Галина Бутырева: «К портрету моей родины»

Путешествия, книги, занятия фотографией, поездки на малую родину, участие в проектах земляков, которые помогают не угаснуть удорской сельской глубинке. Это то, чем сейчас живет Галина Бутырева. 12 сентября видный государственный и общественный деятель, талантливый журналист и поэт, бывший главный редактор журнала «Арт» отмечает свое 80-летие. В интервью, которое юбиляр дала «Республике», современность тесно переплетается с воспоминаниями, и богатая на события и дела жизнь предстает объемно и ярко.

Путешествия

– В прошлом году вышла в свет ваша «Книга путешествий», где собраны путевые очерки и эссе о заграничных поездках и походах по Коми краю. Вам, пожалуй, может позавидовать любой заядлый путешественник, столько стран и мест вы посетили. А каким было ваше самое первое путешествие?

– Это произошло в пятом классе. Мы отправились на лодках в двухдневный поход. А на следующий год я в этих же местах уже работала на сенокосе. В девятом классе был еще один лодочный поход в старинное село Лешуконское – в Архангельской области на границе с Коми. Потом, в годы учебы в пединституте, тоже были поездки, но их не назовешь путешествиями. Наша волейбольная команда выезжала на соревнования в Нальчик, Вологду и так далее.

Ну а первое большое «турне» мы с моей подругой Риммой совершили по Прибалтике, побывали в Эстонии, Латвии, Литве. Это было тяжелое для меня время – я потеряла маму, и хотелось куда-нибудь уехать подальше, забыться.

– Далеко не все записывают свои впечатления о поездках. Вас что побудило писать путевые заметки?

– В «Книге путешествий» собраны очерки далеко не обо всех путешествиях за границу и по стране. Они написаны в разные годы – что-то по свежим впечатлениям, что-то – много времени спустя.

Ну а самый мой первый путевой очерк – о Японии. К его написанию меня побудил известный сыктывкарский путешественник Сергей Горбунов. Он принес в редакцию «Арта» свой рассказ, и я подумала: а почему я не пишу? Мне тоже есть что вспомнить. Села и написала о Японии. Очерк назывался «Там, где корни солнца».

– Что это была за поездка?

– Однажды в Москве я попала на выставку «Современность и традиция японского быта». И с той поры заболела Японией. Контраст с нашей обыденностью просто ошеломлял. От древних самурайских мечей до суперсовременной электронной техники – все это было развернуто в нескольких залах. Я тогда подумала: «Что же это за страна? Инопланетяне, не иначе». Там демонстрировались такие технологии, каких у нас в стране еще и в помине не было. В Японии я побывала, когда работала на телевидении, в 1996 году.

– Случился культурный шок?

– Шок – да, но я бы не сказала, что это был какой-то «смертельный номер». Удивляешься, радуешься, что человек это может, и в то же время была надежда и даже уверенность, что и у нас все это обязательно будет. И ведь так и произошло. Почти все, что мы тогда в Японии видели, появилось и у нас. Хотя, конечно, во время поездки в основном мы видели только изобилие товаров народного потребления.

Наше путешествие было морским – на теплоходе вокруг Японии. Посетили Кагосиму, Хиросиму с ее парком Мира и музеем атомной бомбардировки, Кобу, остров Милджима, Киото и Токио. В каждом японском порту наш теплоход встречали кто-нибудь из городской мэрии и первая красавица города. А в Токио на палубу поднялись еще и танцовщицы. Среди них была пожилая женщина, чем-то очень напоминавшая мою маму. И рост такой же, и такие же темные волосы, и зеленые глаза, и руки, и пластика. Наверное, она почувствовала что-то в моем взгляде, какой-то особый интерес, и мне показалось, стала танцевать только для меня. А после подарила один из своих вееров. Я храню этот веер.

Одним из самых больших потрясений для мужчин нашей группы были японские автомобили. Тогда у нас их можно было видеть разве что где-нибудь в Приморье или в Москве. А здесь море «Тойот», «Сузуки», какие там еще бывают? И не только мужская часть пассажиров. Все просто стонали вокруг от восхищения и изумления: какое изобилие, как дешево, как красиво.

– Обидно было, что у нас не так?

– Разницу в благосостоянии я увидела еще в самой первой своей заграничной поездке – в Польшу и ГДР. Но это меня никогда не расстраивало. «Значит, мы не заслужили, плохо работаем», – думала я. Потом, когда пришлось бывать в командировках, я пришла к мысли, что они (заграница) будут жить так хорошо до тех пор, пока мы будем жить плохо. Потому что они покупают очень задешево то, что нам дается очень дорого, та же добыча полезных ископаемых. Или, скажем, мы выращивали хлопок, продавали его за бесценок и потом покупали у них дорогие хлопчатобумажные платья.

