Сергей Таскаев: «Важно помнить цену, которую наш народ заплатил за Победу»

В следующем году к юбилею Великой Победы в усть-куломской глубинке – деревне Габово откроется необычный музей – «Дом солдата». Это дом, из которого ушел на фронт и погиб на Курской дуге рядовой Павел Лодыгин. За долгие годы родовое гнездо сильно обветшало, и сейчас потомки солдата его восстанавливают, чтобы открыть здесь фотогалерею земляков. Инициатор проекта – командир поискового отряда «Наследие» Сергей Таскаев рассказал «Республике», как возникла идея создать «Дом солдата», о Вахтах памяти по местам боев 28-й Невельской дивизии и последнем бойце этого воинского подразделения.

– Что за проект «Дом солдата»?

– Мы давно мечтали восстановить этот дом. Мама моей жены незабвенная Августа Павловна Лодыгина, дочь погибшего воина, очень просила найти затерявшиеся документы на этот дом. С 70-х годов прошлого века здесь никто не жил. Потом Августа Павловна все-таки решила, что дом не должен оставаться в запустении. В 1999 году мы завезли материалы и потихоньку начали его восстанавливать. Из-за проседания и сырости два нижних венца полностью пришли в негодность. Стало ясно, что дом требует капитального ремонта, его надо ставить на нормальный фундамент, делать новую крышу, внутренний ремонт.

Первым делом мы восстановили данные о прежних хозяевах. В хозяйственной книге, которая хранится в архивном отделе в Усть-Куломе, нашли запись за 1945 год: Лодыгин Павел Иванович погиб на фронте, указывается его вдова Прасковья Осиповна Лодыгина и все его четыре дочери. Всех своих детей Прасковья Осиповна подняла, сейчас это большой род Лодыгиных – Шучалиных – Таскаевых.

Мы разобрали ветхие строения – огромный завалившийся скотный двор, крыльцо, пришедшее в негодность. Жилую часть дома будем восстанавливать. На лето я нанял две бригады – одна будет ставить дом на винтовые сваи, вторая – покрывать новую крышу.

Надеюсь, что уже в будущем году в этом доме появится музей истории деревни Габово. К сожалению, уже почти все старожилы ушли, осталась одна женщина, которая помнит военные годы, – дочь председателя колхоза «Пятилетка». Мы хотим собрать все сохранившиеся фотографии, отсканировать их, сделать их атрибуцию – записать, кто изображен на снимках. Открыть музей планируем к юбилею Победы – 9 мая 2020 года.

– В этой деревне вашими стараниями установлена часовня памяти воинов – уроженцев Габово.

– Корнями я связан с Сыктывдинским районом, родом из села Ыб, деревни Ельвы, но наша семья дружит с семьей Лодыгиных – Шучалиных и лично с народным поэтом Республики Коми Василием Георгиевичем Лодыгиным. Однажды у нас с ним зашел спор. Он все рассказал, показал чудские ямы, места, где жили репрессированные монахи, рыбные места и прочее. А я ему в шпильку задал вопрос: «А где же у вас памятник в честь погибших солдат?» И он мне предложил: «А ты возьми и сделай!» Я этой идеей загорелся: а действительно, почему бы не построить часовню? Думаю, что это пришло свыше, потому что я не имею ни инженерной, ни строительной специальности, я историк, гуманитарий. И мы начали с Василием Лодыгиным и другими родственниками собирать имена воинов. Выяснилось, что на фронт из деревни Габово ушли 24 человека, десять из них погибли. Из оставшихся в живых кто-то вернулся на родину, кто-то перебрался в другие населенные пункты.

Мы обратились в строительную организацию, которая подготовила чертеж, и с этим чертежом начали строить. Церковную часть – крест, купол – заказали в городе Слободском Кировской области. Купол изготовили под золото. Он переливается даже в пасмурную погоду. Часовня была возведена в 2014 году, а в год 70-летия Победы, на День Георгия-Победоносца, 6 мая, ее освятил усть-куломский батюшка. Каждый год начиная с 2015-го мы 6 мая приезжаем в Габово. Я считаю этот день днем рождения часовни-памятника.

– Сколько сейчас в Габово живет человек?

– Это печальная статистика – постоянно там проживает 13 человек. Но когда мы поработали с документами, то выяснили, что многие не прописаны в деревне. Конечно, говорить о том, что в ближайшие 50 лет там что-то коренным образом изменится, не приходится. Уйдет наше поколение, но останутся наши дети, внуки, они все равно будут сюда приезжать. «Дом солдата», который мы в этом году поставим на фундамент, будет тем самым спасен, его можно будет ремонтировать, обшить. Если будет музей – появится такое общественное пространство, где можно показывать приезжающим гостям старинные фотографии людей, которые уже давно ушли в мир иной и покоятся на деревенском погосте.

