Печорский десант

Линия фронта Великой Отечественной войны проходила достаточно далеко от Коми АССР. Но летом 1943 года на территории автономии, расположенной в глубоком тылу, произошел единственный боевой эпизод войны, во время которого прозвучали выстрелы и были убитые.

Операция «Цеппелин-норд»

В ночь с 5 на 6 июня в небе над печорской тайгой пролетели два вражеских самолета. С их бортов на территорию Кожвинского района десантировались двенадцать парашютистов-диверсантов. Немецкое командование поставило перед ними несколько задач. Главной целью было уничтожить железнодорожный мост через реку Печору в районе поселка Кожва. Это привело бы к длительному параличу Северной железной дороги, снабжавшей осажденный Ленинград, фронт и Северный морской флот заполярным углем. Вторая задача была не менее важной – поднять восстание в Печорлаге и Инталаге. И третья – подготовить высадку масштабного немецкого десанта, который мог бы освободить заключенных из многочисленных лагерей НКВД, расположенных в этом районе, вооружить их и открыть новый фронт в тылу. Все это могло серьезно повлиять на ход войны. Но вражеские планы не осуществились, их сорвал один из участников десанта – простой коми учитель Александр Доронин.

Идея высадки десанта в Коми АССР принадлежала бывшему советскому генералу Ивану Бессонову. Попав в плен в начале войны, он перешел на сторону немцев и предложил создать из военнопленных несколько десантных групп для заброски в северные районы СССР. Там, согласно его плану, они должны были захватить лагеря ГУЛАГа и привлечь на свою сторону заключенных и ссыльных, вооружить их и организовать масштабное восстание в советском тылу. Коми АССР являлась одним из самых больших островов архипелага ГУЛАГ, на ее территории в то время находилось более четверти миллиона заключенных и спецпереселенцев. Это превосходило количество свободного населения республики.

Состав десанта: Николай Степанович Гламалькин (1919 г.р.), уроженец Краснодара; Михаил Константинович Годов (1914), уроженец деревни Кашино, Свердловская область; Алексей Карпович Денисенко (1917), деревня Борисовичи, Могилевская область; Александр Гаевич Доронин (1907–1947); Алексей Куликов (?–1943); Василий Николаевич Лукович (1919), Днепропетровск, Украинская ССР; Алексей Иванович Макаров (1912), село Красногородская, Тамбовская область, в РККА был командиром роты; Николай Алексеевич Мурин (1917), город Загорск Московской области, в армии был поваром; Лев Николаевич Николаев (?–1943); Андрей Аверьянович Одинцов (1918–1977), Ивановская область; Ахнами Валентинович Расулев (1913), деревня Варди, Татарская АССР; Алексей Павлович Реферовский (1910), город Ворошиловск Дальневосточного края.

В частности, в июне 1943 года на территории Кожвинского района располагались три мощных лагерных треста НКВД: Печоржелдорлаг (осуществлял строительство Северо-Печорской железной дороги на участке Кожва – Воркута), Инталаг и Воркутлаг (осуществляли промышленное освоение Печорского угольного месторождения). В них содержались десятки тысяч заключенных.

В случае успеха за первой группой в дюжину человек последовали бы другие, и в советском тылу началась бы настоящая война. Планом генерала Бессонова предполагалась заброска на север СССР в кульминационной фазе операции до пятидесяти тысяч десантников. Столько сил было достаточно, чтобы захватить лагеря с заключенными, вооружить повстанцев и, утроив силы, двинуться на Урал. Перерезав магистраль, которая соединяла заводы Сибири с фронтом, они могли решить исход всей войны. В качестве района высадки десанта и исходной территории для развертывания повстанческой деятельности планом предусматривались районы Нарьян-Мара, Усть-Цильмы и Усть-Ухты; район дельты реки Северная Двина; район Сыктывкара; район Мезени; на реке Оби: Обдорск, Березов, Самарово; район дельты Енисея; Северный Урал – район Чердыни.

