Виктор Половников: «Проблемы из-за реорганизации будут, но они решаемы»

В МВД очередное время перемен: на этот раз к полиции присоединены служба по борьбе с незаконным оборотом наркотиков (бывшая ФСКН) и миграционная служба (бывшая ФМС), ликвидированные с 1 июня как самостоятельные структуры. При этом ни борцы с наркотиками, ни сотрудники миграционной службы до сих пор еще не стали штатными сотрудниками МВД. О том, как работает полиция в новых условиях, каковы перспективы «объединения» и, самое главное, как сейчас, в переходный период, выполняют свои функции борцы с наркотиками и сотрудники миграционной службы, корреспонденту «Республики» рассказал министр внутренних дел Коми Виктор Половников.

– На заседании республиканской антинаркотической коллегии, состоявшемся в июне, вы отметили, что сотрудники ликвидированного УФСКН еще не приняты в штат МВД Коми. Получается, что они с 1 июня просто не работают. Кто же тогда борется с наркоторговцами?

– Мы выполняем указ президента, и на сегодня у нас уже подготовлено штатное расписание новой структуры по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, которое будет утверждено МВД России. Но штатная численность определяется тоже указом президента, а его еще нет, ждем со дня на день. Видимо, непростая это процедура, надо пройти согласование и с минфином, и с минюстом, поэтому остается только ждать.

Не скажу, что после ликвидации УФСКН наркоситуация ухудшилась, но в этом году есть снижение числа выявленных преступлений по линии незаконного оборота наркотиков. Однако эта тенденция была у нас с начала года еще при совместной работе наркоконтроля и министерства внутренних дел. Знаете, наверное, потому что мы тоже этой проблематикой занимались. Считаю, что в какой-то степени это снижение объективно обусловлено тем, что в течение прошлого года мы активно работали вместе с наркоконтролем по выявлению организованных преступных групп и значительно больше, примерно на сорок процентов, привлекли к ответственности наркосбытчиков в составе организованных преступных групп.

Более того, возбуждены уголовные дела по статье 210 УК РФ – это организация преступного сообщества – как по линии наркоконтроля, так и по линии МВД. Деятельность организованных групп на территории Коми была пресечена, наркосбытчики задержаны, привлекаются к уголовной ответственности, им грозят довольно большие сроки лишения свободы, вплоть до пожизненного заключения. И я думаю, что это все-таки повлияло на ситуацию, и меньше стало распространяться наркотиков по тем организованным каналам, которые были у нас.

С другой стороны, считаю, что успокаивать себя этим не надо, потому что пока есть спрос на наркотики, будет и предложение. Мы прекратили деятельность одних групп, появятся другие. Понимаем, что, к сожалению, наркозависимых людей в республике меньше не становится и будут предложения уже со стороны других организованных групп. Работа по выявлению преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков, продолжается, но результаты ее на сегодня меня не устраивают. Я считаю, что на территории республики наркотики распространяются, и нам необходимо более активно работать по выявлению как фактов хранения наркотиков, так и фактов сбыта. Мы об этом уже говорили на ведомственных совещаниях и будем эту работу активизировать.

Что касается реорганизации, то любая реорганизация на начальной стадии ведет к негативным последствиям. Как я уже говорил, борьбой с незаконным оборотом наркотиков сотрудники министерства внутренних дел занимались и раньше – в структуре уголовного розыска были соответствующие подразделения. Сейчас сотрудники этих подразделений продолжают выполнять свою работу. И около тридцати процентов бывших сотрудников наркоконтроля, тех, в ком уверены, что они уже точно будут работать у нас, мы до утверждения штатного расписания назначили на другие должности, которые были в МВД Коми. Но занимаются они работой именно по направлению борьбы с незаконным оборотом наркотиков.

– А как вы лично и ваши сотрудники восприняли новую реорганизацию? Вряд ли многие пришли в восторг от такого «расширения полномочий».

– Решение о возвращении службы по контролю за незаконным оборотом наркотиков и миграционной службы в МВД принято на государственном уровне, и лично я не считаю его каким-то субъективным или неправильным.

Начнем с того, что оба эти подразделения когда-то «вышли» из МВД. Если говорить о появлении ФСКН, то мы все равно были интегрированы в мировую систему, и были определенные требования различных международных организаций, и, наверное, существовала необходимость создания отдельной федеральной структуры. Сейчас ситуация меняется, думаю, что реорганизация связана с созданием нацгвардии, а точнее Росгвардии. В целях экономии, видимо, и было решено ликвидировать отдельные федеральные структуры, а их функции передать МВД.

