Вторая родина Лии Плаксиной

7 февраля исполняется 91 год Лие Васильевне Плаксиной – ветерану кафедры педагогики КГПИ, заслуженному работнику Республики Коми, жене и соратнице народного учителя СССР Александра Католикова. Накануне своего дня рождения женщина рассказала «Республике», что заставило ее, коренную москвичку, более полувека назад оставить столицу и обосноваться в Сыктывкаре, который стал для нее и ее семьи второй родиной.

Студент с особыми рекомендациями

В гостиной Лии Плаксиной стоят большие напольные часы с боем. Немецкие часы – военный трофей ее отца. Стрелки застыли на 03.35. Именно в это время рано утром 12 июня 1996 года остановилось сердце ее мужа, с которым ее связывали не только супружеские отношения, но и общая жизненная цель – служение детям. Эта любовь к детям когда-то свела их, и именно она сделала их союз по-настоящему плодотворным. Для всех, кто знал и любил эту семью, это были в первую очередь сподвижники, люди, для которых их работа стала смыслом жизни. Наверное, поэтому лирические отступления, не имеющие отношения к педагогике, в разговоре немного смущают собеседницу.

– Многое я вам сказать не могу, а многое уже утратило свою злободневность, – уклончиво говорит она.

Когда они встретились, молодая аспирантка преподавала педагогику в Московском пединституте имени Ленина на физико-техническом факультете. А он, выпускник одной из новосибирских школ, поступил на первый курс этого факультета. Долговязый, стройный, симпатичный очкарик с добрым лицом выделялся в толпе первокурсников и сразу обратил на себя внимание преподавательницы.

– Я помню, что почти всегда, придя в институт, видела его стоящим в фойе, у входа на факультет. В общем, стоял, стоял и выстоял, – смеется Лия Плаксина.

По словам собеседницы издания, в деканате ее попросили обратить на Александра Католикова особое внимание: парень перспективный, и у него хорошие рекомендации от горкома комсомола. Поскольку он еще в Новосибирске себя проявил на ниве работы с детьми, был вожатым в пионерском лагере, то его лидерский опыт не остался незамеченным и в институте. По рекомендации центрального комитета ВЛКСМ он возглавил комсомольскую организацию в вузе.

После окончания третьего курса студенты пединститутов в обязательном порядке должны были проходить пионерскую практику. Так именовалась работа пионервожатыми в летних детских лагерях. Лия Плаксина руководила этой студенческой практикой, а студент Католиков стал ее правой рукой. В нем она нашла единомышленника. Именно в те годы зародился творческий педагогический тандем Плаксина – Католиков. Они оба были из породы людей, плывущих против течения. До прихода в институт Лия Плаксина пять лет преподавала историю в школе, и уже там поняла, насколько заформализована советская педагогика, как мало места там живой жизни. Молодая учительница постоянно экспериментировала и искала новые формы работы с детьми. Лия Плаксина защитила кандидатскую диссертацию и перешла в пединститут. Там совместно с Александром Католиковым они разработали такую форму подготовки студентов к пионерской практике, как инструктивные лагеря. Это был революционный шаг на пути от академической к практической педагогике.

Рождение тандема

– На дворе была хрущевская оттепель, повеяло духом свободы, однако в педагогике ничего не менялось. Эта сфера жестко охранялась от всяких новаторств. До нас с Санечкой считалось, что любой студент, окончивший третий курс, мог работать с пионерами, а мы опровергли этот постулат. Каждый, кто окончил пединститут, знает, сколько в академической педагогике наукообразного, сухого и оторванного от жизни. И потому лекционная подготовка не обеспечивала успешной работы с детьми. Нужна была практическая подготовка, – вспоминает женщина.

По ее словам, до «их с Санечкой воцарения на факультете» студентов к работе в лагере готовили экстренно. В институт приходили массовик-затейник Розочка с баянистом и обучали играм и развлечениям. Они и были главными инструкторами. А Плаксина и Католиков придумали организовывать выезды студентов в подшефный детский дом, чтобы там нарабатывать навыки общения и работы с детьми. Обучающие занятия проводились не только в аудиториях, но и на природе. Главной целью инструктивного лагеря было налаживание тесного контакта педагога с детьми. Тогда же Лия и Александр разработали и выпустили методическое пособие по работе с детьми в пионерском лагере.

– Развернуться и реализовать себя в Москве в те годы было практически нереально – настолько все было зациклено на директивах сверху, – рассказывает Лия Плаксина. – Живой жизни в институте не было. Поэтому, когда мы с Саней соединили наши усилия и нашли поддержку нашим инициативам в деканате, к нам бросились студенты со всех факультетов. Вы не представляете, какая у нас была студенческая армия. Нас даже поругивали за то, что мы в зимние каникулы занимаем студентов. А они сами к нам бежали сломя голову.