Другая задача – взорвать мост. Железную дорогу, связавшую Воркуту с остальными частями страны, начали строить еще в 1937 году. С началом войны строительство Северо-Печорской магистрали было на особом контроле Госкомитета обороны, и сроки его окончания не подлежали пересмотру. Это объяснялось потерей Донбасса и возросшим значением Печорского угольного бассейна для снабжения фронта и промышленных центров воркутинским углем. Дорога пересекала несколько рек, в том числе и Печору. В апреле 1942 года возведение моста через Печору было завершено, по нему пошли поезда. Немецкое командование понимало роль, которую железная дорога стала играть в обеспечении советской промышленности и фронта углем, нефтью и лесом. В связи с этим германская разведка Абвер разработала операцию «Цеппелин». Высадка десанта на Печоре являлась частью этой операции.

В экипировку печорского десанта среди прочих карт и документов входила изданная в 1942 году в Берлине генштабом вооруженных сил вермахта «для служебного пользования» брошюра «Военно-географические данные о европейской части России». В ней подробно описаны географическое положение региона, дороги, реки, полезные ископаемые. В документе приводились сведения о природных и климатических условиях, населении и населенных пунктах, экономике и путях сообщения Коми АССР. Перечислены города и их промышленность, указаны пять судоверфей, машиностроительные заводы и даже чугунолитейный завод в Нювчиме. Подробно описывался главный объект диверсий – Северо-Печорская железная дорога на участке Кожва – Воркута. «Военно-географические данные» завершались «Схематической картой северо-восточной России», где давалась экономическая характеристика многих населенных пунктов Коми АССР.

Генерал-майор Иван Бессонов (1904 г.р.) до войны сделал карьеру командира и штабиста в пограничных войсках НКВД СССР – командовал Забайкальским пограничным округом. Из-за неудач на советско-финской войне Бессонов впал в немилость к Берии. Его перевели в армию, и 26 августа 1941 года, будучи командиром 102-й стрелковой дивизии, Бессонов попал в плен к немцам под Гомелем. В плену активно сотрудничал с оккупантами и предложил план организации восстания в советском тылу.

«Принято считать, что северо-восточная часть России не имеет большого значения в промышленном потенциале страны, – отмечено в немецкой инструкции для вторжения. – Но это не так. За годы первых пятилеток удельный вес этого края возрос за счет чрезвычайно многочисленных принудительных рабочих, число которых, по некоторым данным, достигает нескольких миллионов человек… После падения Мурманска и Архангельска восточная Россия была бы единственным мостом Советов на Севере к мировому океану. Северо-восточная Россия раньше была известна как страна, откуда доставлялись шубы. Большое значение этот край приобрел лишь в процессе выявления его ресурсов и создания промышленности при советском правительстве. В ходе предвоенных пятилеток активно развивались строительство и добыча ископаемых. Были построены новые пути сообщения, и доставлено в этот край бесконечное количество людей для принудительной работы. Таким образом, в восточной России возник величайший край принудительных работ».

В предисловии к документу отмечалось, что «данные исключительно скудны, так как значительная часть северо-восточной России управляется ГПУ как краем подневольного труда, который отделен от других частей Советского Союза». И все сведения были записаны из показаний дезертиров.

Печорский десант не был первым. Группы диверсантов забрасывались в Архангельскую, Вологодскую, Ярославскую области, через Карелию пытались добраться до дороги финские диверсанты.

Первый десант, заброшенный на северо-восток, высадился 2 сентября 1942 года в восемнадцати километрах от станции Коноша Архангельской области. Диверсанты должны были захватить участок железной дороги в районе Коноши и содействовать немецким войскам в развитии наступления в сторону Вологды. Север оказался бы отрезанным от остальной части СССР. Группы были укомплектованы бывшими кадровыми унтер-офицерами эстонской буржуазной армии, имевшими спортивные разряды. 5 сентября диверсанты пустили под откос товарный поезд. Паровоз и четыре вагона сошли с рельсов, в пяти вагонах возник пожар. Машинист был застрелен, район крушения заминирован. В этот же день в десяти километрах от места взрыва была подорвана стрелка, убита стрелочница, пропал без вести начальник станции. И только благодаря находчивости и отваге солдат и местных жителей десант был уничтожен под Каргополем. В ноябре оставшихся в живых девятерых диверсантов задержали, четверых убили при преследовании.

Печорский десант стал второй серьезной попыткой проникнуть в глубокий тыл на северо-востоке страны.

Заговор диверсантов

Если бы планы гитлеровцев осуществились, СССР был бы нанесен огромный урон. Успех печорского десанта во многом зависел от проводника, человека, который единственный в отряде знал коми язык и местные условия. И этот «коми Сусанин» – Александр Доронин – сумел сломать планы немецкого Абвера.