О малой родине и языковой культуре

– Пока вы были на высоком государственном посту, наверное, бывать в родных местах удавалось не так часто, как хотелось бы?

– Я бы чаще приезжала и в тот период, если бы были живы родители. Мои мама и папа очень рано ушли из жизни. Отца не стало, когда я училась в седьмом классе, а мамы – едва успела окончить институт и год поработать учителем в Княжпогостском районе. Мне удалось получить разрешение переехать в родную деревню, потому что мама заболела. В конце года она умерла.

Родни у нас в Ёртоме почти никого не было, мы же приезжие. Я в семье – единственный ребенок, поздний. У отца от первого брака было двое сыновей, но мы мало общались из-за большой разницы в возрасте. У родителей разница в возрасте составляла 13 лет. Отец умер от сердечного приступа в 53 года, и мама умерла от рака, чуть не дожив до 53-х.

Сказались трудные военные годы, тяжелый труд. Отцу, когда началась война, было уже 40 лет. Его мобилизовали, но вскоре вернули по состоянию здоровья. Мужчин в районе не хватало, и отца из Важгорта отправили в Ёртом, чтобы он там организовал отдел рабочего снабжения для леспромхоза. Грузы он возил сам, мама ему помогала, а еще пекла хлеб и смотрела за лошадьми. Сами содержали четырех лошадей. И сено сами для них заготавливали.

В 1950-е годы необходимость в ОРСах отпала, отец ушел с этой работы и еще несколько лет трудился завхозом в больнице. Помню, я была у него на подсобных работах, когда он ремонтировал больничную крышу, помогала строить ограду.

– Раз родители были приезжими, своего жилья у вас не было?

– Да, сначала жилье снимали у семьи Ершовых, в этом доме родилась я. Потом родители стали снимать комнату у женщины, которую я называла бабушкой. Своих бабушек почти и не знала. А дедушек и вовсе не застала. Ее сын – фронтовик, после войны работал в райкоме, бабушка Анна и пустила нас в одну из комнат. А потом отец построил свой дом. Это был наш первый собственный дом. К сожалению, жили мы все там недолго.

– В деревнях тогда звучала исключительно коми речь. А по-русски вы когда научились говорить?

– Интерес и тяга к русскому языку были всегда. Почему? Может, потому что приезжали русские специалисты – врачи, например. Причем они сами быстро осваивали коми язык, а вот местное население по-русски говорило кое-как. Мне кажется, я быстрее других освоила русский еще и потому, что очень любила читать. А книг на коми языке почти не было.

Сегодня в Ёртоме мало кто не говорит по-русски. Но все население продолжает общаться на коми, кроме, увы, детей, дети уже говорят только по-русски. Носителей коми языка становится все меньше. Возможно, это объективный процесс – в мире каждый день умирает по несколько языков, и мы тоже стоим в этой очереди.

В коми языке 13 диалектов. Помню, «на картошке» в южных районах республики мы многие коми слова не понимали. А, например, отличие ижемского диалекта – в интонации. У удорских тоже особая интонация, и когда к нам приезжали какие-нибудь инспекторы, то очень сильно хохотали, слушая, как мы читаем по-коми и по-русски. И когда я вернулась из «Артека», прочитала на уроке текст, учительница русского языка сказала: «Вот так надо читать».

– В «Артек» попали как отличница?

– Я не была отличницей. Ребят собирали со всего района. Из райцентра позвонили и предложили нашей школе одну путевку в «Артек». Выбрали двух лучших учеников – меня и мою одноклассницу Римму Борисову. Но оказалось, что поездка была не полностью бесплатной, надо было внести плату за дорогу, а по нашим деревенским меркам и эта плата показалась нереально большой. И Борисовы отказались. А мне повезло! Как раз из Воркуты приехал в отпуск мой сводный брат Вадим, и он в два счета решил эту почти неразрешимую задачу: «Я дам денег, пусть Галя едет». И я поехала.

До райцентра добирались по старому тракту на телеге, потом летела самолетом из Кослана до Княжпогоста, где меня никто не встретил, пришлось самой искать дом наших знакомых. Поезд ушел без меня! Мой отец, говорили, даже заплакал, узнав, что меня потеряли. Но, к счастью, все закончилось хорошо.

