Сыктывкар в судьбе Александра Рекемчука

В минувшую субботу в Сыктывкаре прошел большой экскурсионный флешмоб. Одна из двух десятков проходивших в этот день экскурсий была посвящена жизни и творчеству советского писателя Александра Рекемчука, карьера которого начиналась в Республике Коми. Гидом стал журналист и писатель Игорь Бобраков, в 1990-е годы дважды встречавшийся с Рекемчуком и бравший у него интервью.

Человек с двумя фамилиями

– Александр Рекемчук начиная с пятого класса и до 27 лет носил фамилию своего отчима – Нидерле, хотя по паспорту оставался Рекемчуком. Его мама Лидия Приходько была актрисой немого кино, папа – крупным советским разведчиком. В постсталинские времена некоторые соратники Евсея Рекемчука утверждали, что тот был даже покруче легендарного Рихарда Зорге. Под видом корреспондента «Известий» он работал в Румынии и Франции, – начал свой рассказ Игорь Бобраков.

Александр родился в Одессе. Вскоре после его рождения семья перебралась в Киев, где родители развелись, и мать увезла маленького Сашу в Харьков, откуда была сама родом. В 1937 году возглавивший НКВД Николай Ежов большую часть советских разведчиков уничтожил. Ситуация была настолько тяжелой, что два года советское правительство не имело секретных сведений из-за границы и черпало информацию только из открытых источников. Среди жертв ежовщины был и Евсей Рекемчук.

О том, что бывший муж расстрелян, Лидия Приходько узнала много времени спустя. В конце 1930-х она вышла замуж за австрийского коммуниста, антифашиста, участника шуцбундовского восстания Ганса Нидерле.

– В 1934 году в Вене произошло восстание, которое устроили левые социал-демократы и коммунисты. Там целая история, но результатом этих событий стало то, что австрийцы испугались коммунистов и приветствовали Гитлера. Мало кто из участников восстания уцелел, но некоторые сумели эмигрировать из Австрии в Советский Союз, в том числе и Ганс Нидерде, – продолжил рассказ гид.

Нидерле хорошо ладил с пасынком и дал свою фамилию 12-летнему Саше, чем фактически его спас.

«Усыновления не было, юридического, по очень простой причине: к этому времени он не был гражданином СССР, а потом стало известно, что в Киеве арестован мой отец. Так что поднимать вопрос не решились ни мать, ни мой отчим, потому что это вывело бы на канцелярию, где обнаружили бы, что я сын врага народа, и в 12 лет я бы разделил его судьбу. Поэтому меня просто перевели в другую школу в Харькове, мы переехали в район тракторного завода, и меня записали в школу под фамилией отчима без оформления всяческих документов. Я намыкался с этим впоследствии, и во время войны, и позже, страшно, потому что, вы понимаете, вместо, как говорится, одного клейма «сын врага народа», на меня легло другое клеймо – «сын немца», – вспоминал Александр Рекемчук.

Позже писатель написал о Нидерле книгу «Товарищ Ганс».

На Север за романтикой

Во время войны семья находилась в эвакуации в Барнауле. Саша, как все мальчишки, мечтал отправиться на фронт добивать Гитлера. Поступил в артиллерийскую школу в Бийске, но когда ее окончил, Гитлера уже добили. Артиллерийскую школу реэвакуировали в Москву, в Сокольники. Друзья и преподаватели ценили Александра как поэта, и он даже отправил одно из своих стихотворений в «Комсомольскую правду». Стихи, правда, не напечатали, зато его направили в литературное объединение при газете, которым руководил Владимир Луговской. Накануне демобилизации из спецшколы Александра и его старшего товарища по литобъединению Владимира Солоухина рекомендовали в Литературный институт имени Горького, куда они и поступили в 1946 году.

После первого курса студентам предлагали поехать в творческие командировки. Их оплачивал Союз писателей СССР. Александру предложили на выбор несколько городов, и он выбрал Сыктывкар, считал, что это Крайний Север, а его увлекала северная романтика. К тому же в Инте на спецпоселении находился его двоюродный брат, который во время войны попал в плен к немцам.

– Первое, что обнаружил по прибытии в Сыктывкар Александр Рекемчук, что никакой это не Крайний Север. Зато его практически сразу же пригласили на работу в газету «За новый Север», где катастрофически не хватало журналистов. Работа была временной, но когда юноша получил первый гонорар, то понял, что, оказывается, можно очень даже неплохо зарабатывать творческим трудом.