Родился Александр Доронин в апреле 1907 года в удорском селе Глотово в семье крестьянина-середняка, служившего в должности писаря. Окончил сельскую школу, затем в 1927 году Усть-Сысольское педучилище. Преподавал географию и химию в Глотово и Важгорте, возглавлял отдел народного образования Удорского района. В 1933-1935 годах служил в Красной армии. После демобилизации работал в Сыктывкаре в органах народного образования. На фронт Александра поначалу не брали из-за плохого зрения. По приказу отдела образования Сыктывкара в январе-феврале 1942 года Доронин в числе мобилизованных принимал участие в подавлении восстания заключенных лагеря «Лесорейд» под Ухтой. 12 апреля 1942 года был призван в армию и направлен на учебу в Пуховичское военное училище в Великий Устюг. После его окончания в должности младшего лейтенанта с октября 1942 года участвовал в боях на Волховском фронте в должности командира пулеметного взвода. Во второй половине февраля участвовал в наступательных операциях Красной армии в направлении местечка Шапки, где их полк попал в окружение. В архивах министерства обороны имеется документ, свидетельствующий о том, что лейтенант Александр Гаевич Доронин в феврале 1943 года пропал без вести. Оказалось, что попал в плен.

Немцами были отобраны из концентрационных лагерей советские военнопленные, давшие согласие на сотрудничество. Когда фашисты выяснили по адресу, написанному на обороте фотографии жены, что Доронин коми по национальности и проживал на севере страны, после проверки ему было предложено в составе десанта полететь в Коми в качестве проводника и переводчика. Дав согласие немцам на участие в десанте, Доронин рассчитывал освободиться из плена и бороться с врагом. Позже он писал об этом своей жене: «Мне, как местному, предложили лететь с диверсионной группой. Я не мог допустить, чтобы десантники что-нибудь сделали плохого на родной земле. Согласился, но в мыслях у меня было уничтожение всей группы до того, пока они начнут работать на Печоре. Хоть лететь было опасно, но решился, ибо, попав на родную землю, я встречу справедливый разбор дела. Надеюсь, что поймут, поверят и дадут возможность еще работать на благо Родины, на благо народа. А пользы принести я еще способен и, бе-зусловно, приложу все усилия, чтобы быть еще полезным».

В своих показаниях от 11 июня 1943 года Доронин сообщил следователю: «Согласившись стать участником десанта, я обдумывал свои планы, присматривался к остальным ребятам. Понял, что они надежны, и убедил их по приземлении сложить оружие и явиться с повинной в органы НКВД. Хорошо, что все согласились».

20 мая из лагеря военнопленных его перевезли в разведшколу. Будущих участников печорского десанта готовили в одной из диверсионных школ Абвера близ Риги. Среди них были рядовые, сержанты и офицеры. Большинство русские, но имелись также коми, украинец, белорус и татарин. Командиром группы был назначен бывший колчаковский офицер Лев Николаевич Николаев (как оказалось, он единственный из всех диверсантов всерьез планировал бороться с большевиками). Еще находясь в немецкой разведшколе, Александр Доронин начал склонять товарищей к тому, чтобы, оказавшись на советской территории, сдаться властям. Первым согласился заместитель командира группы Михаил Годов. Уроженец Свердловской области, он до призыва в армию за растрату отбывал пятилетнее наказание, находясь в заключении в одном из подразделений Печорлага. Быстро согласился и радист Андрей Одинцов, работавший до войны ткачом в Ивановской области.

До вылета на Печору Доронин сумел убедить всех членов десанта, кроме татарина Ахнами Расулева, назначенного денщиком Николаева. С ним разговор не состоялся из-за опасения, что он выдаст командиру замыслы. Но именно Ахнами затем и убил Николаева.

Абвер снабдил диверсантов безупречно изготовленными советскими документами, а также деньгами и продуктовыми карточками. Каждому были даны вымышленные имена и фамилии. Доронин стал Сергеем Токаревым. Во время десантирования все были в форме НКВД.