В структуре МВД образовываются две службы: это служба по борьбе с незаконным оборотом наркотиков и миграционная служба. На уровне МВД России созданы соответственно два новых главных управления, на уровне региональных МВД тоже уже созданы две службы. Руководитель службы наркоконтроля будет подчиняться заместителю министра по оперативной работе, а миграционную службу, с учетом актуальности вопросов, которые она решает, буду курировать я лично. Также по линии незаконного оборота наркотиков в шести горрайорганах предусмотрены отдельные подразделения, в оставшихся горрайорганах отдельные сотрудники уголовного розыска будут закреплены за данным направлением.

А миграционная служба так же будет подчиняться начальникам горрайорганов на местах.

Если говорить о реорганизации в целом, то не надо забывать и о том, что от нас в Рос-гвардию уходит вневедомственная охрана, ОМОН, СОБР, лицензионно-разрешительная система.

Эти процессы идут не так активно, пока в структуре МВД все остается по-прежнему, но со временем эти подразделения согласно указу президента перейдут в новую федеральную структуру.

Понимаю, что будут неудобства. Но ОМОН, СОБР – это особые подразделения, они и раньше выполняли особые задачи, в том числе во время командировок на Северный Кавказ.

Полиция в любом случае будет выполнять те функции, которые ей положено выполнять, трагедии в происходящих переменах не вижу.

На сегодня приоритетная задача, чтобы мы бесперебойно оказывали услуги гражданам, особенно по линии ФМС. Этот процесс должен быть непрерывным, начиная с регистрации по месту жительства – каждый день с этим люди приходят – и заканчивая вопросами получения гражданства. Подразделения работают, с людьми, которые состояли в штате ФМС, разговариваем, объясняем, что они в большинстве своем будут трудоустроены, поэтому сотрудники продолжают работать на своих местах.

– Без зарплаты?

– Почему? Лимиты у них есть по зарплате, зарплату они получают, я, в частности, по этому вопросу выезжал в Усинск, смотрел, как на местах это все делается, был и в Сосногорске, и в Печоре, и в Ухте, встречался с руководителями миграционной службы, осматривал помещения, мы обсуждали, как дальше будем организовывать работу. Будут проблемы, но все они решаемы. Я думаю, мы сможем в первую очередь оказывать качественные услуги гражданам и наладить дальнейшую деятельность.

– Здания и материально-техническое обеспечение остается за теми же службами?

– От чего-то мы отказываемся. В Сыктывкаре мы хотим отказаться от помещения на улице Советской, 80, которое занимала миграционная служба, сотрудники будут размещены в наших помещениях. В Печоре мы откажемся от помещения, в котором располагалось подразделение наркоконтроля, потому что есть возможность разместить сотрудников в здании отдела внутренних дел. Ну зачем лишнюю площадь содержать? Это же лишние расходы, которые ложатся на федеральный бюджет.

– Бывших сотрудников ФСКН и ФМС в полицию берут всех скопом или часть «отсеется»?

– «Всех скопом» мы не смогли бы принять в штат, даже если бы очень захотели. Согласно президентскому указу по линии ФМС, например, произошло сокращение на тридцать процентов. Но в основной массе сотрудники ФМС перейдут в МВД. Там у нас есть институт аттестованных сотрудников, которые и числились в МВД, просто были прикомандированы к ФМС, и много из категории федеральных государственных служащих и работников.

Сотрудники будут проходить и уже проходят проверку на соответствие квалификационным требованиям, которые предъявляются к сотрудникам МВД согласно закону «О полиции», – это и наличие образования, и отсутствие компрометирующих материалов, и прочее. На оперативные должности сотрудников назначаем только после прохождения проверки на детекторе лжи.

Штатных единиц в обеих службах по факту будет меньше, чем их было в ликвидированных федеральных структурах. Их управленческий аппарат и обеспечивающие службы «отпадают», новые службы будет обеспечивать наша бухгалтерия, наши тыловые подразделения. Потому не могу я сказать, что мы всех желающих перейти из этих служб трудоустроим у себя. Кто-то и сам не хочет переходить, если у него есть выслуга лет для выхода на пенсию, кто-то по квалификационным требованиям не подходит, кто-то по состоянию здоровья.

Конечно, изменения не лучшим образом скажутся на многих людях. Но в наркоконтроле и ФМС уже работают ликвидационные комиссии, которые занимаются в том числе и трудоустройством сотрудников.

– Руководители этих служб будут возглавлять соответствующие подразделения и в МВД или планируются перемены?

