Загадки коми письменности

В 1372 году православный миссионер Стефан Пермский создал алфавит, названный по его двум первым буквам, – анбур. Алфавит так и именуют – стефановский. Появившаяся 650 лет назад азбука активно использовалась около двух веков. Существовали монастырские школы и переводчики, готовившие богослужебную литературу для просвещения коми-пермян. Позднее стефаницей пользовались для тайнописи. В честь анбура с 1992 года в Республике Коми в третье воскресенье мая ежегодно отмечается День коми письменности.

Когда появились буквы

Коми язык относится к старописьменным финно-угорским языкам и занимает третье место по времени возникновения письменности после венгерского (XII век) и карельского (XIII век). У венгров существовало древнее руническое письмо. Этими рунами сейчас дублированы дорожные указатели при въезде во многие венгерские города. Также руны до сих пор используются в венгерском Секейском крае в Румынии. В Венгрии издаются книги с использование древних рун.

У карел появление письменности датируется XIII веком. К этому периоду относится карельский заговорный стих, начертанный на бересте кириллицей и найденный при новгородских раскопках.

Возможно, коми письменность возникла на несколько веков ранее, чем это принято считать. В 1372 году в одном из ростовских монастырей Стефан Пермский сделал первые переводы церковных текстов на древнекоми язык. Но одновременно с этим был предан забвению почти весь дохристианский период коми истории.

Вслед за своими дореволюционными коллегами советские историки придерживались версии Епифания Премудрого, согласно которой миссионер Стефан принес неграмотным зырянам письменность, сложенную им на основе славянской и греческой азбук. Вот как писал друг и первый биограф Стефана Пермского – его современник Епифаний Премудрый: «Стефан не только просветил зырян святым крещением, но составил до того времени незнаемую зырянскую азбуку, сложил новую грамоту; теми письменными словесами он написал много книг, передав зырянам писание и даровав книжный разум. Таков был Константин, называемый Кириллом Философом, который составил славянскую грамоту; так же и этот Стефан сложил 24 буквы, по числу букв греческой азбуки, по речи зырянского языка».

Правда, не все ученые с этим были согласны. Да и буквы стефановского алфавита внешне совершенно не похожи на греческие и славянские. Бесспорно только одно – анбур не имеет аналогов среди ныне существующих азбук, и вопрос о его происхождении до сих пор окончательно не решен.

Великий зырянин

Родился Стефан в 1340-х годах в Югдiне (Великом Устюге). Епифаний Премудрый пишет, что Стефан был русским. Русским в то время назывался всякий православный, независимо от своего роду-племени. Отец Стефана – Симеон Храп – был русским дьяконом, но по материнской линии будущий святой был зырянином и с детства хорошо знал язык матери и коми культуру, ведь в Югдiне тогда жило много зырян. Его дед – коми купец Дзебас (имя переводится как «тайник») – по своим торговым делам часто поднимался вверх по Вычегде. Вероятно, в этих купеческих «хождениях» не раз участвовал и молодой Стефан. Тогда-то он и мог увидеть коми письмена, которые зырянские купцы использовали в торговле. В Ростове же Стефану учить коми письменность было бы не у кого.

Не сомневается в зырянском происхождении Стефана ученый XIX века Георгий Лыткин: «Я убежден в том, что Стефан – зырянин, как братья Кирилл и Мефодий – славяне. В характере Стефана много зырянского: добросердечие, правдивость, трудолюбие, твердость, пытливость и трезвость ума; его переводы на зырянский язык обнаруживают, что он и думал по-зырянски, а не по-русски».

Писатель Лев Смоленцев в очерке «Великий зырянин» писал, что «по мышлению, по первородному языку Стефан, безусловно, зырянин. Дзебас, отец Марии, был человеком торговым, широко разъезжавшим. Можно ли сомневаться в том, что готовящегося к миссионерству юношу он не возил по Вычегде, по Выми, куда готовился «шествовати Стефан смладу»?»

