Павел Низовцев: «Спайсозависимых можно реабилитировать»

По силе разрушительного влияния на организм курительные смеси под названием «спайсы» превзошли все существовавшие ранее. И самое страшное то, что все чаще жертвами спайсов становятся подростки, о чем говорит неумолимая статистика. О том, что толкает молодежь пробовать это сатанинское зелье, и о проблемах реабилитации спайсозависимых в интервью «Республике» рассказал волонтер, координатор благотворительного фонда «Город без наркотиков» в Сыктывкаре Павел Низовцев. О проблеме наркомании мужчина знает не понаслышке – сам восемь лет находился в зависимости, прошел курс реабилитации и вот уже 11 лет помогает заблудшим встать на путь истинный и вернуться к нормальной жизни.

– Казалось, еще недавно все вокруг говорили о страшных последствиях употребления дезоморфина, который наркоманы варили в домашних условиях, и вот на смену ему пришел очередной, еще более тяжелый наркотик. Как вы считаете, чем обусловлена эта, грубо говоря, мода на определенные наркотики?

– Вы правильно подметили, что в среде наркоманов есть определенная тенденция к смене наркотиков. Продиктовано это в первую очередь обстоятельствами, которые заставляют наркоманов искать все новые и новые виды наркотиков. Органы госнарко-контроля ведь тоже не дремлют, они активно борются с поставщиками и производителями наркотиков и в конечном итоге одерживают победу над очередной разновидностью смертельного зелья. К примеру, еще лет десять назад наркоманы в основном «сидели» на героине. Наркополицейским удалось перекрыть каналы поступления героина в республику. Но доходы торговцев смертью столь велики, что они от них отказываться не хотят даже под страхом уголовного наказания. И тогда на смену героину пришел дезоморфин – наркотик, который делают из кодеиносодержащих препаратов. Даже страх разложиться заживо, а именно такое действие оказывало длительное потребление дезоморфина, не останавливал впавших в зависимость. Довольно быстро наркополицейским удалось справиться и с этой проблемой. Большинство кодеиносодержащих препаратов убрали с производства, а те, что остались, начали выдавать по рецептам.

Поначалу спайсы, которые имеют множество разновидностей, в наркоманских кругах даже называли «легалкой» по той причине, что они еще не были известны как наркотик и, соответственно, не были запрещены законом. Абсурд, конечно, что даже марихуана – препарат растительного происхождения – считалась запрещенной, а эта химия распространялась свободно. Но закон просто не поспевает за производителями наркотиков, которые в погоне за наживой придумывают все новые препараты.

Спайсы – это просто общее название для целого перечня наркотических веществ. Как рассказывают сами наркоманы, купить можно как порошок для изготовления спайса, так и специальный спрей. Побрызгаешь таким спреем обычную лекарственную траву, купленную в аптеке, и курительная смесь готова. Но в этом случае есть большая опасность передозировки, и люди предпочитают заказывать порошок для изготовления наркотика. Изготовить его в домашних условиях несложно, если есть составляющие. Однако, когда товар приходит на адрес или на почту, это риск попасть под 228 статью «Приобретение наркотических веществ». Поэтому и был придуман способ передачи товара через закладки.

– Как работает схема заказа и получения смеси?

– Обычно распространители спайсов рассылают смс на телефоны с заявлением: «У нас есть все». И перечисляют наименования спайсов и цены. Оплата производится через киви-кошелек. После оплаты покупатель посылает об этом смс-сообщение, и ему приходит адрес и координаты, где лежит закладка. Потом, когда уже денег на дозу нет, они все равно, как ошалелые, бегают по старым адресам, ищут: «А вдруг здесь или здесь?!» Беда в том, что потребители спайсов становятся неадекватными очень быстро, чуть ли не с первой дозы. Их постоянно преследуют видения, они слышат какие-то звуки, у них развиваются параноидальные наклонности, мания преследования. Дома у них мне нередко приходилось видеть разобранные розетки и компьютеры, вскрытые полы: им постоянно мерещится, что за ними следят, и они везде ищут прослушку. Кроме того, у них начинают ярко проявляться суицидальные наклонности. Поэтому статистика суицидов среди спайсозависимых весьма печальная.

