Дирижер Азат Максутов: «Демократия в оркестре – это синоним анархии и хаоса»

За последние два года в Государственном театре оперы и балета Коми произошли существенные изменения: новый директор, новые главный режиссер и главный балетмейстер. И без того активная жизнь в театре стала еще активнее, о чем свидетельствуют бесконечные премьеры, гастроли, новые проекты. Во многом это происходит благодаря человеку, определяющему музыкальную политику театра, – главному дирижеру Азату Максутову, который тем не менее знает и о том, какова истинная цена успеха труппы театра. О таинствах эксклюзивной профессии дирижера, о том, как работают артисты и музыканты и что скрыто от зрительских глаз, он рассказал в интервью «Республике».

P2190622

– Вы из музыкальной семьи? Когда вы решили связать жизнь с музыкой?

– Можно сказать, из музыкальной. Мой брат Дамир – дирижер Пермского академического театра оперы и балета, отец занимался вокально-инструментальной музыкой, играл на бас-гитаре, был руководителем ВИА, которые во времена моего детства были весьма популярными, делал оркестровки, аранжировки музыкальных произведений. Благодаря отцу в доме постоянно звучала музыка: классическая, эстрадная, рок, джаз. И надо отдать должное родителям, давшим нам полную свободу пробовать себя. Учась в музыкальной школе, помимо музыки я увлекался медициной, психологией, мне нравились анатомия, биология. Было время, когда я даже сомневался в выборе своего пути: служить науке или искусству.

– Определяясь с направлением в профессии, вы знали, что будете дирижером?

– В советское время была такая система: дирижерами становились те, кто уже до этого получил высшее музыкальное образование, – пианисты, скрипачи, дирижеры академического хора и т.д. И, наверное, это было правильно, когда, принимая решение пойти в дирижерскую профессию, можно было представлять, какие жизненные перспективы перед ними открываются. В наше время наряду с получением основного образования в консерватории по классу баяна дирижирование преподавали как параллельный курс. И меня это очень сильно захватило, возможно, что-то передалось от отца, я видел, как он работал, как проводил репетиции, как формировал репертуар своего коллектива.

После окончания Уральской государственной консерватории имени Мусоргского я поступил в аспирантуру на бюджетную форму обучения, что можно считать большой удачей, так как поступить бесплатно, учитывая большую конкуренцию, очень и очень сложно. А через год мне посчастливилось – получил стипендию Немецкого фонда академического обмена (DAAD) и продолжил свое образование в Высшей школе музыки имени Ференца Листа в немецком Веймаре. С 2008 года я работал ассистентом дирижера в Московском академическом музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко (МАМТ).

– Во время стажировки в Германии вы работали и с симфоническими оркестрами, тем не менее выбрали стезю оперного дирижера. Что все-таки вам больше импонирует – дирижировать симфонией или быть музыкальным руководителем спектакля?

– Начну немного издалека. Профессиональное образование дирижеров в России больше связано с изучением симфоний и гораздо в меньшей степени оперы и тем более балета. Репертуар, который я наработал в консерватории в Екатеринбурге, давал мне путь во «взрослую» симфоническую жизнь. Но в Германии я параллельно симфоническому изучал и оперное, и хоровое дирижирование. Поэтому, когда на прослушивании в МАМТ мне предложили продирижировать фрагменты из сложных оперных спектаклей «Пиковая дама» Петра Чайковского и «Чио-Чио-сан» Джакомо Пуччини, я достойно справился с задачей, так как хорошо знал эти спектакли. В Высшей школе музыки в Веймаре мы специально изучали оперный репертуар. Относительно того, что мне больше нравится: знаете, как говорится, все жанры хороши, кроме скучного. Обожаю как симфоническую, так и оперную и балетную классику, оперетту и мюзикл. Наша работа в республиканском театре в основном связана с исполнением шедевров оперного и балетного искусства, в симфонических проектах мы играем лучшие образцы симфонической музыки, где многие произведения прошли проверку веками. Сталкиваясь с гениальными произведениями, соприкасаясь с их идейной тематикой, открывая духовный мир композитора, испытываешь подлинное счастье. Естественно, что везде существует своя специфика, но главное – это удовольствие от владения своей профессией, от того, что ты умеешь.