«Кондоры» над тайгой

После прохождения подготовки группу на самолетах из Риги переправили на побережье Северного моря в норвежский город Нарвик. Высадка прошла в ночь с 5 на 6 июня 1943 года. Самолеты военно-транспортной авиации Люфтваффе – два четырехмоторных «Кондора» – вылетели из Норвегии и со стороны Карского моря достигли места выброски – района таежной фермы «Развилки», что располагалась в тридцати километрах от села Кедровый Шор, отстоявшего на шестьдесят километров от райцентра Кожва. В этом месте и высадился десант.

Диверсанты и их боеприпасы, продукты, рация и многое другое имущество были сброшены на 34 парашютах. Мягкие вещи выбрасывали в свертках без парашютов. При себе у группы имелось 12 автоматов и парабеллумов, 48 наганов, пять пистолетов, ручной пулемет, легкий миномет, десять тысяч патронов, около трехсот килограммов взрывчатки в шашках, подрывные батареи, бикфордов шнур, запалы, капсюли, гранаты разных систем, противопехотные и магнитные мины. Также в снаряжение входила радиостанция с динамо-машиной, ракетницы, бинокли, саперные лопаты, фонари, топоры, пилы, валенки, унты, полушубки, плащ-палатки, аптечка с хирургическими инструментами и накомарники. Запасы продовольствия были рассчитаны на месяц.

Всего было 63 наименования снаряжения, в том числе карты с подробными данными о железнодорожных мостах, лагпунктах, имелись незаполненные чистые бланки различных удостоверений, гербовые печати органов НКВД, армейских частей, различные документы с вымышленными фамилиями.

Самолеты были замечены на обратном пути. 6 июня 1943 года в Наркомат внутренних дел Коми АССР из поселка Канин поступила срочная телеграмма: «Сегодня в 3 часа ночи недалеко от Кожвы на высоте 150-200 метров с юга на север пролетели без опознавательных знаков два самолета». Из Сыктывкара в Кожвинский район пришли указания быть готовыми к возможным неожиданностям.

Группа, в которой были Николаев, Одинцов и Доронин, приземлилась первой. Но собрались вместе они только вечером. Других парашютистов отнесло на значительное расстояние от места высадки. Вторая группа, возглавляемая Годовым, соединилась с первой лишь на следующий день. Доронин и Одинцов решили убить командира. Лев Николаев отдыхал у костра, когда в него выстрелил Андрей Одинцов. Но он только ранил командира в плечо. Затем радист и остальные десантники разбежались в разные стороны. Николаев пошел к речке обмывать рану. Сняв рубашку, Николаев попросил денщика помочь перевязать рану. Но Расулев вместо помощи выпустил в доверчиво подставленную спину очередь из автомата и убил своего руководителя.

Восьмого июня Доронин и Одинцов направились на поиски населенного пункта. Они вышли на ферму «Развилки» и сообщили властям о себе.

Как рассказала следствию медсестра Мария Андреенко, дежурный по лагерю стрелок Александр Сухинин спал, винтовка стояла рядом, дверь дежурки была открыта. Десантники разбудили дежурного. Увидев перед собой людей в новой форме, Сухинин принял их за начальство и начал оправдываться. Позвонить по телефону и доложить о прибывших он не решился, и они позвонили политруку Виктору Лазареву сами. Лазарев тоже спал. Одинцов и Доронин отругали Сухинина за плохое несение службы.

Лазарев послал нарочного, заключенного Соловьева, в Кедровый Шор к командиру взвода ВОХР Пантелееву с донесением, в котором сообщал о наличии вражеского десанта и просил направить ему в помощь группу бойцов для ликвидации остальных участников группы. Пантелеев доложил о десанте в Сыктывкар наркому внутренних дел Коми АССР полковнику госбезопасности Кабакову, который взял на себя общее руководство по ликвидации десанта.

Печорский десант – это не единственный случай, когда немцы оказались за тысячи километров от линии фронта. Немецкий десант был и в Сибири. В сентябре 1944 года к побережью полуострова Таймыр незамеченными подошли две немецкие подлодки, с которых на берег переправились два взвода автоматчиков. Десантники захватили советскую полярную станцию на мысе Стерлигова, полярников и охрану. Морская пехота немцев, конечно же, уничтожила после себя все, что смогла, в том числе радиоцентр, метеорологическое оборудование и постройки. Главной же целью группы была книга секретных радиокодов. Но взломать коды из захваченной книги немцам так и не удалось.