Инструктивный лагерь стал их детищем и сроднил их настолько, что расстаться им, наверное, уже было невозможно. Отношения окончательно определились, когда Александр Католиков учился на четвертом курсе. Как-то, вой-дя в переполненный студентами автобус, едущий в инструктивный лагерь, она услышала его голос с заднего сиденья: «Лия Васильевна, идите сюда, место рядом со мной свободно». Это небольшое путешествие от Москвы до загородного лагеря что-то перевернуло в их душах, потому что ночью он постучался в комнату преподавательницы. И она поняла, что не за тем, чтобы обсудить внезапно озарившую его среди ночи очередную педагогическую идею. И открыла.

Поженились они в конце лета 1965 года, когда Александр получил диплом пединститута. Но еще до этого они решили для себя: в Москве не останутся, поедут куда-нибудь в провинцию.

– Я родилась и выросла в Москве. В детстве мы с родителями жили в старом дворянском доме рядом с Гоголевским бульваром, в Малоафанасьевском переулке в коммуналке на семь семей. Потом отцу дали квартиру на Верхней Красносельской, у Комсомольской площади, известной как площадь трех вокзалов. Жить там было невыносимо: по ночам не давали спать паровозные гудки. К тому же тогда в стране было очень плохо со снабжением, и народ со всех близлежащих городов приезжал в Москву за продуктами. В магазинах невозможно было ничего купить, потому что они были переполнены очередями из иногородних. Но самое главное, что нас гнало из Москвы, – это удушающая атмосфера бюрократизма, не позволявшая нам работать в полную силу. Мы надеялись, что в глубинке будет больше возможностей для творческой работы, – объясняет решение Лия Васильевна.

Еще год после окончания Александром института они оставались в Москве, работали и строили планы отъезда. Он мечтал махнуть на край света – на Камчатку, а Лия охлаждала его пыл: далековато добираться, а в Москве все-таки родители остаются. Она агитировала за Сыктывкар. Почему именно Сыктывкар – город, название которого они даже выговорить не могли сначала, называя его Сыкаром? Просто близкая подруга Лии была замужем за парнем из этого города. Сама она там никогда не бывала, но ее очень впечатляли рассказы любимого мужа. А почему бы и нет, решили молодые, и Лия отправилась на разведку в далекую столицу Коми АССР.

У нас тут крылья выросли  

В министерстве образования в Москве, куда Лия зашла перед отъездом, ее решение одобрили и буквально благословили на работу в Сыктывкаре, сказав, что молодому кандидату наук в местном пединституте будут просто несказанно рады. Муж, провожая ее на поезд, напутствовал: «Обязательно поинтересуйся, есть ли в Сыктывкаре детский дом, потому что я мечтаю стать директором детского дома, и уверен, что стану».

В сыктывкарском пединституте ее приняли как заморскую гостью. Заведующим кафедрой педагогики был Алексей Шеин, который провел экскурсию по институту и по факультету иностранных языков, где ей предстояло работать. Ректор Николай Безносиков пообещал, что ей сразу дадут звание доцента.

– Для меня, москвички, это было просто поразительно. В Москве мои коллеги-женщины, кандидаты наук, очень ответственные работники, работали десятками лет и не могли получить звание доцента. Я знала, что мне в Москве никакого доцента в жизни не видать, – вспоминает наша собеседница.

Все это вкупе с теплым приемом и обещанием сразу дать двухкомнатную квартиру сыграло решающую роль. Не забыла она и наказ мужа разузнать про детский дом. В память врезалось, что детский дом находился на краю какого-то оврага – это когда с улицы Энгельса поднимаешься на Карла Маркса. Там тогда были только частные застройки, и детский дом, который теперь носит имя Александра Католикова, выглядел на фоне деревянных домов как барская усадьба.

– В общем, я его запеленговала, – смеется Лия Васильевна. – Однако внутри детский дом поразил своей мрачностью. Особенно почему-то запомнилось темное фойе, в котором стоял бак с краником для кипяченой воды с кружкой на цепочке. А вокруг бака, как тени, ходили дети.

Семья засобиралась на новое место жительства. Лии и Александру сразу дали двухкомнатную квартиру на улице Карла Маркса, 216а. Но пока в квартире шел ремонт, их приютил у себя доцент биологического факультета Владимир Соловьев. Сам уехал куда-то в экспедицию и оставил их хозяйничать. У Соловьева они пожили совсем недолго, им предложили отдохнуть на институтской базе в Кэччойяге, где были домики для преподавателей. Там, на берегу Вычегды, они провели лето. Такое гостеприимство окончательно убедило Лию и Александра: это место, где они останутся надолго.