По складу моей психофизики мне больше импонируют сложные психологические, масштабные произведения таких композиторов, как Рихард Вагнер, Рихард Штраус, Густав Малер. А из того, что идет в нашем театре, – в первую очередь Джакомо Пуччини и Джузеппе Верди.

– Дирижер – эксклюзивная, штучная профессия, какими только терминами ее не награждают. В чем же, по-вашему, заключается главная ее интрига? Николай Римский-Корсаков однажды сказал, что дирижирование – дело темное, и это выражение давно стало крылатой фразой.

– С тех пор немало воды утекло, профессия тоже не стоит на месте, и у нас, и за рубежом написано много великолепной литературы, посвященной технике, психологии, теории дирижирования. Тем не менее рассуждения о магии дирижерской палочки, о флюидах, о личностной харизме – все это, безусловно, имеет место, но это уже область психовосприятия. Как в любой профессии, в дирижировании, и это базовая составляющая, – это знание ремесла. Как функционирует весь механизм взаимодействия дирижера и оркестра, как правильно дать ауфтакт музыканту или певцу, чтобы он тебя правильно понял и максимально быстро смог отреагировать на твой дирижерский жест. Всему этому учат в консерватории. Равно и как происходит процесс коммуникации между дирижером и исполнителем, учитывая, что каждый музыкант – это творческая личность с яркой выраженной индивидуальностью, и задача дирижера – собрать из этих личностей одно целое, придать ему направление, форму, концепцию. Сегодня это уже целая наука, наработанная многими десятилетиями.

– Вы можете назвать базовые принципы, на которые вы опираетесь в работе с оркестром?

– Стараюсь проявить уважение к каждой личности. Понимаю, что должен всех объединить и подчинить воле руководителя. Демократия во время исполнения невозможна. Демократия в оркестре – это синоним анархии и хаоса. Но при этом я стараюсь сделать каждого музыканта своим соучастником, ведь мы создаем общее, и очень важно, чтобы мы все получали от этого удовольствие. Загляните в партитуру, видите значки над нотками? Так обозначаются акценты, но для одного музыканта это будет как укол иголкой, а для другого – как удар по боксерской груше. Моя задача объяснить, исходя из характера музыки, как это правильно играть. В музыке Моцарта, например, а это европейская музыка, это уже удар с некоторым лоском, блеском, понимаете? Тут очень много градаций, много нюансов. Композитор всегда очень подробно пишет о своих намерениях, и требуется огромное количество времени, чтобы сначала их понять, потом найти адекватный язык и объяснить музыкантам эти намерения. Все-таки, по моим убеждениям, музыка – главная хозяйка театра, а мы всего лишь ее слуги.

– С гастролей из Великобритании оркестр вернулся 15 октября, а 27-го уже состоялась сдача балета «Дон Кихот» Людвига Минкуса. Немыслимые сроки – всего пару недель. Трудно предположить, что вы разучивали партитуру во время гастролей.

– Оркестр приступил к работе над «Дон Кихотом» 19 октября. И для меня это собственный рекорд выпуска спектакля. Может, не тот, которым нужно гордиться, но в то же время это говорит о том, насколько труппа оркестра мобильна, насколько способна сконцентрироваться, чтобы за считанные дни выучить и отработать сложнейший спектакль. В балете много сольных номеров, два состава исполнителей, у каждого свои нюансы, свои темпы, соответственно с каждым нужно проводить свои репетиции. Честь и хвала нашему оркестру, отыгравшему в таких условиях большой полноценный спектакль.

– В каких именно – «таких» условиях?

– Нам не раз приходилось говорить и на уровне министерства культуры республики о том, что наш театр в полтора-два раза не-доукомплектован. Ведь изначально он открывался как музыкальный, а театр оперы и балета требует совершенно другого штатного расписания. Для таких постановок, как балеты «Дон Кихот», «Лебединое озеро», «Спящая красавица», оперы «Тоска», «Пиковая дама» и т. д., состав исполнителей требуется раза в полтора больше.

У нас должно быть порядка 70 человек в оркестре, а нам «посчастливилось» довести численность до 46, было и того меньше. Нужно понимать: если нет, например, 10-12 первых скрипок, которые должны соответствовать статусу театра оперы и балета, вся нагрузка ложится на те пять-семь человек, которые есть сегодня в оркестре. Такая численность может быть достаточной для театра оперетты, но для исполнения опер, балетов, симфонических произведений состав категорически недостаточен.

