Премьера спектакля вызвала неоднозначные мнения критики
Первую премьеру нового театрального сезона – комедию Александра Грибоедова «Горе от ума» оценили в минувшие выходные зрители академического театра драмы имени Виктора Савина.
Бессмертное произведение классика на сыктывкарских подмостках начинал ставить известный режиссер, преподаватель театрального института имени Бориса Щукина Михаил Борисов. Однако, приняв решение ставить спектакль в жанре фантасмагории и подобрав актерский состав, в силу объективных причин режиссер не смог продолжить работу, доверив начатое главному режиссеру театра драмы Юрию Попову.
На пресс-конференции, предшествующей премьере, главреж предупредил, что ему неинтересно ставить пьесу с точки зрения политики или столкновения старого и нового общества. Материал он рассматривает с позиции человеческого духа, взаимоотношения героя и героини, через которые он выходит на глобальные размышления о месте маленького, лишнего человека в обществе.
К созданию спектакля привлекли хореографа Светлану Скосырскую, спектакль по большей части рассказан языком пластики с использованием оригинальных психологических «ребусов», элементов немого кино (рапид) и прочих занятных поворотов. При этом режиссер полностью сохранил грибоедовский текст, хотя порой и складывалось ощущение, что артисты его просто проговаривают, не особо вникая в глубину и мысль автора.
Сценографическое же оформление и костюмы героев, авторство которых принадлежит главному художнику театра Эриху Вильсону, позволяют говорить о некой временной расплывчатости всей этой истории. Напомним, что Светлану Скосырскую зрители знают по спектаклям прошлого сезона – «Свадьбе с приданым-два», «Утиной охоте», «Сказке про чудесное огниво».
В спектакле смешалось все: элементы немого кино, решенные в духе импрессионизма, «пластические» сны Лизы и Софьи, гротеск в виде забавных, хоть и несколько жутковатых сиамских близнецов Г.N. и Г.D. (Вадим Козлов и Илья Кеслер), цирк, драма, пантомима, акробатика, фальшивые чувства и чувства, «претендующие» в режиссерском прочтении на глубину.
Практически все главные герои спектакля имели свой отличительный знак. У Фамусова это была деревянная рама, в которой он либо держит себя, либо пытается использовать ее как средство для поимки Лизы (Светлана Малькова), у Скалозуба – надетый на палец указующий перст, который подрастает за время действия. Врывающийся в дом Чацкий (Владимир Рочев) приносит путы, которые, с одной стороны, не сразу отпускают его из прошлого, а с другой – он связан с домом Фамусова. В них пытается то запутаться, то избавиться от них влюбленная и раздавленная после предательства Молчалина (Евгений Софронов) Софья (Елена Аксеновская).
Лейтмотивом всего спектакля становятся белые валенки. С одной стороны – это аллегория русской ментальности, с другой – устремление «эстетствующих» героев к западным тенденциям. У Молчалина валенки декорированы сердечками. В валенках поочередно щеголяют все герои спектакля. В валенках приезжают гости на бал, на котором произойдет сокрушительное падение Чацкого. Во втором действии огромный валенок будет венчать печную трубу, а в финале спектакля на сцену ляжет огромный ворох прилетевших сверху легких белых валенок.
Сцена бала собирает целый вернисаж ярких персонажей: это глухой князь Тугоуховский (Виктор Градов), экзальтированная старая дева (Юлия Экрот), царствующая «про себя» Хлестова (Галина Микова), не слишком отягощенная узами, легкомысленная Наталья Дмитриевна (Вероника Калуга).
Между тем при всем богатстве и разнообразии формы, по мнению одного из критиков, оценивающих постановку, спектакль поставлен «мимо Грибоедова». Непонятно, кто на самом деле предстает в образе главного героя, по всем критериям больше напоминающего Хлестакова. Исключение составляет разве что вдруг стремительно преобразившийся во втором действии Чацкий, который в монологе второго акта доходит до драматизма шекспировского Гамлета. Тем не менее претензии Чацкого к фамусовскому обществу, от представителей которых в данной постановке он сам мало чем отличается, так и остаются непонятными. Абсолютной пустышкой выглядит Молчалин, а ведь в свое время читающая Россия увидела в этом герое Грибоедова черты будущего министра просвещения Сергея Уварова, о котором историк Сергей Соловьев написал, что был он человеком с бесспорными блестящими дарованиями, но при этом способности сердечные нисколько не соответствовали умственным. И не имел он ничего аристократического, а напротив, был слугой, получившим порядочные манеры в доме порядочного барина.
В меньшей степени режиссер стремился поставить спектакль, соответствующий школьной программе, хотя первыми зрителями спектакля были именно учащиеся школ и гимназий. И совершенно неясно, как будут объяснять после этой постановки суть грибоедовской пьесы школьные педагоги. Почему, например, Фамусов, которого комично играет в первом действии Борис Лагода, во втором акте превращается в шекспировского Лира, вызывая сочувствие зрителей. Не расхождение текста, но расхождение в смыслах и оценках героев с автором пьесы. Впрочем, спорные моменты, возможно, послужат отличным поводом для привлечения к спектаклю большего количества зрителей.
Марина Щербинина
Фото Дмитрия Напалкова
Статья написана однобоко. Будто автор один раз прочитал пьесу в школе и до сих пор с этим ее пониманием и живет. Только в искусстве не может быть все зауженно до «школьной программы». Всем известно, что школьникам преподают ложь и отвратительные клише. Что эта статья и продолжает собственно.