Прошел год, как безвременно ушел из жизни российский художник, живописец из Сыктывкара Владимир Ермолин. Незадолго до смерти, в ноябре 2014 года, в Национальной галерее Коми была открыта персональная выставка художника, приуроченная к его 60-летию. На ней были представлены работы художника последних лет, живописные произведения, пейзажи родного региона. Специально для «Республики» воспоминаниями о Владимире Ермолине поделился его старинный друг, художник-искусствовед из Санкт-Петербурга Александр Бирюков.
«Несмотря на то, что Володя родился в Ленинграде, по окончании учебы в художественном училище, которое в свое время окончили его родители – Елена Федоровна и Рем Николаевич Ермолины, он распределился по предварительному запросу в Сыктывкар, в который приезжал при первом удобном случае. В жизни каждого человека бывают случаи или провидения, от которых зависят многие повороты судьбы.
В далеком детстве мы вместе поступили в СХШ (средняя художественная школа при Академии художеств в Ленинграде). Проучившись по году в разных классах, вынуждены были оставить учебу из-за проблем по общеобразовательным предметам. Володя – по русскому языку, я – по математике. После этого мы учились в разных школах, но по окончании встретились на вступительных экзаменах в художественном училище имени Серова, куда не прошли по конкурсу. Тогда мы поступили в ЛХГПУ – художественно-графическое училище, в параллельные группы. В бывшем Демидовском училище преподавали многие известные художники и педагоги страны.
Годы учебы были прекрасными: мы общались, обменивались мнениями, посещали многочисленные выставки, выбирались на этюды в пригороды, наслаждаясь видами и величием памятников старины: Пушкин, Павлов, Петергоф, Старая Ладога.
По окончании училища Володя добился распределения в школу Сыктывкара, а меня после многочисленных мытарств из-за затерявшихся документов в министерстве наконец определили в творческую мастерскую при Академии художеств под руководством Аникушина – старшим лаборантом. Михаил Аникушин совместно со скульпторами мастерской как раз сдавал в это время государственный объект «Защитникам города Ленинграда» на площади Победы. Ввиду того что в творческой мастерской летние отпуска были по два месяца, я регулярно посещал Володю в Сыктывкаре, да и он Питер не забывал. Но даже когда мы не находились вместе, мы вели постоянную переписку, не говоря уже о выставках, которые проходили в Москве или Ленинграде, где мы встречались друг с другом. Начиная с конца 1975 года – со времени окончания первой сессии в училище я постоянно бывал в Сыктывкаре два раза в год, а то и чаще. В сыктывкарской мастерской и квартире на улице Кирова отец Рем Николаевич словом и делом наставлял нас, деликатно подталкивая к освоению навыков художественного ремесла. Елена Федоровна – великая труженица – направляла меня к постижению «секретов» искусства овладения пастели, которым в то время сама увлеченно занималась. Находясь под чутким руководством Елены Федоровны и Рема Николаевича, Владимир оттачивал свое мастерство живописца.
Работая в системе художественного фонда, художником-оформителем, дизайнером, он проявлял творческую смекалку и находчивость в оформлении города, который любил бесконечно, как, впрочем, и всю республику. Признаться, я по-хорошему завидовал своему другу. Со временем у нас появилось больше возможности, бывая в командировках, видеться и встречаться. Я радовался успехам Володи как живописца, его участию в болгарских пленэрах, за получение Гран-при и приобретение музеем города Габрово его картины-обманки с изображением холстов, с изнаночной стороны увязанных бечевкой и оклеенных почтовыми и авиабирками. В его творчестве ощущалась наставническая забота родителей.
Во всех проявлениях его бескорыстия и гостеприимства было заметно влияние отца, Рема Николаевича, которое передалось сыну.
Его внимание и забота о семье, даже в самые трудные времена, любовь к жене, к сыну, а особенно к младшей внучке Алине дорогого стоят. Мало кто знает, как трудно он жил в последние десятилетия после развала Советского Союза – без заказов, довольствуясь лишь многочисленными обещаниями. При этом, будучи председателем отделения Союза художников Коми, тратя свои кровные, мотаясь по командировкам в Москву, вступая в юридические тяжбы за квадратные метры, принадлежащие СХ РК, стучался в кабинеты чиновников от культуры.
В своем творчестве обращался к разным жанрам – портрету, тематической картине, но значительных успехов в поисках правды и красоты Севера достиг в пейзаже. Преодолев барьеры и довлеющий над ним авторитет отца, в дальнейшем мой друг превзошел его как художник-пейзажист. В написании этюдов Владимир Ермолин ставил для себя задачи на передачу состояний природы, выявление цветотоновых акцентов, контрапунктов, линейно-вертикальной «сбалансированности» предметов на плоскости холста, на передачу множественных колористических задач и композиционных решений. С таких полотен, как «Черемуха. Первый снег», панорамных картин «Ибское поле», начался его значительный рост как художника-пейзажиста. В многочисленных этюдах проявился его талант пейзажиста лирического северного характера, который подвел его к созданию полотен эпического, монументального характера.
Последнее в его жизни полотно, начатое, но не завершенное, большого формата (более двух метров), по подготовленному ранее холсту, называлось «Вовкино поле». Художник вышел на высотный рубеж в своем творчестве, ему бы парить там, но не случилось. Глядя профессиональным взглядом на начатое полотно, понимаю, какой еще потенциал был не раскрыт в нем. За 40 лет творческого пути о нем не написано достойного искусствоведческого эссе, не издано ни одного альбома. Тем не менее колористическая культура живописца отводит ему достойное место в ряду выдающихся русских живописцев, таких как Левитан, Саврасов, Крымов, творчество которых он очень ценил. Боюсь показаться излишне пафосным, но, по моему глубокому убеждению, художников такого потенциала и масштаба, как Владимир Ермолин, еще долго не родится на обожаемой им земле Коми.
В этом году исполняется 90 лет со дня рождения народного художника РСФСР Рема Ермолина, ушедшего из жизни в 2002 году. Министерство культуры Коми до сих пор не выполнило своих обещаний по увековечению памяти художника. Кстати, авторский вариант мемориальной доски с изображением мастера давно создан скульптором Анатолием Неверовым и ждет своего финансирования и воплощения. Наряду с этим выскажу наболевшую мысль, что хорошо было бы чиновникам озаботиться об отражении памяти всей семьи династии художников Ермолиных, которые отдали более полувека своей творческой жизни духовному наполнению республики. Надеюсь, в вопросе создания Фонда духовного наследия семьи художников Ермолиных меня поддержит культурная общественность Коми.
На открытии выставки работ Владимира Ермолина одна девушка назвала его человеком-праздником, пусть таким он сохранится в памяти тех, кто знал его, и тех, кому небезразлично его искусство».
Фото из архива «Республики»
Оставьте первый комментарий для "Памяти художника"