Поэтому, когда пришло время «просвещать» зырян, Стефан не стал «изобретать велосипед», а воспользовался уже хорошо известной ему коми письменностью. Подобным же образом поступили реформаторы славянского языка Кирилл и Мефодий. В житии Кирилла повествуется, что, когда «учитель славян» пришел в Корсунь, он нашел здесь «Евангелие и Псалтырь русьскы письмены писано». А вся деятельность солунских братьев сводилась в лучшем случае к реформе письменности, но никак не к изобретению ее. Да и не приняли бы ни славяне, ни зыряне книг на незнакомом языке, чужими буквами писанных. А на родном языке, видя знакомые с детства буквы, можно и о чужом боге почитать. Чего Стефан, собственно говоря, и добивался.

Коми исследователь середины XIX века – учитель гимназии Михаил Михайлов утверждал, что Стефан Пермский при составлении зырянской азбуки «за образец не взял славянской азбуки, ибо зыряне питали антипатию к русским; он также не взял греческой азбуки, ибо он сам только что навык к греческому языку, к тому же греческое произношение плавное, мягкое, а зырянский язык твердый, отрывистый, он не взял и еврейской азбуки, ибо не знал еврейского языка. Стефан обратился к пасам, которые он узнал в Устюге и которые употребил для составления зырянской азбуки». Дальше он пишет, что у зырян были буквы и значки, посредством них они сохраняли события времен отдаленных.

Эти мысли Михайлова перешли в труды митрополита Макария («История Русской церкви»), известного российского археолога, историка и археографа XIX века Павла Савваитова и других. К примеру, Савваитов в статье пишет, что «Стефановы письмена – это пасы, знаки, которых было достаточно и которые св. Стефан в своей азбуке сблизил с славянскими письменами; он не воспользовался русскими письменами, а изобрел новые письмена для того, чтобы расположить зырян к принятию письменности в таком виде, который не представлял ничего нового, чужого зырянам, но был им знаком с детства в пасах, ибо принести грамоту московскую значило дать врагам (тунам) сильное оружие против себя».

Эстонский историк Рейн Таагепера объясняет и то, почему авторство коми алфавита было приписано Стефану: «Коми алфавит имеет несущественное отношение к кириллическому алфавиту, используемому русскими. В том, что древний коми алфавит был изобретен Стефаном Пермским, – мало логики. Если он ставил целью записывать службы, переводить тексты на язык местного народа, то зачем миссионеру было необходимо проводить крещение в новую веру при помощи такой письменности, которая не была знакома ни ему самому, ни новой пастве. Есть лишь одно логическое объяснение этому: у коми уже существовал алфавит, и Стефан взял его в свое распоряжение. Лишь из боязни, что вышестоящие церковные чины придут в негодование от использования алфавита язычников и перевода на него святых текстов, он назвал себя создателем письменности».

Записки арабского путешественника

Тот факт, что у предков коми письменность была еще до крещения, могут подтвердить «Книги Ахмеда Ибн-Фадлана о его путешествии на Волгу в 921-922 годах». Арабский путешественник и секретарь посольства Багдадского халифа пишет о переписке царя Волжской Булгарии с предками финно-угорских народов, называя их вису. «Царь булгар рассказал мне, что за его спиной, на расстоянии трех месяцев пути, есть народ, называемый вису. Ночь у них менее часа… У них много купцов, которые отправляются в землю тюрок и привозят овец, и в страну, называемую Вису, и привозят соболей и черных лисиц». Напомним, что Волжская Булгария – государство в Среднем Поволжье и бассейне Камы, существовавшее с X по XIII век. Самая северная исламская страна находилась на территории современных Татарстана, Ульяновской, Самарской, Пензенской областей и Чувашии.

Записки Ибн-Фадлана являются наиболее ранним арабским источником о народах Севера. Он был секретарем посольства Багдадского халифа к царю Волжской Булгарии, во время путешествия вел дневниковые записи о своих впечатлениях и наблюдениях о природе, городах, нравах и обычаях разных народов. Народ вису вызывает дискуссии среди ученых. Бесспорно только то, что страна Вису расположена севернее Булгарии, на севере европейской части России. Ряд ученых считает, что вису – это весь (племя) русских летописей, обитавшее у Белоозера. Согласно мнению других ученых, это народ, проживавший в Прикамье, – предки коми, удмуртов, югра. Вису были поставщиками столь ценной для булгар пушнины.