В помощь Лазареву Пантелеев отправил из Кедрового Шора группу бойцов ВОХР. С фермы «Развилки» взяли еще двоих. И вся эта группа в количестве десяти человек под командованием Лазарева, в сопровождении Александра Доронина направилась к месту выброски десанта, имея при себе трехдневный запас продуктов питания. Одинцова в качестве заложника оставили в сельхозе.

На всякий случай в район высадки десанта срочно была направлена еще группа оперативных работников НКВД, бойцы военизированной охраны лагерей и работники Ухтпечлага, Печорлага (заключенные, знавшие, куда ушли их караульные, не только не подняли мятежа, но и не допустили на зоне внутренних беспорядков). Но эти силы не были задействованы, так как уже пришло сообщение: «Ликвидация вражеского десанта закончена в 18 часов 8 июня».

Впрочем, без стрельбы не обошлось – в ходе операции был «убит по недомыслию» часовой лагеря диверсантов Алексей Куликов. Когда группа Лазарева подходила к стоянке десанта, Куликов дал в воздух очередь из автомата как сигнал для сбора всех десантников. Боец военизированной охраны Михаил Хрящев, приняв эту автоматную очередь за стрельбу по вохровцам, выстрелом из винтовки убил Куликова. После этой случайной перестрелки все десантники сдали оружие. Могилы Алексея Куликова и Льва Николаева остались в тайге.

Все растащили на трофеи

Сразу же после сдачи десантников руководством НКВД республики были приняты меры по встрече и ликвидации возможного второго вражеского десанта. В частности, в Кожвинском районе объявили положение повышенной военной готовности.

С использованием шифров и кодов немцев, имевшихся у радиста Одинцова, была предпринята попытка установить сеанс радиосвязи с сообщением об успешной высадке группы и готовности принять в указанном районе дополнительный десант. Но радиоигра провалилась из-за воровства местных чекистов. В Ригу сообщили, что десант ждет подкрепления. Для приема большого десанта и последующей его ликвидации подготовили площадку на территории Веселого Кута. Немцы в свою очередь запросили координаты высадки по пятикилометровой карте, имевшейся у диверсионной группы. Однако оказалось, что после сдачи в плен членов группы обыскали работники НКВД и карту у них отобрали. А помимо этого мародеры присвоили 21 тысячу рублей, личные вещи, фотоаппарат, карманные часы, авторучки, шоколад и сигареты. Из Сыктывкара потребовали оставшееся имущество, на что туда были высланы три банки из-под лимонной кислоты и два носовых платка, отобранные у бойцов ВОХРа. С учетом того, что имелось у диверсионной группы, это выглядело издевательством над начальством. Из центра прибыла комиссия, которой было поручено расследовать все обстоятельства «ликвидации» десанта. Раскрылись и мародерство, и многодневная пьянка победителей.

7 мая 2005 года историю о захвате десанта на Печоре воспроизвели в Сыктывдинском районе. При этом десант высаживался на парашютах на учебный стадион. В октябре 2017 года члены печорского турклуба «Факел» совершили разведывательный поход к месту высадки печорского десанта. Впрочем, следопыты и туристы в этом месте бывают довольно часто.

И снова на фронт

Операцию по высадке печорского десанта умудрились провалить обе стороны. Абвер отправил в тыл врага непроверенных диверсантов, а советская контрразведка не смогла воспользоваться этим. Генерала Ивана Бессонова после провала операции арестовало гестапо. Немцы приговорили его к смерти, но казнили уже советские органы. Причем за тот же самый план.

Удивительно, что из десантной группы никого не посадили и не расстреляли. Александр Доронин после проверки в фильтрационном лагере продолжил службу в армии, а после того как заболел костным туберкулезом, в 1944 году вернулся в Ухту. Работал учителем в детской трудовой колонии. Через год школу ликвидировали, и Доронин уехал в Ростовскую область, работал там инспектором РОНО, директором семилетней школы. Но болезнь подкосила его здоровье, и в феврале 1947 года он скончался.