– Перемены планируются. Например, руководитель УФМС Владимир Степанович Геля мне сказал, что сам не видит себя во главе новой службы в полиции, хотя такая возможность допускалась. Он закончит ликвидационные мероприятия, но возглавлять новую службу уже не желает. Это решение он принял сам. По наркоконтролю пока вопрос окончательно не решен. В любом случае кандидатуры на эти должности согласовываются с МВД России, без этого согласования я не могу назначить кандидата.

Как только будет указ президента, в кратчайшие сроки, счет идет буквально на дни, мы назначаем людей, и требования к этим подразделениям уже будут предъявляться в полном объеме. Это для нас не новые направления, и специалисты есть, и компетентные руководители, поэтому я не думаю, что у нас будут какие-то провалы в работе.

– Вы уже больше года возглавляете МВД региона. Что вы считаете главным достижением в работе министерства за этот период? Какие проблемы решить не удалось?

– Это сложный вопрос, потому что здесь в какой-то степени приходится оценивать себя. Главная задача, которую нам удалось решить: мы более принципиально и внимательно стали относиться к сообщениям о совершении преступлений и правонарушений, с которыми к нам обращаются граждане. Это объективно: по итогам прошлого года мы рассматривали этот вопрос на заседании коллегии в феврале, об этом говорил и прокурор республики. Число обращений граждан в прошлом году осталось на уровне позапрошлого года, а вот уголовных дел по этим обращениям было возбуждено больше. Повысилось качество рассмотрения материалов, и об этом свидетельствует то, что на сорок процентов меньше отменено постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела – как по инициативе прокурора, так и в результате ведомственного контроля.

Еще одна устойчивая положительная тенденция: снижение числа тяжких и особо тяжких преступлений – сокращение по итогам года примерно на четверть. Меньше стало совершаться краж. Хотя в целом число преступлений осталось на уровне прошлого года за счет увеличения количества мошенничеств.

На данный момент меня беспокоит устойчиво высокий уровень пьяной преступности в республике, половину преступлений фигуранты совершают в состоянии алкогольного опьянения. Это один из самых высоких показателей не только по Северо-Западу, но и в целом по России.

Отмечу достаточно большой удельный вес преступлений, совершенных ранее судимыми гражданами. Совершают преступления и лица, находящиеся под подпиской о невыезде в период проведения расследования, и условно осужденные, и те, кто освободился после отбытия наказания. Недавно был случай: человек три дня провел на свободе и совершил новое преступление. Много преступлений совершают граждане, которые находятся под административным надзором полиции, здесь, считаю, мы не дорабатываем. Поднадзорные должны быть под нашим контролем, но они находят возможность нарушить закон.

Если говорить о других направлениях: несмотря на определенные трудности в плане материально-технического оснащения, мы в этом году запланировали строительство двух изоляторов временного содержания, транспорт нам поступает. Планируется реконструкция здания управления внутренних дел по Воркуте, которое находится в аварийном состоянии, в 2017 году начнутся проектные работы. Уже есть здание бывшего военного госпиталя, земля в федеральной собственности, но на реконструкцию этого здания нужны деньги, мы попали в федеральную программу, и средства будут выделены. Это не то чтобы успокаивает, но хотя бы гарантирует, что мы не окажемся в таком положении, когда здание развалится окончательно. Там уже трещина по фасаду идет.

Как положительную тенденцию я бы хотел отметить работу нашего общественного совета, совета ветеранов. Их работу действительно видно по конкретным делам. Мы проводим довольно много мероприятий по взаимодействию с общественностью, оживилась работа добровольных народных дружин, сейчас начали работать со студентами в плане профилактики преступлений. Мы подписали соглашение о сотрудничестве с Ухтинским государственным техническим университетом. В рамках этого соглашения в сентябре планируем проведение на базе университета республиканского студенческого форума по участию молодежи в охране общественного порядка. Мы сейчас продумываем номинации для награждения самых активных молодых людей – например, «Самый активный народный дружинник» или «За пропаганду здорового образа жизни», «За патриотическое воспитание молодежи».

– Одно из самых резонансных уголовных дел последнего времени – дело бывшего заместителя начальника службы собственной безопасности МВД Дмитрия Черняховского, который обвиняется в совершении ряда преступлений, – вероятно, нанесло сильный удар по имиджу нашей полиции?