Опоздала, оказалось, не одна, и нас с интинкой Тамарой Купченко сопроводили на поезде до Москвы, а дальше мы добирались сами. В артековской группе я была единственной коми. Но проблем в общении с детьми не возникало. Тем более что там были и латыши, и таджики. А они по-русски говорили гораздо хуже меня.

– Сейчас, когда приезжаете на родину, где останавливаетесь?

– Если в Ёртоме, то в основном у библиотекарей. Или в поселке Солнечный, он находится в 15 километрах от Ёртома. Там живет мой двоюродный брат Гелий Иванович Юдин. Обычно приезжаю не одна, привожу с собой гостей, и он всех принимает и размещает. Кстати, ёртомские земляки тоже всегда очень радушно принимают, с кем бы я ни приехала!

Книгоиздание

– Почти с самого начала существования «Арта» вы начали заниматься изданием книг. Расскажите, как рождались идеи и как получилось их воплотить.

– Первыми стали два больших альбома с работами Татьяны Васильевой и моими стихами. Любой альбом – это очень непростое издание, тем более в цвете. Чтобы издать книги, искали спонсоров. В том числе я обращалась к Юрию Алексеевичу Спиридонову, он звонил, и спонсоры находились. Первый Глава республики был неравнодушен к культуре, читал все, он даже редактировал Атлас Республики Коми, вносил важные поправки.

Юрий Спиридонов очень хорошо относился к Татьяне Васильевой и, конечно, помог нам с изданием альбома. И первого, и второго. Я никогда не злоупотребляла своими связями, не считала, что мне обязаны помочь, но помощь почти всегда приходила. Далее мы выпустили трехтомник произведений Геннадия Юшкова, трехтомник стихов Альберта Ванеева и трехтомник поэзии Надежды Мирошниченко. Это уже по социально значимой программе.

Следующим изданием стал «Удорский альбом». Много лет в наших краях творил знаменитый русский художник Владимир Стожаров, один из живописцев – первооткрывателей Севера. С ним в экспедициях работала когорта больших мастеров. И мы решили издать альбом этих работ, которые сейчас хранятся в крупнейших музеях страны, в том числе в Третьяковке. Следом за этим альбомом появился «Ёртомский альбом» – сельские активисты пособирали фотографии, и сегодня есть фотолетопись села. Сейчас в селе идет сбор фото для второго альбома.

Ёртомские проекты

– На «Ёртомском альбоме» мы не остановились. Допустим, к нам приезжают художники Татьяна Васильева, Екатерина Ушанова, рисуют наше село и дарят свои работы, а мы за свой счет выпускаем небольшой буклет. Это запечатленное время, запечатленный образ деревни.

Или, например, я по просьбе земляков пригласила Людмилу Михайловну Дымову, которая в свое время работала с Александром Католиковым, обучала ребят премудростям сельского хозяйства, помочь облагородить территорию вокруг нашей церкви. Она приехала вместе с внучкой. Анастасия Пименова учится в СГУ на дизайнера и, пока бабушка консультировала сельчан, девушка сделала зарисовки села. Их мы тоже издали отдельной брошюрой. Из этой поездки Настя вернулась в университет с альбомом своих работ.

С этих встреч с художниками, может быть, и началась наша сельская художественная галерея, и теперь ей скоро три года исполнится. Для меня очень значимо, что не только ёртомские дети, но и со всего района могут воочию знакомиться с картинами наших известных художников.

– Вы ведь причастны и к открытию городской художественной галереи в Сыктывкаре.

– В следующем году картинной галерее «Пейзажи Севера» исполнится десять лет. Идею ее открытия поддержал тогдашний мэр города Иван Поздеев. Как раз освободилось помещение аптеки на улице Чернова, и он распорядился отдать его под художественное пространство.

– А где картинная галерея в Ёртоме разместилась?

– Сельскую галерею разместили в двух пустующих комнатах, которые оказались у библиотеки. Прежде там пустовало еще одно помещение, и я сначала увезла туда свою библиотеку с мебелью и аппаратурой. А потом и идея галереи нашла поддержку у моих земляков.

– Гости стали приезжать в Ёртом чаще. Почему?

– Потому что здесь стали проводить интересные мероприятия. Первая «движуха» случилась в 2011 году, когда мы пригласили в село лагерь «Паломник» с ребятами при гимназии искусств. Под руководством Сергея Таскаева они уже занимались восстановлением храмов и с готовностью откликнулись – приезжали три лета подряд, жили в палатках и сделали очень много, чтобы привести ёртомскую церковь в порядок. Народ смотрел, удивлялся: «Зачем это они делают?» А потом и сами пришли помогать.