Нет, деревня не умрет – здесь покоятся родители, дети всегда их будут проведывать в православные праздники, в родительские субботы, на Троицу.

– Как к вашему начинанию отнеслась администрация района?

– Мы получили полную поддержку со стороны главы администрации Сергея Рубана. Планируем сделать там же еще скважину-колодец и уже приглашали лозоходца, который нашел три родника, и после 9 мая проведем разведочное бурение. Там, где наткнемся на чистую питьевую воду, будем делать скважину.

– Как далеко Габово находится от Усть-Кулома?

– Достаточно далеко, порядка 110 километров. Это дорога в направлении Керчомъя – Зимстан. По сути дела, это приграничье с Пермским краем.

Мало кто знает, что до 1917 года со стороны Пермского края через Габово шел хлебный путь. С телег мешки с зерном перегружали на лодки и отправляли в сторону Вычегды. Затем зерно плыло до Северной Двины, и хлеб доставлялся в Архангельск.

Надеюсь, что рано или поздно будет сделана круглогодичная дорога до Пермского края. Ведь еще первый глава республики Юрий Алексеевич Спиридонов очень хотел, чтобы там была дорога. В память о себе он оставил у деревни Габово роскошный бетонный мост, по которому могут идти даже большегрузы.

– Вы ведете очень много патриотических проектов, и прежде всего это участие в Вахте памяти, на которую как командир поискового отряда «Наследие» вывозите ребят – воспитанников гимназии искусств при главе Коми и кадетов школы деревни Кривой Ручей Усть-Цилемского района. А в Габово ребята тоже приезжали, помогали в возведении часовни?

– У нас там было уже два лагеря. В строительстве часовни ребята принимали самое активное участие. Если вы спросите, что конкретно было сделано, – мы выкопали траншею четыре метра на четыре, отсыпали песком, утрамбовали, залили бетон. Бетонирование завершили 22 июня 2014 года. Была проделана очень большая работа по благоустройству. Рядом когда-то стояли пять зданий, которые превратились в груды камня, была натуральная свалка. Весь хлам мы загрузили в тракторную телегу, вывезли, трактором разровняли, и сейчас там потихонечку возникает парк. Подсаживаем деревья, сделали мостик через канавку.

Если не в этом году, то в следующем обязательно там будет организован лагерь-экспедиция «Дорога домой». Это символическое название – как будто в родные места возвращается душа солдата и радуется, что здесь стоит его дом, есть часовня в память о погибших.

– Самое важное для ребят это, конечно, Вахта памяти. В чем особенность отряда «Наследие»?

– Особенность – в военной географии. Мы выезжаем в Псковскую область. Великолукский и Невельский районы освобождала наша 28-я Невельская дивизия. Очень много погибло наших земляков, шли тяжелейшие бои, немец был еще очень силен. Нынешняя Вахта памяти на Псковщине для отряда «Наследие» – 14-я. Две вахты было в Великолукском районе, 12 вахт – в Невельском.

– Наверняка ведется статистика, останки скольких бойцов поднял отряд?

– В последние годы мы работаем в составе сводных отрядов, и разделить, кто сколько поднял, не представляется возможным. В санитарных захоронениях лежат сотни воинов. Такие захоронения относятся в основном к медсанбатам. Раненые умирали, и их здесь же хоронили. Но дело в том, что в санитарных захоронениях каждое имя солдата известно. Более того, в некоторых случаях в интернете можно найти схему: «могила № 1, сержант такой-то, могила № 2, рядовые такие-то». Есть захоронения – их тоже можно отнести к санитарным, на которые указывают местные жители. Мы очень много с ними общаемся, они нас заводят в лесок и говорят: «Здесь было колхозное поле, сейчас оно заброшено, его затянуло лесом. Но здесь во время войны была траншея, и мы убитых солдат – и наших, и немецких – вожжами, веревками стаскивали в такие траншеи и присыпали землей». И мы находим там солдат.

Солдаты хоронили своих погибших товарищей прямо во время боя. В конце окопа просто складывали тела. Был приказ «Ни шагу назад!», и даже покойников нельзя было выносить, потому что сзади стоял заградотряд. Если солдаты по какой-то причине покидали позиции, их расстреливали из пулеметов. Раненые умирали прямо в окопах.

– В таких захоронениях невозможно идентифицировать воинов?