Искушенное ухо, безусловно, слышит, а понимающий слушатель сделает поправку на то, что в оркестре не 60-70, а 40 музыкантов. Это несколько другое звучание по плотности оркестра, по краске тембров, по динамической палитре. Хотя, надо сказать, на прошедших гастролях в Великобритании в рецензиях и в зрительских отзывах игра оркестра всегда была отмечена самыми добрыми, восторженными словами. Мне как музыкальному руководителю театра это особенно приятно. И наши зрители отмечают, что оркестр стал звучать по-другому. Это происходит не только за счет собственной музыкальной подготовки, но и за счет административно-хозяйственных методов. Прошедшим летом мы сделали небольшой ремонт в оркестровой яме, расширили ее и посадили еще четырех музыкантов.

Далеко не в каждой республике вообще имеется театр оперы и балета. Наша уникальность состоит в том, что мы работаем в разных жанрах: оперетта, водевиль, мюзикл, сказка, опера и балет. Сегодня мы, творческие руководители театра, исчерпали почти все ресурсы и механизмы, которые можно было реализовать без вливания каких-то финансовых средств извне. Но сейчас мы находимся в состоянии, когда без дополнительных финансовых и кадровых инвестиций художественный рывок невозможен. Люди работают на пределе сил, получая при этом очень скромные зарплаты. Штат театра нужно увеличивать. Мы и так берем сегодня только самых лучших, тех, у кого есть огонь внутри, кто идет работать за идею. Вот только надолго ли мы их сохраним – большой вопрос. В региональных театрах происходит серьезная ротация кадров: выучив репертуар, артисты перемещаются туда, где им больше платят. Это касается и певцов, и артистов балета, и музыкантов оркестра.

В итоге получается, что наш театр выполняет государственное задание во многом за счет перенапряжения людей, и этот факт неоспорим. Тем не менее помимо удовольствия от творческих побед артисты и музыканты должны получать удовольствие и от самой профессии, которая должна адекватно оцениваться. И в этом мы надеемся быть услышанными.

Марина Щербинина

Фото Артура Артеева

4 Комментариев для "Дирижер Азат Максутов: «Демократия в оркестре – это синоним анархии и хаоса»"

  1. Прекрасное интервью ! Затронуты наиважнейшие вопросы , касаемые не только развития оркестра , но развития театра в целом ! Желаю удачи , терпения в осуществлении творческих задач главному дирижеру А. Максутову ! Хотелось бы так же , чтобы Правительство РК обратило внимание на Государственный театр оперы и балета РК . Ибо этот театр выполняет наиважнейшие задачи — сохранение Мирового Культурного наследия в области классической музыки и обогащение духовного мира каждого из нас .Спасибо !

  2. Сергей Филиппенко | 03.11.2016 в 15:16 | Ответить

    Молодец, Азат! Умница! Так держать! В России все держится на талантливых людях! Желаю творческого огня, успехов театру и его руководителям!

  3. Андрей Сергеевич | 03.11.2016 в 18:41 | Ответить

    Театр оперы и балета действительно уникальное место,в котором люди раскрывают свои таланты.Но очень жаль,что текучка кадров.Правительству нужно сделать все необходимое для процветания театра не на бумаге и словами,а материально.Только тогда можно будет забыть про утечку талантов,которые были раскрыты и воспитаны в нашем родном театре оперы и балета республики.искренное спасибо Вам дорогие слуги театра!!!!!

  4. Такой театр один в Коми. Удивляемся все! Почему все спектакли проходят в одном городе, есть сцены, города где другие зрители могут и хотят увидеть все спектали. Поооочему не едут в ухту?почемуууууу.да что же это за беспредел.? Куда смотри министерство культуры?или пописать жалобу вышел министерство.надеюсь вы перестроитесь и перезагрузитесь. Желаем успехов и до уметь головой. Или менять кого то в министерстве? Вы знаете и до москвы дойдет наша проблема. Будьте уверены.

Добавить комментарий для Сергей Филиппенко Отменить ответ

Ваш электронный адрес не будет опубликован.