– Не стану отрицать, это вообще случай из ряда вон выходящий. Конечно, это удар по имиджу и службы собственной безопасности, и министерства внутренних дел в целом. Сам факт задержания и ареста был в начале 2015 года, сразу после этого, еще до моего назначения на должность министра, начальник службы собственной безопасности подал рапорт об увольнении. Я принял решение о назначении руководителем этой службы сотрудника из другого региона, чтобы он был свободен от всех подозрений и, может, недомолвок в отношении сотрудников собственной безопасности, которые, вероятно, были. Из Хабаровска, из главка, где я служил, переведен квалифицированный сотрудник – Петр Петрович Нехорошков, я хорошо знаю его деловые и моральные качества. У него большой опыт оперативной работы. И, на мой взгляд, это была наиболее подходящая кандидатура на эту должность.

Деятельность подразделения собственной безопасности пересмотрена, работает оно, как и должно, в тесном взаимодействии с ФСБ, со следственным комитетом, для того чтобы эта служба была действительно службой собственной безопасности, вела в первую очередь профилактическую работу, предостерегала и защищала сотрудников, ну и, соответственно, пресекала их преступные деяния. Есть факты возбуждения уголовных дел в отношении сотрудников по инициативе службы собственной безопасности, есть просто увольнения.

Я думаю, все понимают, что в любой системе могут появиться люди, которые способны запятнать честь мундира. Главное, что сейчас служба работает так, как она и должна работать.

– Не могу не задать любимый для многих журналистов вопрос – об организованной преступности. Пришла ли новая «мафия» на смену «логиновской» и «ифовской» группировкам? И кто у нас теперь смотрящий по республике?

– Я всегда говорю: так называемый смотрящий. Статус смотрящего у нас ничем не определен: не проводятся официальные выборы смотрящего, не вручается удостоверение смотрящего. Есть лица, активно влияющие на криминальную среду, мы их знаем.

У нас уже есть примеры, когда люди объявляли себя смотрящими, сейчас они находятся в СИЗО, привлекаются к уголовной ответственности. Я считаю, что на территории муниципального образования должен быть либо начальник отдела внутренних дел, либо смотрящий. Их «соседства» быть не может, назвался смотрящим – полезай в кузов.
Значительно больше привлекается к уголовной ответственности преступников в составе организованных групп. Задокументирована деятельность двух преступных сообществ – статья 210 УК РФ общеуголовной и экономической направленности, а это еще одно свидетельство проделанной работы оперативников и следователей. Я бы это назвал элементами «высшего пилотажа» в их работе.

Надо понимать, что организованная преступность у нас не только в общеуголовной сфере, но и в экономике. Например, следственная часть МВД по материалам наших сотрудников возбудила уголовное дело по незаконной банковской деятельности. Началось выявление этого преступления с офисов «Оплати по пути», в которых люди перечисляли платежи за коммунальные услуги. Если помните, тысячи граждан пострадали, потому что последние платежи не были перечислены по назначению. Уголовное дело возбуждалось по факту мошенничества, в процессе дальнейшей оперативной разработки и расследования мы пришли к выводу, что это преступное сообщество. Было возбуждено уголовное дело по фактам организации преступного сообщества и участия в нем. Расследование его на завершающей стадии, обвиняемые знакомятся с материалами уголовного дела.

К сожалению, обеспечить возмещение ущерба в полном объеме мы пока не можем. Но с прокуратурой мы этот вопрос все равно прорабатываем, есть у нас варианты, как этого добиться.

– Актуальная для жителей республики тема: реализация так называемого закона о тишине. Удалось ли за прошедшие месяцы наладить механизм привлечения к ответственности нарушителей тишины по ночам?

– По нашей инициативе в прошлом году Госсоветом Коми были приняты изменения законодательства в части того, что должностные лица муниципалитетов были наделены полномочиями по составлению протоколов об административном правонарушении, эти протоколы рассматривают мировые судьи. Это как раз послужило нормативной основой для того, чтобы этот закон хоть как-то заработал, до этого он ведь не работал вообще, потому что соглашение между МВД России и Республикой Коми так и не было подписано. Как, впрочем, и ни с одним другим субъектом страны. Попытки были, три региона выходили на подписание соглашения, но процедура эта сложная, минюст документы не согласовал.

На мой взгляд, в этих условиях мы пошли по верному пути, хоть как-то этот вопрос решили. Другое дело, насколько эффективно этот закон сейчас работает. С начала года сотрудники полиции направили в муниципалитеты для составления протоколов 6180 материалов. В суде рассмотрено было только 1268 протоколов. То есть только каждый шестой правонарушитель был привлечен хоть к какой-то ответственности. Большинство не понесло вообще никакого наказания, поскольку материалы «оседают» где-то в муниципалитетах, по неизвестным мне причинам не доходя до суда. Хотя могу предположить, что определенную роль в этом играет неготовность работников муниципалитетов к составлению протоколов. Свои предложения о том, как мы видим совместную работу с муниципалами, мы давали, но пока конструктивных отзывов от глав муниципалитетов я не получил.