Другой арабский путешественник Абу Хамид Ал-Гарнати так описывает народ вису: «Я видел группу людей из Вису в Булгаре во время зимы: красного цвета, с голубыми глазами, волосы их белы, как лен, и в такой холод они носят льняные одежды. А на некоторых из них бывают шубы из превосходных шкурок бобров, мех этих бобров повернут наружу. И пьют они ячменный напиток, кислый, как уксус, он подходит им из-за горячести их темперамента…»

Пасы и шыпасы

Все исследователи пишут о древней коми письменности, что это был единый алфавит. Но более реальным представляется, что у предков коми существовал не один, а два разных вида письменности. Первый – так называемое практическое письмо пасы. Ими зыряне помечали свои вещи, охотничьи угодья, составляли календари. Подобные знаки существовали у всех финно-угорских и самодийских народов. Почти не меняясь, пасы дошли до наших дней на прялках, вышитых и вязаных узорах. Да и по своему прямому назначению эту письменность использовали довольно долго.

«В домашнем быту их, особенно между безграмотными, до сих пор существует обыкновение вести особенного рода счет житейским расходам на тонких четырехугольных планочках, на которых вырезывают прямолинейные и угловатые значки, им только ведомые, и читают по ним, как по книге; например, случится записать, что такой-то чиновник брал за прогоны столько-то лошадей, такой-то столько-то без прогонов и пр., – писал Михаил Михайлов в очерке 1850 года про Усть-Вымь. – Зырянин отмечает на деревянной планочке значки, по окончании года является за расчетом к подрядчику, без ошибки разбирает свои иероглифы, называет должности, имена и фамилии лиц, бравших у него лошадей, и на поверку выходит, что все сказанное им согласно с книгою содержателя станции. Этими же значками обозначает он, например, чем замечателен был прошлый год в хозяйственном отношении, в каких местах ловилась белка, вообще каково шли промыслы, когда началась весна, когда начали пахать, каков был урожай хлеба, какие цены были на туземный товар и прочее. По-зырянски такая планочка, исчерченная разнообразными значками, называется «пас».

Еще в 1928 году в журнале «Коми му» краевед Дмитрий Борисов отмечал, что «пасы и в настоящее время в глухих деревнях, а также среди охотников играют далеко не последнюю роль».

Но параллельно существовала и вторая письменность – развитое буквенное письмо, заимствованное у южных соседей. И ею в отличие от пасов пользовались только образованные люди. Даже слово «буква» по-коми не «пас», а «шыпас». То есть символ – пас, обозначающий звук – шы. Только на основе общей письменности могли свободно переписываться с булгарским царем предки коми народа. С помощью пасов такая переписка была бы невозможна.

О различии двух видов письменности еще в XIX веке писал Георгий Лыткин: «Зырянские пасы никогда не имели значения букв, ими нельзя передать того, что передавали египетские иероглифы. Между пасами и стефановскими буквами нельзя делать никаких сближений».

Знание с юга

Много веков назад персидские купцы вели на север свои караваны с серебром, закупая и вывозя на юг «мягкое золото» – закамские меха. Везли через Хазарию и Булгарию товары, а с ними и свои слова, вошедшие в коми язык. Среди иранских заимствований в коми языке «зарни» («золото»), «амысь» («плуг»), «нянь» («хлеб»), «оксы» («господин»), «пурт» («нож»), «сур» («пиво») и т.д. Одним из иранских слов, прижившихся в коми языке, стало «небöг» – «книга». В книгах и документах, попадавших на север, были буквы, которые могли стать основой для письменности. Часто на север попадали иранские сасанидские монеты, серебряные блюда и чаши, покрытые «неизвестными среднеазийскими письменами», – еще один источник новых букв.

«Территория между Камой, Вычегдой и Печорой, занятая коми, с давних пор находилась в орбите оживленной торговли Запада с Востоком. Древняя Пермия была насквозь пронизана нитями торговли, связывающей вычегодские дебри с отдаленнейшими концами Европы и Азии. Сюда проникали изделия Ирана, монеты Мавераннегра (регион Средней Азии)и Британии, серебряные блюда из Греции, чаши из Киликии. Здесь и сейчас нередки находки монет, серебряных и золотых вещей восточного и средиземноморского происхождения», – писал в «Очерках истории народа коми-зырян» Николай Ульянов.