«У меня появились деньги, платили приличные гонорары по тем временам. Я получал зарплату. Я стал самостоятельным человеком, а не бедным студентом на шее у мамы. Мне было 20 лет. И случилось со мной то, что должно было случиться с юношей: там я встретил любимую девушку. Мне предложили на год остаться там. Выбор для меня был такой: то ли я вернусь в Москву, буду у мамы приживалом-студентом жить в ее комнатке в коммунальной квартире, то ли я, совершенно свободный, обеспеченный, самостоятельный человек, буду жить сам по себе. Газета была ежедневная, формата «Правды», орган обкома партии. Меня тут же завалили всякими предложениями – писать для местного литературного журнала, переводить песни с коми языка. Короче говоря, возвращаться к студенческой жизни мне было неинтересно. И я согласился. Перешел на заочное отделение», – рассказывал впоследствии в одном из интервью Александр Рекемчук.

Молодого репортера активно гоняли по командировкам, и это ему очень нравилось, он с удовольствием объездил всю республику.

Женой Александра стала Луиза Потолицына. Будущая актриса занималась в театральной студии при драмтеатре. Все складывалось замечательно, пока Рекемчук не приехал на очередную сессию в Москву. Выяснилось, что Ганс Нидерле, который в 1946 году вернулся в Австрию, встретил там другую женщину и развелся с матерью Александра.

«Он предлагал и маме, и мне ехать вместе с ним, но мы отказались. А я тогда носил фамилию отчима – Нидерле. Мать и отчим прикрыли меня от судьбы отца, Евсея Тимофеевича Рекемчука, этой фамилией. А паспорт-то у меня был все равно на Рекемчука выписан! И я спросил маму: «Где мой отец?» Она ответила: «Его репрессировали в 1937 году». И что я сделал? Я вернулся в Сыктывкар, написал заявление в Коми обком партии: «Прошу выяснить судьбу моего отца». Два месяца выясняли: «Расстрелян в 1937 году, враг народа, штабс-капитан, шпион японской, немецкой… разведок». Меня исключили из партии. Я в партию еще в артиллерийской спецшколе вступил. И в спецшколе, и в Литинституте шел как Нидерле, как меня с пятого класса записали. Когда поступал в Литинститут, у меня и паспорта еще не было. Я ведь из армии поступал. А у военнослужащих, как и у колхозников, паспортов не было. И таким макаром в обкоме партии мое письменное заявление куда надо передали, выяснили, что я, вступая в партию, не указал судьбы своего отца. Фамилию-то его я всегда в анкетах указывал. А я и не знал, что отец расстрелян. Короче, меня исключили из партии. Выгнали из редакции. Я уже женат, у меня ребенок. Это было ужасное время, потому что меня должны были арестовать. Я знал, что готовится мой арест. Ко мне уже приходили мои знакомые писатели вроде бы проведать, а на самом деле смотрели мою квартиру», – вспоминал то тяжелое время Рекемчук.

Его вновь спасла мать. Лидия Андреевна примчалась в Сыктывкар, пробилась в обком партии, с кем-то побеседовала и уехала.

«У меня есть предположение, что она сказала, что мой отец не был моим отцом», – высказал догадку писатель.

Александра тут же восстановили в партии, выплатили зарплату за все время, что он не работал. Но Рекемчук сильно обиделся на коллег, проголосовавших за его увольнение, взял жену и дочь и уехал в Москву. Луиза поступила в ГИТИС, а вот у Александра по окончании Литинститута возникли проблемы. Во-первых, он перестал писать стихи. Поэзия – особое состояние души, а его поэтический голос утих, и с этим ничего нельзя было поделать. Во-вторых, его не брали на постоянную работу из-за строгого выговора в личном деле.

– К этому времени умер Сталин, отца – Евсея Рекемчука реабилитировали, однако строгий выговор по-прежнему висел, и снять его могла только та организация, которая его вынесла. Поэтому Александр Рекемчук решил вернуться в Сыктывкар, а там тоже произошли существенные изменения. Газета «За новый Север» была переименована в «Красное знамя». На работу бывшего сотрудника взяли, но не в сыктывкарскую редакцию, где отсутствовали вакансии, а собкором в Ухту. Луизе Павловне предложили работу на ухтинском радио, семье предоставили квартиру, – продолжил повествование гид.