– Если вообще можно так ставить вопрос, то хочется спросить: чем все же спайсы страшнее героина?

– Убийственно, конечно, и то, и другое. Но поскольку мне приходилось иметь дело и с героино- и со спайсозависимыми, то я должен отметить, что с зависимыми от опийных наркотиков работать было легче. У них все-таки бывают периоды прозрений, когда они осознают ответственность за свое будущее. А вот смотивировать потребителей спайсов на отказ от них практически нереально. Для них характерно полное отсутствие страха и непонимание проблемы. Поэтому за помощью к нам обращаются чаще всего родители молодых людей, употребляющих спайсы. Сами наркоманы самонадеянно полагаются на свои силы. И вот что характерно: когда разговариваешь с родителями, выясняется, что в рамках одного дома или двора почти в каждом подъезде есть хоть один потребитель наркотика. То есть проблема эта намного глобальнее, чем можно себе представить.

Родители обычно просто навзрыд ревут в трубку: «Помогите, сделайте что-нибудь». Я, конечно, изъявляю готовность встретиться и поговорить с молодым человеком, на что мне обычно отвечают: «Да что вы, он не захочет с вами общаться». И вот это нежелание выходить на контакт – характерная особенность спайсозависимых. А как тогда я могу помочь? Ведь начало выздоровления – это готовность к открытости, признание, что ты в проблеме и надо из нее выбираться. Это обязательное условие. В христианстве это называется покаянием. Если этого нет, то о какой реабилитации может идти речь? И бывает, сердце сжимается – так жаль родителей. Но что тут сделаешь? Они в отчаянии просят: «Давайте наручники ему наденем и отвезем насильно в ваш реабилитационный центр». Но это все бессмысленно, никогда человек не изменит свою жизнь без личного желания, под давлением извне. Да и законом такие насильственные действия наказуемы.

И самое печальное, что никто не может помочь родителям в такой ситуации. Спайсозависимые часто испытывают приступы агрессии, начинают все крушить дома, и если родители подростка вызывают полицию, их самих же потом еще за это штрафуют. А подростка подержат несколько часов в участке и отпускают. Я обычно советую отчаявшимся родителям создать для наркомана некомфортные условия, выгнать его из дома, сменить замки. Потому что из опыта знаю: многие наркоманы, потреблявшие героин, именно после таких воспитательных процедур окончательно решали, что надо освобождаться от зависимости. Ведь в какой бы ты зависимости ни был, но когда тебя лишают привычных комфортных условий проживания, придя в себя между приемами наркотика, ты все равно не можешь не почувствовать, что ты уже на дне. Вот уже и дома у тебя нет, и самые близкие люди от тебя отказались. Но если на совершеннолетнего человека еще можно таким способом воздействовать, то как выгонишь из дома подростка? За это можно понести законное наказание. И в таких ситуациях просто в ступор входишь: ну как вот тут помочь людям? Ведь программа реабилитации в наших центрах построена именно на добровольном участии самого зависимого.

– Если зависимость от спайсов влечет за собой такие тяжелые и скорые последствия, то возможна ли вообще реабилитация таких людей? И были ли случаи, когда в ваших реабилитационных центрах удавалось помочь человеку, употреблявшему спайсы?

– Да, такие случаи были и есть, хотя их не так много. Есть те, кто прошли программу реабилитации и вернулись в семьи. Есть и те, кто еще находится в центре на реабилитации. И вот о чем не могу умолчать: печально то, что законодательная база не позволяет нам работать с подростками, а именно они сегодня наиболее подвержены спайсозависимости. Мы тесно сотрудничаем с республиканской наркологией, и врачи-наркологи тоже бьют тревогу, потому что нет законодательной базы в отношении подростков, и что делать, врачи не знают. Несовершеннолетнему они могут предложить только дневной стационар, куда мы можем приходить с ним общаться. А оказывать лечение ему там не могут, потому что для этого тоже нет норм в законе.