Скорее всего, алфавит попал на север через ближайших соседей – Волжскую Булгарию. Тогда становится понятно, как правитель этой страны мог вести переписку с северными соседями.

Возможность существования в древней Перми письменности иранского происхождения допускает ряд ученых, в том числе такие известные лингвисты, как Гюнтер Стипа и Адольф Туркин. Туркин считал, что подобная письменность существовала и в Булгарии, но пропала после принятия этой страной ислама. Тогда все булгарские книги, которые не были написаны на арабском языке, уничтожили. Письменные памятники – рукописи булгарского периода – почти не сохранились. Однако известно, что у булгар имелись и книги, написанные на бумаге.

Финский лингвист Гюнтер Стипа в начале 1960-х годов опубликовал две статьи о древнем коми языке. Он искал корни древней коми письменности в иранском, арамейском, старогрузинском и староармянском алфавитах. Стипа пишет, что не только форму букв, но и названия древнекоми звуков зыряне позаимствовали у какого-то северно-иранского алфавита, ставшего также основой азбуки многих кавказских народов.

Иранская группа языков относится к индоиранской ветви индоевропейской языковой семьи. Говорят на иранских языках не только в Иране, но и в Афганистане, Ираке, Турции, Пакистане, Индии, Таджикистане, Осетии, в некоторых районах Кавказа и Средней Азии. С VII века н.э. один из языков этой группы – хотаносакский – позаимствовал для своей письменности разновидность древнего индийского письма брахми – родоначальника всех индийских видов письменностей. Впоследствии иранские купцы могли занести брахми на север, и предки коми народа и булгары стали использовать ее для переписки и создания своих книг. Сходство букв древнеиндийской и стефановской азбук поразительное. Также поражает сходство булгарских рун и анбура. На территории современных Болгарии и Румынии (куда откочевала часть населения Волжской Булгарии) найдены памятники рунической письменности. Часть рун совпадает с буквами стефановской азбуки. Похожи на анбур и древние чувашские руны, они тоже сохранились со времен Волжской Булгарии.

Каллистрат Жаков в книге «На Север, в поисках за Памом Бур-Мортом» рассказывал, как его герой в поездке по Коми краю пытается узнать хоть что-нибудь о языческом жреце Паме. С нескрываемой радостью герой встречается с пастухом, который на его вопрос – «Пама знаешь?» – ответил: «Он здесь жил, там домик его был… я последний его ученик, все перемерли, из поколения в поколение передавалась память его… Я умру, и кончится наше учение, и христианство победит нас…» В ответ на просьбу жаковского героя показать книги Пама пастух повел его в чулан и «вытащил из кожаного мешка деревянные квадратные дощечки, исписанные древнезырянскими и староиндийскими знаками». Герой Жакова перевел на русский язык эти памятники письменности – и оказалось, что в них повествуется о жизни Пама Бур-Морта, главного жреца зырян, исповедовавшего веру в древних богов. В двух словах Жаков сумел сказать не только то, что у коми народа существовало два вида письменности, но и указал источник заимствования древнего алфавита – это Индия.

«Оных отыскать уже не можно»

Противники использования древней коми письменности в миссионерских целях появились сразу же после первых переводов Стефана. «Скудные же смыслом говорили: «Для чего составлена зырянская азбука? Зачем написаны зырянские книги? Им, издавна не имевшим своей грамоты и жившим без нее, зачем замышлять грамоту теперь, в последние дни на исходе семи тысяч лет, только за 120 лет до скончания мира? Если же нужна грамотность, то довольно и русской, уже готовой, которую бы передать им и научить ей», – писал Епифаний Премудрый.