Для Александра наступила лафа: не надо ходить на редакционные планерки, участвовать в интригах, нет строгого рабочего распорядка, пиши когда хочешь. Главное – поставляй материалы. Собкор много ездил по командировкам, набралось много интересной фактуры, и он стал писать рассказы.

«Время летних отпусков»

Еще будучи в Москве, Александр Рекемчук написал рассказ «Стужа», который вместе с рассказом «Любовь» Юрия Нагибина получил вторую премию на литературном конкурсе «Комсомольской правды». Так что начинающий писатель почувствовал вкус к такому творчеству. Его рассказы охотно публиковали, а затем Коми книжное издательство выпустило несколько его сборников. Рекемчук вступил в Союз писателей.

Однажды редакция газеты «Ухта» попросила написать повесть, чтобы можно было ее публиковать на страницах издания. Так появилось «Время летних отпусков».

– Наступило время «оттепели», и это типично оттепелевская повесть, – отметил гид. – С одной стороны, произведение абсолютно советское – действие происходит на нефтяном промысле. А с другой стороны, все поперек соцреализма: главная героиня – инженер-геолог Светлана Панышко – беспартийная, засидевшаяся в девках, мечтает не о производственных показателях, а том, чтобы поехать в отпуск, найти там мужчину своей мечты и выйти за него замуж. Нефтяник Горелов, который ухлестывает за девушкой, – пьяница, женат, имеет двоих детей. Словом, совсем не советская история. И вот подходит время отпуска, девушка готовится к отъезду, но ее вызывают в райком и отменяют отдых. Прииск не дает плановых показателей, начальник уволен, поэтому, пока не найдут нового, девушке поручено исполнять его обязанности. Промысел уже истощился, и Горелов хоть и пьяница, но опытный нефтяник, подсказывает Светлане, как увеличить добычу. Они разрабатывают технологию, попутно борясь с косностью начальства, в конце концов выходят на плановые показатели и перевыполняют план.

В тот момент, когда все пошло замечательно, появляется какой-то «товарищ Мамедов», которого назначили начальником промысла. Казалось бы, несправедливость, ведь героиня столько всего сделала, чтобы вывести предприятие из кризиса. Но у Светланы совсем другая реакция: «Ну теперь-то я могу поехать в отпуск?»

Повесть была опубликована в «Роман-газете» и попалась на глаза классику советского кино Ивану Пырьеву, который в тот момент возглавлял «Мосфильм». Пырьев поручил экранизировать понравившуюся ему повесть молодому режиссеру Константину Воинову (впоследствии тот прославился кинокомедией «Женитьба Бальзаминова»). Фильм снимали под Ухтой, где и происходят события повести. Мамедова сыграл Владимир Этуш.

Кинокартина всем понравилась, и фильму даже хотели дать Ленинскую премию, но, как обычно, вмешался случай. Генсек Никита Хрущев принимал у себя на даче в Гаграх президента Ганы Кваме Нкруму и решил показать тому советское кино. Из списка Никита Сергеевич выбрал «Время летних отпусков» – мол, покажу гостю, как отдыхают советские люди.

«Через полчаса Никита ушел сам и увел его, потому что он думал, что там будут пляжи, бабы, пальмы, в общем все, что нужно для чернокожего президента. А показали зэков, Север, нефтепромыслы, замученных, задрыганных людей. Он возмутился, конечно, и не хотел, чтобы товарищ Кваме Нкрума это смотрел», – высказал свой взгляд на реакцию Хрущева Рекемчук.

Попало и министру культуры СССР Екатерине Фурцевой. Речь уже не шла о Ленинской премии, министр не знала, можно ли вообще выпускать этот фильм на экраны. В итоге Фурцева собрала геологов – специалистов профильных министерства и институтов, те посмотрели кинокартину, и им она, напротив, очень понравилась. Но высказали одну просьбу: «А пусть эта девушка съездит в отпуск, отдохнет и вернется на промысел. Такие неравнодушные специалисты нам очень нужны».