Католикова в Сыктывкаре тоже приняли радушно. По приезде он сразу пошел в гороно, которым тогда заведовала Анна Афанасьевна Елькина. По ее воспоминаниям, секретарь доложила ей, что в приемной ожидает высокий, стройный молодой человек из Москвы. «К нам такие каждый день не ходят», – подумала тогда завгороно и пригласила мужчину войти. По специальности Александр Католиков был физик-астроном, в Москве он успел один год поработать в школе. Елькина тогда сказала ему: «У нас как раз открывается школа №1, вот туда мы вас и возьмем физиком».

Местные власти заметили Католикова почти сразу. На первой же ноябрьской демонстрации школа №1 отличилась. Впереди школьной колонны ехал самолетный трап, на котором с флагами и шарами стояли школьники. Это Александр Католиков договорился с руководством аэропорта на прокат трапа и пустил его во главе колонны. Власти на трибунах заинтересовались новаторской идеей: «Это кто придумал?» Им указали на мужчину в черном длинном пальто и черной шляпе, который своим презентабельным видом выделялся на фоне других демонстрантов. Тогда его заметили «наверху». Те, кто уже знал его, называли гениальным организатором школьной жизни. И через полгода его назначили заместителем директора по воспитательной работе, а в 1968 году пригласили возглавить Дворец пионеров.

Когда для Дворца пионеров был приобретен плавучий лагерь «Коми пионер», в первый рейс поехали всей семьей: Сан Саныч – директором лагеря, Лия Васильевна – ответственной за стенную печать, а сын Виктор – матросом.

Своего сына чета Католиков – Плаксина воспитывали в свободе и самостоятельности. Сегодня, наверное, ювенальная юстиция за такие методы воспитания привлекла бы родителей за безответственное отношение к ребенку, но в этой новаторской семье считали, что ребенок должен с раннего детства уметь себя обслуживать, а подросток – знать цену трудовой копейке. Когда ему было 14 лет, родители уехали в круиз по Волге, а его оставили дома одного.

– Меня не сковывали нотациями и никогда не пасли, – говорит Виктор. – Мы всей семьей работали. Я, конечно, хулиганил, как все мальчишки, но не злостно. И свои деньги зарабатывал сам. В первые же каникулы в Сыктывкаре, после седьмого класса, уже работал в строительном управлении, копал траншеи для электрокабеля.

В 1968 году семье от пединститута дали трехкомнатную квартиру в доме рядом с поликлиникой №3. Тогда это был район новостроек, и дальше за этим домом в сторону железнодорожного вокзала ничего не было.

– Мои папа с мамой приехали из Москвы к нам в гости и радовались за нас бесконечно, – вспоминает Лия Плаксина. – Папа восторгался, какой у нас замечательный рынок. Рынок тогда находился на месте нынешнего центрального плавательного бассейна. Ему нравилось, что здесь продавали разную рыбу, а в магазине «Дары природы» медвежатину, перепелов, кролика, телятину, зайчатину. А уж папа-то знал толк в продуктах, он ведь в годы войны занимался продуктовым обеспечением фронта, а до войны был заместителем Лазаря Кагановича по безопасности железнодорожного движения. Он был персональный пенсионер союзного значения и отоваривался в Елисеевском магазине. Еще его удивляло, что нигде на улицах он не слышал мата, а в Москве это было сплошь и рядом. Люди здесь не были заражены московским снобизмом. У нас тут крылья развернулись.

Именно в Сыктывкаре ее профессионализм был полностью востребован. Ей было интересно преподавать, потому что студенты на все ее лекции буквально неслись в аудиторию. Кроме того, в республике многие ее знали как ведущую постоянной педагогической рубрики в газете «Красное знамя», где она в качестве эксперта отвечала на письма читателей.

На вопрос, считает ли она себя счастливым человеком, Лия Плаксина отвечает:

– Да неужели нет? Я всегда работала с большим удовольствием, и муж был мне единомышленником, а самореализация в профессии и в личной жизни – это ведь и есть человеческое счастье. В Сыктывкаре мы нашли себя. Здесь дожила последние годы своей жизни моя мама, которую мы похоронили в Шошке. Там же похоронен и Санечка. Это уже наша родина.

Галина ГАЕВА

Фото автора и из архива Лии Плаксиной

2 Комментариев для "Вторая родина Лии Плаксиной"

  1. Спасибо за великолепную статью! Лие Васильевне низкий поклон и поздравления!

  2. Уважаемая Лия Васильевна! С прошедшим днем рождения Вас. Спасибо Вам за те знания, которые Вы передавали нам,студентам факультета иностранных языков 1976 года выпуска.Я часто вспоминаю, как Вы нас учили выжигать. мастерить игрушки для детского дома. С искренним уважением к Вам, Ваша бывшая студентка Лариса Тутринова (Клыкова).

Оставить комментарий

Ваш электронный адрес не будет опубликован.