Без цензуры – не жизнь?

Подавляющее большинство россиян, а именно 82 процента, уверены в том, что государство должно контролировать содержание художественных произведений и цензурировать их на предмет разврата, насилия и иных проявлений безнравственности. Таковы результаты опроса, проведенного фондом «Общественное мнение» в 43 регионах России. Как вы считаете, в чем причина тоски по цензуре?

Михаил Матвеев, директор академического театра драмы имени Виктора Савина:

– Самое любопытное, что сегодня немногие знают, что такое цензура, но зато все о ней говорят. Цензура – это свод достаточно жестких правил, в том числе касающихся государственной секретности и многих идеологических моментов. Думаю, что вопрос надо рассматривать иначе. Государство выделяет средства на художественные проекты, которые проводит министерство культуры. А значит, государство должно контролировать, на что и как тратятся эти средства. И в этом смысле должен быть нормальный контроль, на что и с умом ли потрачены деньги.

Что касается тоски по цензуре – не думаю, что она имеет место. Другое дело – народ устал от бескультурья, слишком пагубно на нас сказалась вседозволенность лихих 90-х годов. Все стало публичным: цинизм, насилие, разврат. У нас есть закон – что можно показывать в дневное время, что можно, а что нельзя показывать детской аудитории. Но закон не работает, значит, надо думать в этом направлении.

Николай Збаражский, председатель Общественной наблюдательной комиссии РК при Общественной палате РФ, председатель Коми правозащитной общественной лиги «Комипол»:

– Наверное, это реакция на ту грязь, грубость, которая сейчас в обилии присутствует в художественных произведениях, и желание уберечь от этого своих детей. Я, например, тоже против откровенных описаний и сцен в литературе и кино. Можно было бы избежать очень многих негативных вещей, если установить субъектов такой деятельности, определить, кто этим может заниматься, а кто не может, у кого есть право на эксперимент, а у кого нет. Я бы ограничил круг тех, кто имеет право этим заниматься. Ведь для того, чтобы зубы лечить, нужно иметь диплом врача, так и здесь: заниматься литературой и снимать кино должны люди, у которых есть соответствующее образование.

Часто подобные безнравственные произведения создают для эпатажа, тиража, чтобы обеспечить себе скандальный рейтинг. Знаете же поговорку – «хорошими делами прославиться нельзя». Поэтому есть люди, стремящиеся к геростратовой славе, – чем хуже, чем скандальнее, тем лучше будет раскупаться.

Виталий Лифляндский, директор АУ РК «Комикино», член Союза кинематографистов РФ:

– Люди не хотят брать на себя ответственность, не хотят анализировать, думать. За многие годы их отучили включать голову и сердце, им подавай разжеванное. Но дело-то не в этом. Я категорически против любой цензуры, но я за профессиональную опытную настоящую редактуру. Сейчас ее не то что не хватает, ее нет вообще. Когда по карельской тайге едет танк, а у девочек-зенитчиц из современного фильма «А зори здесь тихие» маникюр – это в какие ворота?

Я против скабрезности, мата и всяких мерзостей в кино и в литературе. Но если взять советский период, там не было конкретного запрета на мат, однако я не слышал ни в одном советском фильме матерных выражений. У авторов была внутренняя самоцензура именно на грязь и мерзость. Сейчас нужна не цензура, а необходимы законы, воздействующие на нарушителей. Потому что под цензуру можно подвести все что угодно.

Владимир Сумароков, главный редактор газеты «Трибуна»:

– «Крепчает нравственность, когда дряхлеет плоть». Мы живем сегодня в дряхлеющем патерналистском государстве, которое судорожно цепляется за мифические «скрепы» и ищет свое оправдание в далекой истории. Но плоть страны – это экономика. Современная, динамичная. И ей должно соответствовать здоровое гражданское общество. Именно оно, общество (а вовсе не государство), вправе определять, что нравственно, а что – нет.

Михаил Герцман, председатель Союза композиторов Коми:

– «Тоска по цензуре» у части населения вызвана разгулом бездарности, безвкусицы, а то и «порнухи» в СМИ, на ТВ и в литературе и искусстве. Но коль скоро мы легко утратили меру в масштабах вышеназванного разгула, мы еще быстрее утратим меру и в запретах. И я не удивлюсь, если в первые же месяцы введения цензуры будет запрещен даже «садистский» стишок «Уронили мишку на пол, оторвали мишке лапу». Я был и остаюсь противником цензуры. Но бороться надо не против разгула «плохого искусства». Бороться надо за настоящее искусство, за условия его наибольшего благоприятствования.

Петр Столповский, писатель:

– Вполне понятно в чем. Что мы видим сегодня на экранах телевидения? Сцены насилия, хладнокровного убийства между двумя зевками, трупы. Я против введения цензуры, но я за то, чтобы у нас в конце концов заработал закон о преследовании тех, кто призывает к экстремизму и насилию. А почему малолетние дети должны видеть сцены имитации полового акта на экране? Наши дети совершенно не защищены от нравственного насилия, и где все эти комитеты по защите детей? Мало того, у нас так много неработающих законов, что я бы ввел еще один – наказание за неисполнение закона.