Молодо – не зелено

Следующая экранизированная повесть Рекемчука «Молодо – зелено» тоже чуть не получила Ленинскую премию. Действие происходит в таежном городе Джегоре, а на самом деле имеется в виду Ухта. Это произведение тоже очень понравилось Пырьеву, и он снова поручил Воинову его экранизировать. В фильме снимался весь будущий цвет советского кинематографа. Главную роль сыграл молодой Олег Табаков, это была его лучшая роль того времени. Его герой участвовал в строительстве Джегора и приехал сюда за досками для другого города (имеется в виду Сосногорск). Евгений Евстигнеев сыграл православного попа, тоже приехавшего в Джегор за досками для церкви. Интересная полукомическая роль досталась Юрию Никулину. Он сыграл шофера, который живет в двухкомнатной квартире со своей женой, причем одну из комнат занимает его напарник. Когда герой Никулина уезжает в рейс, напарник остается с его женой. Мужа обуревает ревность, особенно когда напарник на день рождения жены дарит ей нижнее белье. Небольшую роль играет также молодой Михаил Ульянов. Неудивительно, что фильм прошел на больших экранах на ура.

– Рекемчук по-прежнему жил и творил в Ухте, никуда не собирался уезжать. Но тут у него самого наступило время летних отпусков, и он с женой и дочерью отправился на самолете на юг с пересадкой в Москве. В аэропорту прямо к самолету подъехала машина, и писателя отвезли в здание ЦК ВЛКСМ. Там с Рекемчуком встретился один из секретарей и предложил на выбор работу либо в издательстве «Молодая гвардия», либо в журнале «Молодая гвардия», – рассказал Игорь Бобраков.

Александр Рекемчук выбрал редакцию журнала, эта стезя была ему ближе. Уже через год его пригласили на должность главного редактора «Мосфильма». Это был золотой период киностудии, когда появились такие шедевры, как «Андрей Рублев», «Война и мир», «Кавказская пленница». Все сценарии проходили через Рекемчука. Времени новая работа занимала столько, что пришлось оставить писательское ремесло. Позже он вернулся к литературному творчеству и написал автобиографические произведения: «Нежный возраст» – о своем детстве, «Товарищ Ганс» – о судьбе Нидерле и «Тридцать шесть и шесть» – о сыктывкарском периоде своей жизни.

«Тридцать шесть и шесть»

Героя «Нежного возраста» зовут Александр Рымарев, а героя «Тридцать шесть и шесть» – Алексей Рыжов. Инициалы одинаковые: «А.Р.», как и у самого Александра Рекемчука.

Хотя роман «Тридцать шесть и шесть» – автобиографический, но не документальный. Поэтому главный герой родился не в Одессе, а в Кронштадте, учится не в литературном институте, а в библиотечном. Его тоже направляют на практику, он должен найти где-то на Печоре сказительницу и записать ее сказы. Алексей Рыжов приезжает в столицу республики (какой именно, не называется, хотя очень легко догадаться). В Город-на-Реке (имеется в виду Сыктывкар) герой прибывает на пароходе «Тютчев», в пути знакомится в главным редактором местной газеты «Северная звезда» Улитиным, который объяснил, что маршрут студент выбрал неправильно, и предложил поработать в газете.

Рассказ о Сыктывкаре глазами Александра Рекемчука гид начал с места, где когда-то находилась пристань. Город-на-Реке встретил суетой на причале, дощатыми крышами бревенчатых домов, хрипами духового оркестра на танцевальной веранде в городском парке.

Следующую остановку экскурсанты сделали возле Дома народного творчества в Кировском парке, где в конце 1940-х была танцплощадка. Самым колоритным ее завсегдатаем был Йой-Володь (Володька-дурачок), который, как только начинала играть музыка, хватал девушек и вытаскивал в центр площадки. Девушки изо всех сил отбивались, потому что считалось – если ты потанцевала с Йой-Володем, тебя больше никто не пригласит на танец и самое главное – замуж не возьмет.

Возле бизнес-центра «Север», где стояла когда-то гостиница с одноименным названием, гид зачитал отрывки из романа с описанием того, как герой был вынужден первую ночь провести в вестибюле вместе с другими командировочными, для которых не досталось свободных номеров. Зато после того, как Алексей Рыжов устроился на работу, ему выделили бронь от газеты «Северная звезда», и он поселился в гостиничном номере, окна которого выходили прямо на пожарную каланчу.

Возле ресторана «Спасский» экскурсовод рассказал о ресторане «Парма», где обедал Алексей Рыжов. В реальности в Сыктывкаре такого ресторана никогда не было. В 1947 году в городе функционировал только ресторан при гостинице «Север», но описанная в романе точка общепита явно не эта. Можно предположить, кто Рекемчук описал кафе «Дружба», находившееся на месте нынешнего ресторана «Спасский». Дом, в котором он расположен, построен в 1953 году, в 1947-м этого здания еще не существовало.