– Неужели даже с письменного согласия самого подростка и его родителей нельзя поместить его в реабилитационный центр?

– Даже так нельзя.

– Тебе приходится общаться и с родителями наркоманов, и с ними самими. Скажи, насколько атмосфера в семье может влиять на потенциальную возможность подростка увлечься опасными играми.

– Тут сложно быть объективным. Смотришь иногда на семью: вроде с виду все хорошо, успешная, обеспеченная семья. Но никогда ведь не знаешь, что происходит внутри. Вроде и дети устроены, и спортом занимаются, но в итоге подросток все равно оказывается в наркотической проблеме. И в то же время я знаю неблагополучные семьи, в которых вырастают хорошие, жизнеспособные и морально устойчивые люди. Воспитание в семье, безусловно, влияет, это однозначно. Если в семье ребенку не привили навыка различения добра и зла, то понятно, что он будет пробовать и проверять все сам. Хотя, безусловно, на формирование личности влияет вся окружающая среда. Может, я скажу сейчас крамольную вещь, но иногда личный опыт действительно дорогого стоит, и иммунитет, полученный через этот опыт, делает личность более стойкой и цельной. Но тут же кроется и большая опасность: ведь не всякий может отказаться от наркотика после первого опыта, решив, что это опасно и не нужно ему. Многие идут на это и второй, и третий раз. А каждая последующая доза увеличивает зависимость, выбраться из которой некоторым так и не удается. А что касаемо спайсов, так я уже говорил: эти наркотики разрушают личность буквально с первого приема. Так вот остановиться после первой попытки могут, как правило, те, кто имеет этот навык различения добра и зла.

Вообще, я уверен, что любая зависимость – алкогольная, никотиновая, наркотическая, компьютерная – это показатель отсутствия у человека отношений с самим собой, с близкими, с Богом. Человек ведь существо социальное, и вот когда у него возникает эта пустота, он начинает искать суррогат, который может ему заменить удовольствие от самореализации в отношениях с окружающим миром и собой.

– Если зависимость всегда обусловлена нехваткой чего-то жизненно важного для человека, то соответственно после освобождения от зависимости опустевшая ниша чем-то вновь должна быть заполнена. Какую альтернативу предлагают человеку в реабилитационном центре?

– В первую очередь это восстановление отношений с самим собой, окружающими и Богом, то есть приобщение к христианским ценностям. Эти составляющие обязательны для восстановления целостности личности. Только при их наличии человек может жить в гармонии с собой. Он начинает видеть во всем высший смысл, начинает принимать людей такими, какие они есть. Если хоть одна составляющая западает, начинает рушиться все здание души и возможен возврат к прошлому. У нас в реабилитационных центрах с ребятами работают психологи и в обязательном порядке – наши волонтеры, которые в прошлом сами были в наркозависимости, сумели освободиться и найти достойное место в этой жизни. К слову сказать, общение с теми, кто сам был в проблеме и сумел с ней справиться, это обязательное условие успешной реабилитации. В известной программе «12 шагов», по которой проходят реабилитацию в обществах анонимных алкоголиков, говорится примерно следующее: «Никто не сумеет так убедить зависимого в возможности успешного решения проблемы, как тот, кто сам сумел с этой проблемой справиться».