Конец света так и не наступил, но стефановская азбука через несколько веков практически была забыта, и коми перешли на «русскую грамоту». После перевода центра Пермской епархии из Усть-Выми в Вологду все церковные службы в Коми крае стали вестись на церковнославянском языке. Поэтому книги тоже стали писаться на этом языке. Ширилось использование письменности на основе русской графики и в других сферах жизни. И к XVI веку стефановская азбука исчезла. Часть книг пришла в ветхость, часть сгорела при пожарах, часть уничтожили церковные деятели, считавшие кощунством перевод церковных книг на коми язык. Недолгую эпоху развития коми христианской литературы – с 1379 по 1505 год – Иван Куратов назвал «оазисом в пустыне зырянской истории». Из всего этого «оазиса» уцелели только шесть памятников письменности и всего 236 слов связного текста. «Оные буквы от лености духовных к обучению уже в забвение пришли, и книг оных отыскать уже не можно», – горестно вздохнул по этому поводу два века назад академик Иван Лепехин.

Но утратив свое основное назначение, анбур неожиданно приобрел новое – тайнопись. Для ведения тайных записей его несколько столетий использовали московские и новгородские писцы. Этот факт уже много лет изучает российский историк, знаток древнерусской книжной культуры Борис Морозов.

Стефановской азбукой пользовался при написании своих ранних стихов Иван Куратов. О его первых шагах в поэзии известно из заметки поэта о якобы своем друге Гугове. В действительности это был псевдоним Ивана Куратова. В своей автобиографической заметке он пишет: «А.И. Гугов начал писать с тринадцати лет, то есть тогда, когда с трудом еще мог сдавать простейшие уроки на русском языке; но он писал по-зырянски, причем употреблял стефановскую азбуку (по Савваитову), чтобы, как он говорил после, не подвели его под розгу, вычитавши воспеваемую им любовь». К сожалению, ни одно из стихотворений этого периода не сохранилось. В 1850 году, когда будущему классику было 11 лет, профессор Петр Савваитов опубликовал «Грамматику зырянского языка», к которой прилагалась древняя коми азбука. А через два года после выхода «Грамматики» появились «тайные» стихи юного поэта, где он воспевал свою первую любовь.

Сегодня буквы стефановской азбуки широко используются в декоративных целях: для оформления книг, геральдики, сувениров. На анбуре сделана надпись на памятнике коми классику Геннадию Юшкову.

– Если посмотреть на булгарские и тюркские руны, а также на скандинавские, то можно ясно увидеть схожесть, – рассказала «Республике» дочь писателя Юлия Юшкова-Борисова. – На мой взгляд, Стефан не создал, а реформировал письменность. Может быть, перевел письмо из понятийного в звуковой формат. То есть руна стала обозначать не объект или понятие, а звук. Иначе объяснить сходство с рунами трудно. Кстати, письменность довольно удобная. Пробовала ее сама, во время создания мемориала отца.

Несколько лет назад были даже разработаны компьютерные шрифты на основе этого алфавита. Набирались и распечатывались довольно большие коми тексты с использованием древней азбуки. В начале этого века сыктывкарец Семен Терентьев издал несколько книг на анбуре. Он писал свои произведения и переписывал стефановским шрифтом произведения коми авторов. В анбуре было 24 буквы, а в нынешнем коми языке их 35. Сыктывкарского последователя Стефана Пермского этот факт не смутил – он сам придумал недостающие буквы древнего алфавита. Они получились похожими на те, которые есть в стефановской азбуке. Семен Терентьев перевел на коми «Жизнь Иисуса Христа», несколько рассказов для детей Льва Толстого, рассказ Сергея Михалкова «Почему мыши не боятся кошек?» и поэзию местных авторов. В 1960-х годах прошлого века газеты Коми АССР писали о воркутинце, возрождавшем стефановскую азбуку. Лингвист Вячеслав Степанов в 1990-х годах вел дневник на анбуре.

Сегодня коми письменность функционирует на кириллице, и только несколько букв отличаются от русского алфавита. Первые печатные коми книги в XIX веке были изданы на кириллическом алфавите. В истории коми письменности выделяется пять этапов и пять разных алфавитов.

– История коми письменности наглядно показала, что для коми языка одинаково хорошо подошли несколько графических систем, среди которых основными являются стефановские письмена, молодцовская графика, латиница и современная графика, основанная на кириллице, – рассказал «Республике» доктор филологических наук Евгений Цыпанов. – А в XIX веке таких график было еще больше, так как каждый деятель коми письменной культуры писал тогда по-своему. ↓

Артур АРТЕЕВ

Фото автора