В романе есть описание картины «Мишки в лесу», украшавшей стену ресторана «Парма», очень мало что имеющей общего с оригиналом. Герой, глядя на панно, понял, что местный художник срисовал картину с конфетной обертки.

Далее экскурсантам зачитали отрывок, как герой идет по пустырю – будущей главной площади столицы республики. Здесь он видит развалины какой-то большой церкви – имеется в виду Стефановский собор.

Обойдя здание ЦУМа, участники экскурсии узнали, где в конце 1940-х на ныне застроенной жилыми домами территории располагались телеграф и базар. На этом базаре герой потратил свой первый гонорар – купил шикарный костюм.

Возле здания драмтеатра речь зашла о художественным руководителе драматического театра послевоенного времени Станиславском. С ним Алексей Рыжов знакомится на пароходе «Тютчев».

– Это тоже не совсем правда, – отметил экскурсовод. – Николай Станиславский действительно был первым главным режиссером Коми республиканского драматического театра в 1936 году. В 1947 году он из Сыктывкара уже уехал. Писатель немножко отступил от факта, слегка переместив его во времени.

Дом «Северной звезды»

Завершающей точкой экскурсии стал Дом печати, где располагалась редакция «Северной звезды», прототипом которой была газета «За новый Север».

Подходя к Дому печати, Рыжов увидел копию своего библиотечного института – здание пединститута. И есть описание здания Коми филиала Академии наук СССР.

А вот как описан Дом печати. «В вестибюле Дома печати ему навстречу поднялась милиционерша с рядами латунных пуговиц на двубортном синем мундире, в портупее с кобурой, спросила, кого надо, куда идет, он ей сказал, что к товарищу Улитину, она ему объяснила, что к товарищу Улитину на третий этаж. Он поднялся по широкой лестнице, уже ощущая в сердце уважение к высоте и легкий трепет».

Здесь же гид завершил рассказ. У героя романа возникают неприятности, схожие с теми, что пережил Рекемчук, но мягче. Это сделано для того, чтобы роман пропустила советская цензура.

– Алексея Рыжова тоже обвиняют в сокрытии информации, но не в том, что его отец враг народа. Рыжов написал, что его отец погиб на фронте, а на самом деле тот пропал без вести. Для нас в принципе это одно и то же, а по тем временам, если человек оказался в плену, это преступление. Улитин, желая спасти Рыжова, отправляет его в командировку – в первый авиарейс «Город-на-Реке – Москва». Рекемчук в романе описал аэровокзал, но более позднего периода – 60-х годов прошлого века, и самолет «Дуглас», который назывался «Ли-2». Это описание очень точное. В полете пассажиры хватают гигиенические пакеты, герой тоже сначала боится предстать в неприглядном виде перед своей знакомой – героиней его очерка. Но когда самолет взлетает, Алексей Рыжов рассматривает город с высоты, видит знакомые места и отворачивается уже по совсем другой причине – чтобы никто не увидел его слезы. Он покидает Город-на-Реке, где он не оставил ничего, «кроме своей собственной бедной души…». Когда читаешь этот роман, ты гордишься, что живешь в этом городе, хотя город ничуть не идеализирован, – отметил Игорь Бобраков.

Игорю Бобракову довелось дважды встретиться с Александром Рекемчуком. Встречи происходили в 90-е годы прошлого века в Москве. Одна из фотографий Рекемчука, сделанная сыктывкарским журналистом, разлетелась по интернету. На снимке писатель подписывает книгу «Тридцать шесть и шесть». Рядом лежит газета «Молодежь Севера», где было опубликовано интервью с Рекемчуком.

– Я его спросил тогда: «Вы действительно так полюбили наш город? Ведь вы же жили во многих других городах, вашими родными местами были Харьков, Москва». Он ответил: «Нет, для меня самый дорогой город – Сыктывкар. Когда я приезжал на съезд коми писателей, слушал два-три доклада, а потом уходил бродить по знакомым местам, и наворачивались слезы от воспоминаний». Поэтому своим главным романом он считал «Тридцать шесть и шесть», и этот роман – о Сыктывкаре, – заключил Игорь Бобраков.

Галина ВЛАДИС

Фото из архива Игоря Бобракова и открытых источников