Ну и, конечно, обязательным условием является трудотерапия, которая как в процессе реабилитации, так и в повседневной жизни играет существенную роль. Что такое восстановление отношений с собой? Это выход на честные отношения со своей душой, понимание истинных мотивов своих поступков и, как следствие, открытость людям. Ведь, положа руку на сердце, не каждый даже взрослый и состоявшийся в жизни человек сможет дать честный отчет самому себе в том, почему и зачем он совершает те или иные поступки. Вот просто живут вслепую и действуют стереотипно, а потому зачастую и боятся встречи с самим собой. А если ты живешь по совести, то тебе и скрывать перед людьми нечего, ты весь как на ладони. В свою очередь восстановление отношений с окружающими подразумевает верность слову: дал слово – держишь его. Еще один момент – обязательное наличие цели или мечты, к которой человек стремится и за счет этого растет духовно. Мы всегда наказываем тем, кто заканчивает реабилитацию, чтобы они отслеживали в себе постоянно, все ли нормально у них с этими составляющими душевной гармонии.

– А есть ли какая-то статистика, какой процент ваших реабилитантов находится в стойкой ремиссии и вернулся к нормальной жизни?

– Такой статистики в цифрах, к сожалению, нет. Мы поздно спохватились, когда люди все чаще начали нас спрашивать об этом. Если говорить в процентном соотношении, то это где-то 10-15 процентов от всего числа обратившихся за помощью. Обращаются многие, но некоторые не выдерживают в центре и месяца. А программа рассчитана на 12 месяцев. Если говорить о тех, кто прошел полный курс реабилитации, то в длительной ремиссии находятся процентов сорок от их общего числа. Отследить, сколько людей обращается к нам в реабилитационные центры (фонд «Город без наркотиков» сотрудничает с реабилитационными центрами в нашей республике и в других регионах – авт.), сложно, потому что постоянно кто-то приезжает, кто-то уезжает. Летом поток обращающихся за помощью обычно меньше, а осенью он заметно увеличивается. Просто летом наркоману еще можно укрыться от родительских глаз где-то на улице, а с наступлением холодов сделать это сложнее, большую часть времени приходится проводить дома. К тому же осенью и у здоровых-то людей обостряется сезонная депрессия, а у наркозависимых состояние тем более ухудшается.

– Существует мнение, что бороться с зависимостью бесполезно, для успешного освобождения нужно сначала осознать то, что ты находишься в плену и себе уже не принадлежишь. И с этим трудно не согласиться: как можно хотеть освободиться от того, к чему тебя тянет непреодолимое желание? В противном случае, если начать бороться и пытаться справиться усилием воли, зависимость может вырваться, как джинн из бутылки, в самый неожиданный момент и снесет крышу окончательно. Можно ли это утверждение применить к наркозависимости? И если да, то следовательно надо ли ждать, когда назреет критическая масса общего недовольства жизнью, и только тогда обращаться за помощью или это можно сделать на ранних этапах зависимости?

– К наркозависимым тоже можно применить это утверждение. Но тут есть одно «но». Ведь что происходит с человеком, который попал под зависимость? Да, он испытывает непреодолимое желание уколоться или покурить, но в то же время он понимает, что с этим жить не может. Начинается внутреннее раздвоение. С одной стороны, ты понимаешь, что сам эту проблему преодолеть не можешь, с другой – идол, рабом которого ты стал, пожирает тебя безвозвратно и ежечасно. Находясь в зависимости, я тоже пытался усилием воли преодолеть это все, менял круг общения, но ничто не могло меня удержать надолго в моем решении. Меня лично спасла только вера в Бога. Еще задолго до обращения за помощью в реабилитационный центр я втайне молился Богу, просил освободить меня. Благо молитву «Отче наш» я знал еще с детства. И помощь пришла в виде возможности поехать на реабилитацию. Конечно, всему в этом мире свой час. И если время еще не пришло, и человек сам не осознал до конца необходимость вырваться из плена зависимости, то вряд ли кто-то ему поможет. Но это не значит, что близкие люди должны сидеть сложа руки. Своими правильными действиями, своей мудрой любовью они могут ускорить этот момент окончательного прозрения.

Беседовала Галина ГАЕВА

Фото Дмитрия НАПАЛКОВА