Еще находясь под арестом, Александр Доронин написал жене: «Здравствуй, дорогая Нинусь! Прервалась наша связь, потому что я попал в плен и был у немцев. Пришлось испытать все гнусности от немецких гадов, голодал, меня били и прочее. В общем, тяжело вспоминать. Тебе, безусловно, странно, почему и как я попал прямо в Коми, наверно, не разобравшись, будешь презирать. Дело вот в чем: немцы сбросили сюда группу десанта для диверсионной работы. Мы прыгнули с парашютами, убили руководителя группы. Вся группа сдалась без боя, как договорились раньше, сдали все оружие, сами пришли в распоряжение НКВД, пусть разбирают и оценивают наш поступок».

Радист Андрей Одинцов до 1946 года служил в армии. После демобилизации возвратился на родину в поселок Оргтруд Ивановской области. До пенсии работал на ткацкой фабрике. Было прекращено уголовное дело против Михаила Годова, отбывавшего ранее срок за хозяйственное преступление. Освобождены из-под стражи и другие участники группы. Им зачли в наказание срок нахождения на проверке в фильтрационном лагере и предварительное заключение. Уголовное дело в отношении диверсантов закрыли, ни один из них не был репрессирован.

Память о прошлом

События, связанные с печорским десантом, отражены в литературе. Поэму о «таежной войне» написал коми поэт Серафим Попов. Этой теме посвящена пьеса Геннадия Юшкова «Право на жизнь». Воркутинский драматический театр ставил спектакль по этому произведению. История десанта описана в романе Анатолия Знаменского «Неиссякаемый пласт» и в документальной повести Александра Рекемчука «Б-7 выходит из игры». В 2005 году Василий Желтый написал о десанте книгу «Гости с неба».

Шестнадцать лет назад о печорском десанте рассказала краевед Валентина Пашинина. Проработав всю жизнь учительницей русского языка и литературы в ухтинской школе, на пенсии она переехала в Сыктывкар и всецело посвятила себя изучению судеб и тайны гибели Сергея Есенина и Айседоры Дункан. Нашла и одно неизвестное ранее стихотворение поэта. Кроме того, Валентина Пашинина много лет собирала материал по печорскому десанту. Свои исследования этого эпизода войны она в 2004 году издала небольшим тиражом.

Как рассказала тогда Валентина Семеновна, про печорский десант она впервые услышала в мае 1944 года. Тогда она, ученица шестого класса, переехала с родителями в Коми из Курской области – подальше от фронта. И в первый же день в школе соседка по парте поведала, что у них недавно высадился «немецкий десант», а проводником у «диверсантов» оказался ухтинский учитель Александр Доронин.

– Вся Ухта об этом говорила, – вспоминала Валентина Пашинина. – Шли суды над оперативниками-мародерами, разворовавшими трофейное имущество. Не могла понять, как в десантной группе оказался наш учитель Александр Гаевич. Всего два с половиной месяца, как пропал без вести, и вот теперь на парашюте с диверсантами вернулся на родину.

Работа над книгой началась летом 1974 года, когда она, уже не ученица, а учительница ухтинской школы №1, и военрук этой же школы подполковник Николай Максимов к тридцатилетию Победы организовали из учеников группу «Поиск». Среди прочего пионеры начали собирать материал о десанте. Школьники выросли и забросили поисковую работу, но Валентина Пашинина продолжила ее, встречалась и переписывалась со свидетелями, в начале 1990-х годов даже добилась того, что ей разрешили ознакомиться с закрытыми архивами и протоколами допросов. Так появилось самое полное на сегодня исследование этого небольшого эпизода войны. Несколько лет назад исследователь ушла из жизни, оставив две свои небольшие книги: «Неизвестный Есенин» и «Печорский десант».

Главной целью Валентины Пашининой было показать, что Доронин не предатель, а герой, который достоин наград. Реабилитации отца хотел и его сын Вадим – продав дом, он предложил деньги на издание рукописи. Но умер до выхода книги.

Автор очерка о десанте на Печоре, размещенном в республиканской Книге Памяти, Анатолий Ануфриев отметил: «К сожалению, к участникам печорского десанта многие годы было негативное отношение, их считали предателями Родины, давшими согласие на сотрудничество с врагом. Однако в сложное, трудное для страны время одиннадцать военнослужащих нашей армии, по стечению обстоятельств попавшие в плен, предотвратили крупнейший диверсионный план и не дали возможности гитлеровцам организовать «малую войну» в глубоком тылу. Поэтому эти воины имеют право на память».

Артур АРТЕЕВ

Фото предоставлено Печорским историко-краеведческим музеем