьющимися в конвульсиях, выглядывающими через дверь и поодиночке выходя наружу, чтобы увидеть происходящее. Смелые, закаленные в лишениях люди представлены форменными идиотами и слабаками. Разве в чумах бывают двери? Могли-бы повесить иммитацию шкуры или полога. А что за бред про коллективизацию в 1961 году? К чему было приплетать войну в Афганистане? Согласна с одним, что проблемы экологии поднимаются правильно, но сама игра артистов и постановка спектакля мне не понравились. После спектакля было ощущение безысходности и удручения.