Анатолий Байбородов: «Леспрому не хватает новых проектов»

Лесная отрасль в Коми считается едва ли не самой благополучной в регионе из-за роста производства продукции и повышения доходности предприятий. Так ли это на самом деле, куда идут заработанные на валютном скачке средства, почему не хочет кооперироваться малый лесной бизнес, куда девать отходы производства и стоит ли запускать в регион иностранцев, в интервью «Республике» рассказал генеральный директор Союза лесопромышленников Коми Анатолий Байбородов.

– Согласны ли вы с мнением, что в непростых экономических условиях лесная промышленность в Коми – на подъеме, или же на практике все не так радужно?

– Я бы не сказал, что это явный подъем. С одной стороны, рост производства в лесной отрасли – это факт. За два года он составил около 44%. То есть примерно 20% с лишним в год – неплохо по сравнению с другими отраслями. В связи с девальвацией рубля у промышленников, которые поставляют продукцию лесопиления на экспорт, выручка выросла. А на экспорт, отмечу, у нас идет до 80% такой продукции. И на внутреннем рынке цены на нее тоже подросли, хоть и не очень значительно. Так что появилась возможность покупать новую технику, оборудование, проводить реконструкцию. Касается это в первую очередь более-менее крупных компаний, но и у малого бизнеса заметны положительные сдвиги. Например, такие предприятия, где работают всего человек по десять, а то и меньше, начали активно приобретать сушильные камеры, которых у нас в регионе остро не хватает. Кроме того, те представители малого бизнеса, что имели в аренде лесфонд порядка пяти-десяти тысяч кубометров расчетной лесосеки, сейчас зачастую заявляют, что им этого уже не хватает, хотят расширяться.

С другой стороны – большая часть средств, заработанных за счет валютного скачка, предприятиями вынужденно «проедается»: горюче-смазочные материалы подорожали, импортная техника, запчасти – тоже. Кроме того, вводятся очень жесткие ограничения по грузоперевозкам, так что транспортная составляющая расходов тоже растет. Завершается реализация приоритетных инвестпроектов таких предприятий, как, например, «ПечораЭнергоРесурс», «Азимут», Монди СЛПК, «Лузалес», которые были заявлены еще семь-восемь лет назад, а новых масштабных проектов в общем-то и нет. Фактически из заметных планов на ближайшее будущее могу назвать только три: Жешартский фанерный комбинат затеял мощную реконструкцию оборудования и берет лес в аренду (раньше у них своей заготовки на территории региона не было, только в Кировской области немного), «Лузалес» собирается запустить две новые линии лесопиления и одну пеллетную, а в Сысольском районе ООО «Промтех-инвест» строит завод по переработке древесины. Интересный проект, кстати, раньше это предприятие только лесозаготовкой занималось, а в этом году планирует начать лесопиление и запустить производство погонажных изделий – товар востребованный. Опилки будут прессовать в биотопливо, на обрезках котельная станет работать. Объем переработки древесины – сто тысяч кубов в год. Нам бы таких заводиков еще несколько, хотя бы в Удорский, Койгородский и Усть-Куломский районы.

Но на фоне того, что у нас постепенно растет переработка, заготовка остается на том же уровне.

– А заготовке есть куда расти? Вроде бы расчетная лесосека у нас большая, но малый бизнес постоянно сетует на нехватку доступных участков. Строить лесные дороги могут позволить себе далеко не все предприятия.

– Сейчас по Коми расчетная лесосека – 33 миллиона кубов; по нашим расчетам, экономически доступно 16 миллионов кубов в год, в советские времена, к примеру, вырубали до 24 миллионов кубов ежегодно. А сейчас из года в год – в пределах восьми-восьми с половиной миллионов. Это с учетом и предприятий, и малого бизнеса, на который примерно полтора миллиона кубов приходится. При этом в аренду наши предприятия берут практически в два раза больше, чем вырубают, – «про запас». А малый бизнес, конечно, сейчас может только подбирать лес возле дорог, иного варианта пока нет. Кооперация «малышей» со средним бизнесом у нас налажена плохо, те, кто строят лесные дороги, могли бы брать индивидуальных предпринимателей под свое крыло, как субарендаторов, подрядчиков, но не хотят этого делать. Ответственности много – мало ли чего они там понавырубают.

– Малому бизнесу сейчас активно предлагают кооперироваться: брать участки на аукционах «в складчину», оборудование закупать. А в Коми хоть один пример такой кооперации есть?

– Один, но уже не есть, а был. В Усть-Куломском районе объединились индивидуальные предприниматели, у одного был хороший лесфонд, у другого приличный парк лесовозов, у третьего – лесозаготовительная техника. К сожалению, все развалилось из-за изменения стоимости балансовой древесины, им стало невыгодно ее возить на продажу. А в лесном бизнесе балансы – это 50-60 процентов от заготовленного объема древесины. Между тем по принципу кооперации малый лесной бизнес успешно работает во многих странах, в Финляндии, например, эта система замечательно проработана.

– А у нас теперь и кооператива нет, и балансы, скорее всего, тихо гниют. В лучшем случае их часть идет на производство брикетов. Как вы относитесь к активно пропагандируемой теме: открывать пеллетные и брикетные производства ради переработки отходов? Некоторые предприниматели так и делают, а потом не знают, куда это топливо сбыть.