– Если говорить о 28-й Невельской дивизии, то нашего солдата мы можем найти только по подписанной вещи – котелку, ложке и так далее. Потому что дивизия формировалась в 1942 году, когда солдатские смертные батальоны уже отменили. И у бойца была красноармейская книжка, у офицера – офицерская книжка, комсомольский, партийный билет. Если солдат погибал, его документы забирал либо его товарищ, либо похоронная команда. Документы сохранились в очень редких случаях, когда никто не видел гибели бойца. Идентифицировать поднятого воина удается крайне редко – один на тысячу случаев. Это, как правило, погибшие в 1941 году.

В августе прошлого года мы подняли и перезахоронили солдата, и это было настоящее чудо. Наша вахта носила имя Ивана Петровича Михайлова – командира отряда «Гвоздика» Невельского района Псковской области. 25 мая прошлого года он ушел в мир иной. Во время этой вахты внучка Ивана Петровича поднимает солдатский медальон. Вечером мы его открываем и читаем: «Михайлов Иван Петрович, 1903 года рождения, село Федоровка Башкирской АССР». Полный тезка нашего командира.

Когда поднимаем солдат, кажется, что они с нами разговаривают, как будто небеса с нами общаются.

– В поднятии останков участвуют дети. Как это отражается на их психике?

– На самом деле дети останков не боятся, просто когда они видят на перезахоронении останки сотен погибших, то понимают масштаб трагедии. На Вахты памяти я беру ребят не моложе восьмого класса, ну а дети учителей ездят с родителями с малых лет, здесь на возраст скидки нет.

– На такие поездки требуются средства. Где их взять?

– Мы ни у кого не просим денег. У нас есть свое снаряжение, мы покупаем билеты до Великих Лук. Проезд за свой счет, какую-то часть питания составляет сухой паек, на который выделяет средства гимназия. Кроме того, для участников вахты есть оргвзнос. Питаемся мы очень скромно: каши, супы, картошка. Немножко нас местные жители подкармливают – в августе на огородах уже все поспевает.

– Есть люди, считающие эту работу не то чтобы напрасной, но бесконечной, ведь все равно всех до последнего павшего поднять не удастся.

– 4 апреля президент страны Владимир Путин встречался с поисковиками в центральном музее на Поклонной горе и, отвечая на горькие слова о том, что работа поисковиков никогда не закончится, отметил: очень важно помнить эту войну, знать цену, что мы заплатили. И молодое поколение, занимаясь этим делом, которое должно было сделать государство, выковывает свой характер и вообще формирует отношение к жизни. Когда человек проходит через Вахту памяти и видит, какой ценой все это оплачено, он уже не будет рассуждать, что немецкая армия была сильнее или про ошибки сталинского руководства. Война принесла много страданий, были поражения, когда мы отступали и несли много потерь. Война – это потери, кровь, грязь. Только под Сталинградом погибло больше миллиона человек, особенно огромные потери несла пехота.

В своем обращении Владимир Путин подчеркнул: память о многотрудных и героических военных годах, о каждом, кто приближал победный час 1945-го, абсолютно священна для нашего народа. И вклад поисковиков в ее сохранение очень значим для России.

– Вы были дружны с Иваном Конюховым, которого называли последним бойцом 28-й Невельской Краснознаменной дивизии и ее летописцем. Считалось, что после его ухода в республике не осталось участников этого воинского подразделения. Но, оказывается, есть еще один боец Невельской дивизии.

– Несколько лет назад я навещал в госпитале ветеранов Ивана Петровича Конюхова, и во время нашего разговора сидевший рядом ветеран сказал: «А ведь я тоже служил в Невельской дивизии». И принес свои записи-воспоминания. Вообще, про Владимира Леонидовича Пономарева нам было известно, но он оставался в тени.

Владимир Леонидович родился 27 февраля 1919 года в Архангельской области. В школу пошел в селе Межог Усть-Вымского района, в 1930-е годы учился в Сыктывкарском лесотехникуме, затем работал в Койгородском лесопункте механиком. Он был очень маленького роста, и, когда началась война, его не сразу призвали на фронт. Мобилизовали только в 1942 году. Зачислили в отдельную зенитную артиллерийскую батарею автоматчиком пушек. Первый бой он принял в мае 1942 года на железнодорожной станции Скворцово. В 1944-м освобождал Белоруссию, Литву, Латвию.

Долгие годы Владимир Пономарев проработал мастером производственного обучения в техникуме села Пезмег. Сейчас летом он живет в Аджероме, зимой в Сыктывкаре. 27 февраля Владимир Леонидович Пономарев отметил свой столетний юбилей.

Беседовала Галина ВЛАДИС

Фото из личного архива Сергея Таскаева