Считаю, что в муниципалитетах необходимо создавать отдельные должности для людей, которые будут заниматься составлением административных протоколов. Эти специалисты могут работать в тесном взаимодействии с участковыми инспекторами, мы готовы к этому. Причем это может быть сотрудничество не только в части оформления протоколов, но и по организации в целом работы в жилом секторе. У нас жилой сектор брошен, никто с ним не работает. Муниципалитеты от этой работы просто отстранились, все отдали на откуп управляющим компаниям и ТСЖ. А какие у нас управляющие компании, все мы прекрасно понимаем. Никто не хочет работать со старшими по домам, по подъездам, создавать активы жильцов в многоквартирных домах, как это раньше было.

Мое твердое убеждение: с общественностью надо работать, у нас есть активные люди, которые хотят наводить порядок в своем дворе, в своем подъезде, могут присмотреть за детьми.

У нас же происходят дикие случаи: трое детей утонули. Люди-то куда смотрят вообще? Все знают, что у реки есть места, куда дети пойдут купаться, как только начнется лето. Я полицейских по всему берегу не поставлю. Пусть это случай на берегу реки, но разве у нас дети застрахованы от беды в своем собственном дворе? Считаю, что активные люди есть, сам знаю таких. Другое дело, что они ни до кого не могут достучаться, в том числе, может, и до участкового. Я не говорю, что в полиции работа с общественностью налажена здорово.

Но считаю, что люди должны хотя бы иметь возможность реализовать свое право на охрану общественного порядка, а органы власти, муниципалитеты в первую очередь, должны им эту возможность предоставить, что, кстати, предусмотрено ФЗ-№44 «Об участии граждан в охране общественного порядка».

– Чем завершился проект установки памятника погибшим сотрудникам органов внутренних дел? Когда хотя бы теоретически в Сыктывкаре появится мемориал «Шагнувшим в бессмертие»?

– Почему же теоретически? Могу точные даты назвать. По договору с подрядной организацией из Москвы 9 июля нам должны уже привезти составляющие этого памятника. Город делает площадку под мемориал в Кировском парке. 16 июля, в День сотрудников органов внутренних дел Коми, мы будем его открывать. В этот день мы будем проводить много мероприятий, все они пройдут в рамках празднования 95-летия республики, потому что история органов внутренних дел в Коми неразрывно связана с историей региона.

– Профессиональный праздник стражей порядка Коми всегда проходил в Кировском парке, а сейчас торжественные мероприятия планируются на Стефановской площади. Почему?

– Мы не хотели нарушать традицию, но в Кировском парке идет реконструкция, и она не завершится к 16 июля. Поэтому будем проводить праздник на площади. Кроме того, состоявшийся в июне в филармонии благотворительный концерт по сбору средств на памятник «Шагнувшим в бессмертие» так понравился зрителям, что были предложения провести концерт силами сотрудников МВД на Стефановской площади. С учетом этих пожеланий мы рискнем. Все же одно дело – проводить концерт в зале, совсем другое – на площади: и аппаратура нужна, и особый психологический настрой артистов. Думаю, у нас все получится, и все желающие смогут присоединиться к нашему празднику.

Беседовала Людмила ВЛАСОВА
Фото МВД по РК

Любая реорганизация на начальной стадии ведет к негативным последствиям.

Меня беспокоит устойчиво высокий уровень пьяной преступности в республике, половину преступлений фигуранты совершают в состоянии алкогольного опьянения. Это один из самых высоких показателей не только по Северо-Западу, но и в целом по России.

Уголовное дело бывшего заместителя начальника службы собственной безопасности МВД Дмитрия Черняховского – это вообще случай из ряда вон выходящий. Конечно, это удар по имиджу и службы собственной безопасности, и министерства внутренних дел в целом.

Я считаю, что на территории муниципального образования должен быть либо начальник отдела внутренних дел, либо смотрящий. Их «соседства» быть не может, назвался смотрящим – полезай в кузов.

У нас жилой сектор брошен, никто с ним не работает. Муниципалитеты от этой работы просто отстранились, все отдали на откуп управляющим компаниям и ТСЖ. А какие у нас управляющие компании, все мы прекрасно понимаем.