– Переработка отходов в топливо – направление правильное. Другой вопрос, как это все организовывается и планируется. А у нас сейчас это как-то диким образом происходит. Конечно, в данный момент многое зависит от «Коми тепловой компании» – будет она продолжать котельные на брикетах или пеллетах запускать или нет. Если будет – имеет смысл открывать новые производства такого топлива в районах. Задача министерства промышленности региона – хорошо состыковать интересы потребителя такого топлива и его производителей. Лесопромышленники заинтересованы в открытии пеллетных или брикетных линий, ведь государство жестко давит штрафными санкциями, настаивая, что если отходы лесопиления и должны где-то храниться, то только на специализированных площадках. А площадок этих у нас раз-два и обчелся.

– Но зачем на топливе зацикливаться? Ведь из «некондиции» можно много чего другого сделать. Арболит, например, он же деревобетон – строительные плиты из смеси щепы и цемента. Малоэтажные дома из него раньше успешно строили и в Коми.

– Да, арболитовые плиты – вещь хорошая, но вот не производят их у нас сейчас, только пеноблок, шлакоблок. Кроме того, очень жаль, что нет у нас в регионе завода по производству мягкой древесной плиты, которая используется в качестве утеплителя в строительстве. Замечательный материал, главное – экологически безопасный, в отличие от многих распространенных синтетических утеплителей. Кроме того, увеличить переработку древесных отходов можно с развитием Княжпогостского завода ДВП, где сейчас только один поток работает.

Ну и, наконец, хорошим решением вопроса с отходами стало бы строительство предприятия по производству целлюлозы.

– То есть нужно построить еще один ЦБК? «Зеленые» с вами не согласятся.

– Нет, ЦБК не нужен, просто завод по производству товарной целлюлозы. Вискозной целлюлозы, которая сейчас очень нужна на российском рынке.

– А где, по-вашему, стоит его построить?

– Тут, как ни крути, идеальный вариант – чуть пониже Троицко-Печорска, на одном из притоков Печоры. Балансы на этот завод и местные лесопромышленники бы поставляли, и из Сосногорского, Ухтинского, Удорского, Усть-Куломского районов. А то, что «зеленые» беспокоятся, – это хорошо, люди должны о природе заботиться. Но нужно им объяснить, что современные целлюлозные производства могут быть и экологически чистыми. Опять вспомню Финляндию: у них там шесть или семь таких заводов стоят на чистейших горных речках. От гниющих древесных отходов вреда может быть больше, чем от целлюлозного производства. В том числе это угроза лесу, в брошенной древесине паразиты заводятся, короед.

– В начале интервью вы сожалели о том, что в Коми сейчас нет масштабных лесных инвестпроектов. Но, к сожалению, у нас есть реализованные громкие проекты, которые не заработали так, как планировалось. В Казлуке лесоперерабатывающий завод работает не на полную мощность, Сыктывкарский промкомбинат банкротится. В чем дело?

– В Казлуке основные проблемы были из-за обеспечения сырьем, а это все от той самой непродуманности, нестыковки интересов государства и бизнеса. Сейчас этот завод (очень хороший, современный) загружен, по имеющимся данным, на 60 процентов от мощности. С сырьем вроде бы все более-менее нормализовалось. На мой взгляд, там большая проблема еще и в менеджменте была, выручка уходила в оффшорную зону. Руководство там поменялось примерно год назад, посмотрим, что будет дальше. Это предприятие входит в наш союз, но мы его представителей на наших встречах уже давно не видели.

На промкомбинате, я так полагаю, первая причина неудачи опять же в управлении. А вторая – в том, что этот инвестпроект так и не завершили до конца. Этот завод должен был сырье для своего производства – доску для домостроительных элементов – готовить сам, на своей лесопилке и под свои параметры. А они закупали доску на рынке, потом дорабатывали, в результате цена на продукцию становилась неоправданно высокой. Исправить эти два момента – и можно будет работать.

– Летом на общественных слушаниях программы развития Удорского района местные жители то ли в шутку, то ли всерьез требовали «вернуть болгар», мол, они у нас все сделают как надо. А вообще возможно повторить сейчас такой эксперимент с массовым «нашествием» иностранцев в какой-либо лесозаготовительный район Коми?

– Болгарский проект был очень хорош, и я повторение такого только приветствовал бы. Посмотрите, что они в Удорский район принесли? Это современные поселки, асфальтобетонные дороги, социальная инфраструктура. Где еще было такое в республике? Но единственный минус, который был в то время, – очень сильно нарушалось лесное законодательство, проводились сплошные рубки большими площадями. Лес в Удорском районе после болгарской эпопеи в основном молодой. Но при жестком соблюдении лесного законодательства запустить к нам иностранную компанию было бы здорово. Допустим, в Печорский, Ухтинский, Сосногорский районы, даже снова в Удорский. Но при условии, что все, что здесь заготавливается, должно здесь же и перерабатываться, чтобы было двойное управление – российское и иностранное. Подобное сейчас хотят внедрять на Курилах.

– А как вы относитесь к обратному варианту: наш бизнесмен реализует крупный проект за пределами Коми?

– Имеется в виду господин Магий из «СевЛесПила»? Да, он строит завод в Мурашах Кировской области, там крупный проект стоимостью более четырех миллиардов рублей, он уже получил там лесфонд. Лесопильное производство у него останется здесь, а производство фанеры будет там. Дело в том, что Кировская область на сегодня практически идеальное место для такого завода. Там растет очень качественная береза, плюс дорожная инфраструктура хорошая, крупная железнодорожная станция. Это ни в коем случае не связано с тем, что этому предпринимателю в Коми как-то неуютно стало, просто бизнес есть бизнес. Была бы в Летке железная дорога, он бы построил такой завод в Летке, я думаю. Кстати, в Кировской области уже есть один фанерный завод, и его директор – тоже выходец из Коми.

Беседовала Анна ПОТЕХИНА

Фото Дмитрия НАПАЛКОВА