Возможно, с этого момента началось движение в душах людей: «Приехали дети, восстанавливают церковь, а мы сами ничего не делаем». Понятно, что многие сельчане ездят на работу в Благоево, Усогорск, райцентр и бывают дома только на выходных, и тем не менее! Однажды они взялись и организовали спортивный праздник «Кытшъяс». Инициатором его проведения стала тогдашний руководитель местного отделения «Коми войтыр» Алина Ванеева. У нее большой круг общения, и она очень быстро схватывает идеи. С ней очень легко воплощать все задумки. У нее самой их тысячи.

«Кытшъяс» переводится как «Круги» и соотносится с ландшафтом: в центре – Ёртом, вокруг которого расположены другие селения. Для гостей проводят экскурсию по этому кругу. Зимний фестиваль практически сразу же приобрел популярность. По сути, этот праздник – часть Лямпиады. Приезжают команды из других районов, поддерживают друг друга. Я привожу на «Кытшъяс» гостей: из Эстонии, Японии, из Москвы, Сыктывкара.

– Среди ваших хобби – фотография и рыбалка. К ним приобщились с детских лет?

– Рыбалка, наверное, в крови у коми. Но раньше она считалась исключительно мужским занятием, женщины не рыбачили. К рыбалке меня приобщил отец. Нельзя сказать, чтобы он был заядлый рыбак, раз в месяц сходит, и хватит, но любовь к реке, воде, костру мне привил.

Впоследствии все мои путешествия по республике так или иначе тоже были связаны с рекой, с рыбалкой. Когда работала на телевидении, мы отправлялись в походы по северным рекам с коллегами – Мариной Филатовой, Евгением Пендо. В нашей команде была чета художников Куликовых, один раз в поход с нами ходил скульптор Владимир Рохин. Мы много раз сплавлялись по разным рекам с Любой Розе и Виталием Центом.

Фотографией я увлеклась в классе шестом. У нас постоянно останавливались родня и земляки, просто не дом, а какая-то была промежуточная станция между райцентром и Важгортом. Я возвращалась из школы и считала подводы возле дома. И кто-то из гостей подарил мне на день рождения фотоаппарат «Смена». Потом была вторая «Смена», потом – фотоаппарат «Зенит».

Проявление пленки в те далекие пятидесятые годы превращалось в настоящее таинство. Смотришь: она темная, ничего не получилось, но все же какая-то картинка просматривается. А как ее напечатать? Прикладываешь пленку к фотобумаге, зажигаешь спичку, отражение остается на фотобумаге, проявляешь и получаешь фотографию. Без фотоувеличителя!

При этом первую персональную фотовыставку я подготовила уже в зрелые годы, приурочила ее к какому-то своему юбилею. Она проходила в Центре коми культуры. Выставка называлась «Реки моей земли». Потом были серии снимков «Человек фотографирует», «Дети мира» и другие. Я их посылала в родной район, и библиотеки организовывали выставки.

– Какой проект готовите сейчас?

– Если говорить о фотовыставках, у меня сейчас в работе несколько циклов: «Жизнь одной яблони», «Портреты друзей», продолжение темы путешествий, конечно, тоже.

В 2025 году будет отмечаться столетие Владимира Стожарова, и мы начали готовиться к этому событию. В следующем году планируем провести пленэр. Его инициаторами стали два художника, которые на протяжении нескольких лет приезжают в Важгорт, – Андрей Захаров из Костромы и Николай Андреев из Чебоксар. Договорились, что пленэры на Удоре пройдут в трех местах – Ёртоме, Важгорте и Пыссе. В результате пленэров намечаются две большие выставки – в Национальной галерее РК и в Академии художеств (Москва). Надеемся, что все получится, потому что сегодня в этом проекте и общественность, и отдел культуры Удоры, и Министерство культуры РК.

Уже в этом сентябре к нам на неделю приедут учащиеся гимназии искусств со своими преподавателями. Местом для проведения занятий станет школа. Она давно закрыта, но Алина Ванеева взяла здание под свое крыло, и здание еще послужит селу, детям! А для этого школу надо привести в соответствующий вид – придумать внутренний дизайн помещений. А потом выходить на грант, чтобы воплотить этот проект. Надеемся, что здесь нам помогут будущие дизайнеры из СГУ.

А пока итогом работы арт-школы в нынешнем сентябре станут выставки живописи и графики и несколько фотовыставок.

Беседовала Галина БОБРАКОВА

Фото из личного архива Галины Бутыревой